Никто, кроме тебя

Они пошли к широкой лестнице, ведущей на второй этаж, и Виктория, глядя им вслед, подумала, что Ракель предпринимает неимоверные усилия, чтобы сделать каждый свой следующий шаг. Едва Антонио и Ракель скрылись за поворотом лестницы, как сеньора Ломбардо встре-воженно обратила свой взгляд на сына.

– Понимаешь, он… не помнит… что женился.

– Как это не помнит? – Максимилиано не верил собственным ушам.

– У него сильный ушиб головы, который он получил при падении. Врач предупредил, что возможны провалы памяти.

– Что ты говоришь! – не мог не удержаться от возгласа Макс.

– Дай-то Бог, чтобы это поскорее прошло! В любом случае необходимо, чтобы он прошел полное обследование… Но что меня особенно удивляет, это реакция девушки… Понимаю… Это может быть шоковое состояние… Но Ракель словно не рада, что вновь обрела его. Даже не поцеловала!..

Они молча стояли друг против друга. Антонио со спокойным интересом всматривался в девушку. Ракель в напряжении ожидала дальнейших событий. Стук в дверь помог выйти из затруднительного положения: на пороге стоял Максимилиано.

– Прости, – с места в карьер обратился он к брату, – но мама сказала, что ты потерял память? Что ты ничего не помнишь ни о своей женитьбе, ни о жене?..

– Ты, как я погляжу, прямо специалист по предупреждению сюрпризов! Я бы предпочел сам сказать Ракель об этом и тогда, когда сочту нужным, – саркастически улыбнулся Антонио.

– Да, но я беспокоюсь о тебе… И еще я хотел бы сказать твоей жене, что ее сестра исчезла.

– Марта? Исчезла? Как? Когда? – встревожилась, оживившись, Ракель.

– Не знаю. Несколько часов назад. Никто ее не видел.

– Но куда она могла пропасть?..

– Можно узнать, что здесь происходит? – нетерпеливо спросил Антонио. – Теперь еще сестра какая-то…

– Да, сестра! Думаю, Ракель, тебе надо пойти со мной поискать ее, – Макс направился к выходу.

– Минуту, – движением руки Антонио попытался задержать Ракель. – Прежде я хочу, чтобы мне объяснили… Я знаю, что кое-что не помню… Но…

– Может, с Мартой что-то случилось? – перебила его Ракель. – Она испугалась чего-нибудь? – взор ее был обращен к Максу.

– Дело в том, – пояснил Максимилиано Антонио, – что Ракель уехала сегодня утром, никому не сказав ни слова.

– Но если, Макс, она ничего никому не сказала, как ты узнал, что она в Гвадалахаре? – Антонио не спускал глаз с брата.

– Я… Я… предположил это…

– Так вот, прошу, займись поисками сам. А ты, Ракель, останься, пожалуйста, со мной.

– Нет, нет! Она моя сестра, я должна идти искать ее! Если с ней что-нибудь случилось, я этого не перенесу. Я пойду тоже!..

Антонио не в состоянии был противиться ее желанию уйти, тем более, что при Максе никакого разговора с Ракель получиться не могло, да и ему, Антонио, нужно было многое обдумать в одиночестве. Он с изумлением узнал от горничной Рехины, всегда откровенной с ним, что его жена рыдала на похоронах, не переставая. Она так бедна, что сестра Камила вынуждена была подыскать ей среди своих туалетов траурное платье и туфли. И что самое странное – сеньор Максимилиано отсутствовал вообще на похоронах. А вернувшись ночью домой, сразу поинтересовался у Эсекьеля, приехала ли сеньора из Гвадалахары. На утвердительный ответ дворецкого сеньор Макс строго-настрого приказал никому не говорить, что он уже вернулся и тотчас поднялся к молодой сеньоре Ломбардо… И еще: Ракель попросила у Эсекьеля показать фотографию сеньора Антонио, долго смотрела на нее у него в кабинете и плакала.

Странными показались Антонио и эти неотложные поиски сестры Марты. А когда ее поздно вечером нашли, она, на его вопрос, не моргнув глазом, ответила, что… ждала у ворот, когда вернется Ракель. Когда поздним вечером все расходились по комнатам, Антонио решил еще раз попытаться поговорить с Ракель, она отказалась, сославшись на головную боль, – ей не хотелось своими недомоганиями причинять ему беспокойство…

Виктория и Антонио остались в гостиной одни.

– Как ты себя чувствуешь, дорогой? – заботливо спросила сеньора Ломбарде сына.

– Устал. Такой тяжелый день…

– Я имею в виду Ракель… Ты все еще не вспомнил?

– Не волнуйся, все в порядке! – глаза Антонио в задумчивости остановились на лестнице, по которой только что поднялась к себе Ракель.

Марта не раз попрекала Ракель чрезмерной щепетильностью, излишней самовзыскательностью. Надо жить проще, не усложнять жизнь ни себе, ни другим; и, конечно, сама неотступно следовала этому принципу. Поэтому у нее всегда было прекрасное настроение, не омрачаемое никакими муками и сомнениями. Вот и теперь, она без конца твердила Ракель, что Макс сам все уладит, в его интересах не допустить, чтобы все раскрылось – не сумасшедший же он в конце-концов.

– Но ведь Антонио может обо всем догадаться, он вовсе не дурак – предположила Ракель.

– Конечно, – усмехнулась Марта, – не дурак и к тому же красавец…

Нет, Ракель было не до шуток: красавец или не красавец, он их запросто может отправить в тюрьму. Эта мысль не давала ей покоя, но Марта уверенна и спокойна: им повезло – Антонио потерял память. Он ведь ни разу не сказал Ракели: «Нет, свадьбы не было!» Значит, он и в самом деле не помнит, как все происходило. Но Ракель ни минуты не сомневалась, что Антонио обо всем догадывается и, если молчит, – то просто играет с ними до поры, как кошка с мышками. Ракель задумалась над ужасным положением, в котором она очутилась по вине Макса.

В чем-то Марта была права: время упущено. Если уж Ракель хотела быть честной и принципиальной, надо было признаваться сразу, как только узнала, что Макс не Антонио. А теперь где логика? Ее фотография напечатана в газетах, все знают, что Антонио ее муж… Теперь заявлять, что все это сплошной обман, – поздно, да кроме того, эти постоянные угрозы Макса, упреки Марты! Будь она одна, куда ни шло, но ведь за шантаж привлекут как соучастников и ее, и сестру, и отца. Марта так ей и заявила: если это случится, все будет на ее совести. Имеет ли она право брать на душу такой грех?..

Ракель тяжело вздохнула, в который раз тщательно оправила атласное полосатое покрывало на кровати, вызвала неудовольствие сестры: сколько можно возиться с постелью, они тут все подумают, будто у них и служанки-то не было никогда, все делали сами…

Глава 5

На утро Антонио вызвал к себе Пабло Мартинеса. Потом должен был зайти их семейный врач доктор Пласенсиа – Антонио уже условился с ним. Встретив внизу Макса, Антонио глядя пристально на брата, еще раз поинтересовался, где Макс нашел брачное свидетельство и билет на самолет в Гвадалахару, – единственные доказательства, как подумал про себя Антонио… Он еще и еще раз спрашивал Макса, что тот выяснил в Гвадалахаре, кто был свидетелем на его свадьбе, в самом ли деле под документом стояла его подпись… Ответ Макса был тверд: подпись, без сомнения, Ломбарде.