Николай Онуфриевич Лосский: философские искания

Индивидуальные деятели стоят выше носимых ими общих идей и производимых ими единичных действий, они служат посредниками между общим и единичным: «Они творят единичные события сообразно тем или иным идеям, например, поэт творит стихотворение сообразно правилам гекзаметра, ямба и т. п.» [71] . Охватываемый субстанциальным деятелем, внешний мир для него и, не сотворенный им, мир принадлежит ему в предсознании только интенционально, так что сам субстанциальный деятель вовсе не есть Всеединство. Для того, чтобы совершить такие творческие акты, он должен быть в своей субстанциональной сверхкачественной основе существом, стоящим выше логических определенностей, т. е. началом металогическим, Богом. Сам по себе Бог сверхсубстанциален, но в отношении к миру он есть субстанция [72] .

71

Лосский Н. О. Избранное. – С. 127.

72

Там же. – С. 112.

Главная задача, которую ставил себе Н. О. Лосский, чтобы раскрыть понятие Бога, была задача найти онтологическую спайку между элементами мира. В теории знания эта спайка была найдена им как координация познающего субъекта со всеми существами и процессами всего мира, но нужно было еще найти условия самой этой координации. Соотношение между Абсолютом и миром решилось Лосским на основании того, что есть разность между Божественным Ничто, с одной стороны, и системой отвлеченно-единосущих мировых деятелей, с другой стороны. Они типологически отделены друг от друга пропастью и не могут иметь даже и частично тождественного друг другу содержания. Отсюда с необходимостью вытекает, что обоснование создания мира Абсолютом правильно выражено в христианском учении, согласно которому мир сотворен Богом из ничего таким образом: творя мир, Бог не нуждался ни в каком материале вне Себя и не заимствовал никакого содержания из Себя, творил мир из ничего. Божественное творчество, как сотворение мира, имеет характер абсолютного творчества в том смысле, что рядом с Собою Он создает нечто абсолютно новое, не тождественное Ему ни в каком отношении.

Лосский обосновывает создание Богом мира и то, что есть отношение между миром и Богом, тем, что Бог представляет сверхличное, сверхмировое существо и сверхсистемное начало. Понимание этого приводит к пониманию христианской Троицы. Он подчеркивает, что понять Троицу можно: «Учение о Триедином Боге некоторые люди считают противоречивым и потому отвергают его: они находят в нем невыносимую для нашего ума нелепость, именно утверждение, что три есть вместе с тем не три, а единица. В действительности противоречия в христианском догмате Троичности нет. Бог в своей невыразимой человеческими понятиями глубине есть существо сверхличное: поэтому нет никакого противоречия в мысли, что откровение Его осуществляется и для мира, и в Нем Самом, как жизнь Трех Лиц.

В учении о Едином Трехличном Боге заключается утверждение, что каждое Лицо Св. Троицы не замкнуто в Себе, но единодушно с двумя другими Лицами. И мы, земные ограниченные личности, до некоторой степени сходны с Божественным бытием, созданы по образу Божию. Так, наши личности тоже не замкнуты в отношении друг к другу; человечество и все существа в мире до некоторой степени единосущны друг с другом» [73] . Таким образом, Бог есть сверхличное единосущное начало. «Мысль, что мир существует не сам по себе, а сотворен Сверхмировым существом, есть истина абсолютно достоверная, строго и точно доказуемая. В самом деле, мир есть система многих существ, соотнесенных друг с другом; вне этой взаимной соотнесенности бытие их не только неосуществимо, но и немыслимо. Поэтому размышление о системе мира необходимо выводит за пределы мира и обязывает усмотреть стоящий над миром источник его – Сверхсистемное начало. Это начало глубоко отличается от мира: оно не может быть выражено никакими понятиями, заимствованными из состава мира. Действительно, если бы Оно подходило под какое-либо понятие, применимое также и к мировым существам, Оно было бы членом мировой системы и было бы взаимно связано с миром отношениями. Чтобы служить объяснением системы мира и отношений в нем, оно должно быть сверхотносительным, сверхсистемным источником мира» [74] .

73

Лосский Н. О. Бог и мировое зло. – М., 1994. – С. 321.

74

Там же.

Таким образом, Лосский доказывает, что Бог есть сверхмировое начало и имеет внешний по отношению к созданному Им миру источник, который находится внутри самого себя. «Мысль о творении мира Богом из ничего чрезвычайно проста, – пишет Лосский. – Понимать ее нужно так: творение мира Богом есть проявление бесконечно большей творческой силы, чем та творческая способность, которая свойственна нам, людям. Творя мир, Бог не нуждается для этого ни в каком данном Ему материале» [75] . Вопрос о том, с какой целью Бог сотворил мир, Лосский объясняет таким образом, что смысл творения состоит в том, чтобы Божественное добро существовало не только в Боге, но и распространялось вне Бога на другие существа. Это может быть осуществлено только путем творения мира как совокупности деятелей, наделенных творческой силой и свободой, способных активно усваивать Божественное добро и участвовать в нем, т. е. быть сынами Божьими по благодати.

75

Там же. – С. 343.

