Николай I

Наконецъ 12-го октября Николай ршается вступить на престолъ. Извстія о заговор доставлены предателями и Николай Павловичъ пишетъ Князю Петру Михаиловичу Волконскому: „Воля Божья и приговоръ Братній надо мной совершается! 14-го числа я буду Государь или мертвъ.“ Къ горькому сожалнію всей Россіи оправдалось первое предположеніе Николая, и смерть настигла не Николая, а первыхъ мученниковъ русской революціи: Пестеля, Рылева, Муравьева-Апостола, Бестужева-Рюмина, Каховскаго, позорная смерть на виселиц.

Посмотримъ, что происходило въ то время въ сред членовъ тайныхъ обществъ, и къ какимъ ршеніямъ они пришли.

„Боле года прежде сего“ — пишетъ Бестужевъ въ своемъ описаніи первыхъ начинаній декабристовъ посл 27 ноября — „въ разговорахъ нашихъ я привыкъ слышать отъ Рылева, что смерть Императора назначена обществомъ эпохой для начатія дйствій оного, и когда я узналъ о създ во дворц, по случаю нечаянной смерти царя, о замшательств наслдниковъ престола, о назначеніи присяги Константину, тотчасъ бросился къ Рылеву. Рылевъ, оказалось, совершенно ни о чемъ не зналъ. Число членовъ общества, находившихся въ Петербург, было не велико, однако, ршено было вечеромъ собраться. „Съ сей минуты“, передаетъ Бестужевъ, „домъ Рылева сдлался сборнымъ пунктомъ нашихъ совщаній, а онъ душой оныхъ.“ Вопросъ о ршительныхъ дйствіяхъ дискутировался и Рылевъ произносилъ свои вдохновенныя рчи. Однако, несмотря на успхъ пропаганды и прибытіе новыхъ членовъ, у заговорщиковъ не было большихъ надеждъ на успхъ. Никто не могъ ручаться за цлый полкъ. Ротные командиры, члены тайнаго общества, могли расчитывать въ самомъ лучшемъ случа только на свои роты.

Въ упомянутыхъ уже нами запискахъ Н. А. Бестужевъ объ этомъ пишетъ:

„Часто въ разговорахъ нашихъ сомнніе насчетъ успха выражалось очень положительно.

Не мене того мы видли необходимость дйствовать; чувствовали надобность пробудить Россію. Рылевъ всегда говаривалъ: «Предвижу, что не будетъ успха, но потрясеніе необходимо. Тактика революціи заключается въ одномъ слов: дерзай, и ежели это будетъ несчастливо, мы своей неудачей научили другихъ.»

Эта неувренность въ успх, заставила многихъ, въ томъ числ избраннаго впослдствіи диктаторомъ князя Трубецкаго, высказаться противъ ршительныхъ дйствій. Большинство все же надялось увлечь за собой по крайней мр часть гвардіи, тмъ боле, что Николай былъ ненавидимъ въ военныхъ сферахъ. Насколько мнніе ихъ было обосновано видно изъ разговора, происходившаго между Петербургскимъ Генералъ-Губернаторомъ Милорадовичемъ и Принцомъ Евгеніемъ Вюртембергскимъ о возможности.

Посл вступленія на престолъ Николая Милорадовичъ сказалъ, что сомнвается въ успх, такъ какъ гвардія не любитъ Николая. «О какомъ успх вы говорите?» возразилъ ему удивленный принцъ. Престолъ долженъ перейдти къ Николаю, если Константинъ будетъ упорствовать въ своемъ отреченіи. При чемъ тутъ гвардія?

«Совершенно справедливо», отвчалъ графъ, «имъ не слдуетъ имть голоса, но это обратилось у нихъ уже въ привычку, почти въ инстинктъ.»

Такъ ршено было дйствовать.

«Насъ по справедливости назвали бы подлецами» — писалъ впослдствіи въ своихъ запискахъ декабристъ Пущинъ — «если бы мы пропустили ныншній единственный случай.»

Вліяніе, хотя не ршительно, имло на это ршеніе, обнаруженное предательство нкоторыхъ лицъ, состоявшихъ въ близкихъ отношеніяхъ съ нкоторыми членами тайнаго общества.

Предателей этихъ было четыре:

Шервудъ, Майборода, Комаровъ и Ростопчинъ. Шервудъ и Майборода, ставши предателями, предложили правительству свои услуги въ качеств шпіоновъ. Шервудъ былъ возведенъ въ дворянское достоинство и ему былъ пожалованъ титулъ «Врный».

Какъ у насъ ведется и до сихъ поръ высшія награды домомъ Романовыхъ даются царскимъ любовникамъ, любовницамъ, предателямъ и шпіонамъ, щедро былъ награжденъ и Комаровъ и назначенъ впослдствіи губернаторомъ въ Симбирскъ.

Впрочемъ впослдствіи какъ Комарову, такъ и Шервуду очень не посчастливилось. Оба были выгнаны со службы. Очевидно, даже для царскаго правительства, какъ не трудно достигнуть такого совершенства, они оказались черезчуръ большими негодяями. Ростовцевъ предалъ съ большой изысканностью и съ мелодраматическими сценами. Написавъ доносъ, онъ пошелъ на обдъ къ князю Оболенскому и передалъ ему при этомъ копію съ письма своего Николаю Павловичу и переданный имъ ему же списокъ заговорщиковъ.