Но, вопрос о том, почему в мире существует зло и кто его создал, мучил Лосского так же, как и всех религиозных философов. Он нашел ему следующее объяснение. «Вслед за учением о положительных ценностях, т. е. добре, легко уже развить учение об отрицательных ценностях. Отрицательную ценность, т. е. характер зла (в широком, а не этическом лишь значении), имеет все то, что служит препятствием к достижению абсолютной полноты бытия. Это не предполагает, что зло (например, болезнь, эстетическое безобразие, ненависть, предательство и т. п.) как и добро оправданы сами по себе, так как зло есть нечто само в себе недостойное, заслуживающее осуждения; оно само в себе противоположно абсолютной полноте бытия, как абсолютному добру. Но в отличие от абсолютного добра зло не первично и не самостоятельно. Оно существует только в тварном мире, не в первозданной сущности, а, как свободный акт воли субстанциональных деятелей, и производно, как следствие этого акта. Кроме того, злые акты воли совершаются под видом добра, так как направлены всегда на подлинную положительную ценность, однако в таком соотношении с другими ценностями и средствами для достижения ее, что добро подменяется злом» [76] .

76

Там же. – С. 346.

Стало быть, зло, по Лосскому, это следствие свободного акта воли субстанциального деятеля. И, как отрицательная ценность, по сравнению с добром, осуществляя реальное бытие мира и тем же самым предоставляя диалектическую триаду.

Сотворенный Богом мир есть совокупность субстанциальных деятелей, способных к творчеству собственной жизни в рамках дарованной Богом индивидуальности. Каждый субстанциальный деятель тоже творец, но с меньшим, чем Бог, потенциалом: Бог творит из ничего, субстанциальный деятель – из данного.

Субстанциальные деятели первично не обладают раз навсегда данной «природой»; они вырабатывают ее в процессе творчества. В своих действиях субстанциальные деятели (или уже – личности) обладают свободой: а) от предопределенности; б) от собственного прошлого; в) от Бога, так как он сотворил их свободными. Они могут сотрудничать между собой вплоть до образования сверхиндивидуальных единств (семья, нация, человечество). Поскольку характер таких единств свободен, входящие в него индивиды не утрачивают свою индивидуальность. Человек поэтому предоставляет собой «я», которое «есть господин всех своих проявлений… есть творческий источник и вместе с тем носитель своих проявлений и действий… „я" не только сверхвременно, но и сверхпространственно» [77] . Лосский выражает позиции персонализма, видящего в личности основное бытие и основную ценность. Но личность может злоупотреблять свободой и, в силу неискоренимого эгоцентризма и наличия соблазнов, может встать на путь зла. Совершенная ограниченность мира, таким образом, существует более в замысле, чем в исполнении. Поэтому возможно не только творчество, но и разложение.

77

Там же. – С. 325.

На этом тезисе построена этика Н. О. Лосского, объясняющая все виды зла, несовершенство вселенной из эгоизма субстанциальных деятелей, ведущего их к удалению от Бога и взаимному равнодушию или даже к борьбе друг с другом.

В этике Лосский стоит на позиции персонализма, который, однако, отличен от экзистенциализма. Он считает, что всякое существо есть сверхвременный и сверхпространственный деятель, ответственный за то, вносит ли он в мир своим характером и поступками добро или зло, потому что он не только свободно творит свой характер и поступки, но еще, по крайней мере, и в подсознании связан со всей системой ценностей, а потому он может, если правильно использует свою творческую силу, вступить на путь абсолютного добра и тогда удостоится стать членом Царства Божия. Этика Н. О. Лосского теономна, т. е. основана не на человеческих (относительных), а на божественных (абсолютных) ценностях, но при этом утверждается, что человеческая личность есть основная, хотя и не абсолютная, ценность, которая не должна рассматриваться как средство для достижения нечеловеческих целей.

Важно отметить, что именно логически необходимое мышление, если оно осуществляется со строго логической последовательностью, неизбежно выводит за пределы себя и при обзоре мировой системы обязывает к усмотрению сверхлогического, сверхмирового начала. Таким образом, Лосский говорит о возможности понимания Бога только за пределами мира.

Положительное приобщение к Сверхмировому началу есть высокое проявление религиозной жизни и религиозного опыта, завершающихся в мистической интуиции, в которой Сверхмировое начало открывается как сверхбытийственная полнота бытия, но может открыться также в другом видоизменении того же опыта, как живой личный Бог. В том и другом своем аспекте Бог с предельной достоверностью обнаруживается как начало вездесущее и всепроникающее, которое выше всяких ограничений. Бог открывается миру как начало, которому ничто не чуждо; он не подчиняет себе ничью свободу, но Он никогда не отвернется от человека, и, стоит только ответить любовью, Он окажется в самой глубине сердца, и душа при этом испытывает предельное удовлетворение от сознания, что Бог есть. Приобщение к Богу сопутствуется таким завершением любви к нему, которое выводит за пределы всяких личных, себялюбивых желаний. Не только самому овладеть этим царством, но и другим помочь идти к нему – таково рвение, возбуждаемое этим опытом. Это то положение, которое выделяет Лосский, но которое никогда бы не пришло в голову индусу, так как он может понять только индивидуальное спасение, совершенствование и преобразование, следуя положению: совершенствуй себя и ты будешь совершенствовать мир.

Данные тройственной интуиции познания – чувственной, интеллектуальной и мистической – отличаются друг от друга, но все они представляют различные аспекты единого осмысленного космоса. Бог дал человеку великие способности для творческого достижения полноты жизни и окружил его могущественными средствами борьбы со злом. Лосский подчеркивает, что если мы пребываем в царстве бессодержательного бытия, которое обрекает на лишения и скуку, то это потому, что сами упорно отворачиваемся от источника всякого добра, истины и красоты – Бога. В Троичном единстве Отца, Сына и Духа нам дан образ совершенной любви, благодаря которой осуществляется полная самоотдача лиц друг другу, полное единодушие, конкретное единосущее их. Таким образом, этика Лосского переплетается с логикой познания.