«Здсь» — пишетъ Герценъ — «мы должны обратить вниманіе на одно историческое различіе: Незабвенный Іюда Искаріотъ предалъ посл вечерней трапезы, Ростовцевъ же сначала выдалъ своихъ друзей и лишь посл лъ съ ними. Различіе, какъ мы видимъ, существенное!» Затмъ Ростовцевъ былъ назначенъ по просту въ генералъ-адьютанты.

И такъ заговоръ ршенъ. Наступаетъ по словамъ Николая «роковой день» 14 декабря. Мы не станемъ описывать подробно всмъ извстное пораженіе этого событія. Около 2000 солдатъ собралось на Сенатской площади и построилось въ каре. Среди солдатъ виднлось, какъ описываетъ самъ Николай, нсколько «фрачниковъ гнуснаго вида».

Посл неудачной атаки кавалеріи, пущена была въ ходъ артиллерія, и мятежники были разбиты на голову. Теперь посл 9 января часто сравниваютъ мужественное поведеніе Николая I 14 декабря съ поведеніемъ Николая II въ такое значительное кровавое воскресенье. На самомъ же дл оказывается, что Николай Первый былъ не храбре Николая Послдняго и причины, побудившія его только посл долгаго колебанія пустить въ дло оружіе далеко не были боязнью пролить невинную кровь. Впрочемъ предоставимъ ему самому слово:

«Выхавъ на площадь» — пишетъ Николай — «желалъ я осмотрть, не будетъ ли возможности, окруживъ толпу, принудить къ сдач безъ кровопролитія. Въ это время сдлали по мн залпъ; пули просвистали мн черезъ голову и, къ счастью, никого изъ насъ не ранили; рабочіе Исакіевскаго собора изъ-за забора начали кидать въ насъ полнами, надо было ршиться положить сему скорый конецъ, иначе бунтъ могъ бы сообщиться черни, и тогда бы окруженныя ею войска стали бы въ самомъ трудномъ положеніи.»

«Я согласился», — продолжаетъ Николай — испробовать атаковать кавалеріей. Конная гвардія первая атаковала по эскадронно, но ничего не могли произвести и по темнот, и отъ гололедицы, но въ особенности, не имя отпущенныхъ палашей; противники въ сомкнутой колонн имли всю выгоду на своей сторон и многихъ тяжело ранили, въ томъ числ ротмистръ Веліо лишился руки. Кавалергардскій полкъ равномрно ходилъ въ атаку, но безъ большаго успха.

Посл неудавшихся попытокъ сломить мятежниковъ, Николай совершенно растерялся.

Тогда пріхавшій только-что изъ Варшавы Толь довольно грубо сказалъ ему: «Государь, прикажите очистить площадь картечью или откажитесь отъ престола. Лишь тогда Николай отдалъ приказъ двинуть артиллерію, хотя затмъ всю жизнь не могъ простить онъ Толю этой фразы. Михаилъ Бестужевъ съ московцами спустился на Неву, желая идти по льду въ Петропавловскую крпость и занять ее. Ледъ не выдержалъ, образовалась полынья и масса солдатъ потонула. Артиллерія продолжала осыпать ядрами мятежниковъ. Возможность дальнйшаго сопротивленія исчезла. Уцлвшіе солдаты бросились на Васильевскіе и имъ оставалось только сдаться. Участь возстанія была ршена.

Судъ надъ декабристами

Посл того какъ возстаніе въ Петербург было сломлено окончательно, посл того какъ на юг Муравьевъ-Апостолъ долженъ былъ сдаться Роту, возставшимъ нечего было ждать милости отъ Николая. Злопамятный, мелкій, трусливый характеръ Николая совершенно былъ чуждъ того рыцарскаго духа, который приписываютъ ему придворные и офиціальные историки.

«Pas de mis'ericorde pour ceux-l`a» писалъ онъ Константину.

Николаемъ была назначена такъ называемая слдственная комиссія. Въ эту комиссію вошли слдующія лица: Великій Князь Михаилъ Павловичъ, военный министръ Татинцевъ, петербургскій военный генералъ-губернаторъ Голенищевъ Кутузовъ и генералъ-адъютанты Бенкендорфъ, Леватовъ и Потоповъ.

Николай готовился страшно отомстить своимъ врагамъ.

Посмотримъ какъ велось слдствіе.

Безспорно, что многіе изъ подсудимыхъ приводились къ государю для допроса со связанными руками назадъ веревками. Нкоторыхъ декабристовъ вели даже по улицамъ со связанными руками. Такъ, напримръ, капитанъ-лейтенанты: Торсонъ и Николай Бестужевъ препровождены были во дворецъ въ подобномъ вид. Въ уцлвшихъ запискахъ бывшихъ декабристовъ этотъ печальный фактъ подтверждается самымъ положительнымъ образомъ. Затмъ бывали случаи, что государь повелвалъ нкоторыхъ заковывать въ кандалы; въ подобномъ положеніи инымъ приходилось оставаться боле или мене продолжительное время, смотря по степени ихъ дальнйшаго упорства; къ такому испытанію нужно еще присоединить соотвтственную пищу, посщенія священника, назидательныя увщанія, сырой казематъ, угрозы пытки со стороны нкоторыхъ членовъ комитета, строгое одиночное заключеніе и проч. Само собой разумется, что декабристы не могли одинаковымъ образомъ выдержать удручающаго вліянія обстоятельствъ, одни пали ране, другіе держались доле. Подъ вліяніемъ физическаго и нравственнаго гнета писались показанія, въ которыхъ подсудимые при первыхъ допросахъ отказывали комитету; иной разъ проявлялось даже съ избыткомъ раскаяніе.