Никто не узнает

Но на пороге пораженно замер, почувствовав себя воришкой, залезшим в дом в неподходящий момент. В полной темноте на своем месте сидел директор и сосредоточенно смотрел в монитор через защитные стекла очков. Темные волосы снова пребывали в беспорядке, рукава синего свитера он закатал по локоть, рука ловко управляла мышью. На столе царил хаос. Потоптавшись на месте, Тимур было хотел окликнуть мужчину, но голос его подвел, поэтому решил тихонько уйти, пока его не заметили. И только он сделал шаг назад, как янтарные глаза оторвались от компьютера и в упор посмотрели на него.

– Тимур? – спросил Руслан Сергеевич в темноту.

– Да, – еле слышно ответил Янышев и вышел в пятно света, отбрасываемое монитором.

– Решил меня напугать? – хмыкнул директор, вернувшись к своему занятию. – Так я слышал твои шаги и бормотание.

– Бормотание? – онемел Тимур, чувствуя, что снова краснеет. Он знал, что иногда озвучивает свои мысли, сам не замечая, но быть пойманным за этим делом ему еще не приходилось.

– Ну да. Ты что-то говорил про рабочий стол и фото, – улыбался во все зубы Нотман, не поворачивая головы к парню. – Или мне показалось?

На этот раз мужчина посмотрел на Тимура с хитрым прищуром. А тот уже начал обливаться потом и мысленно заходиться в молитве, чтобы пол под ним не выдержал и провалился. Только Нотман совершенно не хотел напугать его или отругать за вольности, он всего лишь с ним шутил, привыкший вести себя с подчиненными по-дружески. Но рассмотрев испуганные глаза, мгновенно передумал.

– Показалось, – с трудом выдавил Тимур.

– Я так и понял, – покивал Руслан. – Систему пришел обновлять?

– Да.

– Сейчас я сохранюсь и освобожу тебе место.

Тимур кивнул, но остался стоять на пороге, чем непроизвольно привлек еще больше внимания. С первого дня встречи услан не мог не заметить бедного вида одежду, застиранную в некоторых местах до заплат, старую обувь и отсутствие парня на общих обедах в их не очень-то и дорогой столовой. Его светло-русые волосы были неумело подстрижены, словно он делал это сам, на тонком лице разлетелись веснушки, а зеленые глаза казались огромными на фоне его худобы. Но самое интересное было в том, какие взгляды он кидал на мужчин.

Он не рассматривал их, а оценивал, словно потенциальных партнеров, часто задерживая глаза ниже талии, поэтому Нотман мог дать руку на отсечение, что мальчишка гей. Возможно, он бы так и не подумал, если бы сам таковым не являлся и много раз так же не смотрел на мужчин. Положение парня явно было бедственным, но почему-то казалось, что подачек он не примет. Но как бы то ни было, он вызывал странный интерес, хотелось узнать его лучше, разговорить, а может, и не только.

– Готово, – встал из-за стола Руслан и приглашающе махнул на кресло рукой, – прошу.

Тимур дождался, когда директор обойдет стол, и занял его место, усевшись в кожаное кресло на самый край. Стараясь работать быстрее, парень вставил диск в системный блок и схватился за мышь. Нотман отошел к окну и замер с задумчивым выражением лица. Находиться на его месте было странно-неловко и пугающе. С этой стороны стол казался большим, разбросанные по нему документы – серьезными, не для среднего ума Тимура, а все канцтовары и огромный монитор – дорогими, чуть ли не из золота. Пока программа запускалась, в кабинете повисло молчание, которое Янышев посчитал нужным хоть как-то заполнить:

– Вы извините, я не знал, что в офисе не один.

– Не извиняйся, – тут же отозвался шеф. – Работы много навалилось, вот и приходится разгребать. Отвратительная погода, правда? – кивнул он в окно. – Новый год почти на носу, а снегом и не пахнет.

– Ну да, – хмыкнул Тимур, скромно улыбаясь.

– Тебе долго?

– Нет, минут десять.

– Отлично. Ты где живешь?

Этот вопрос поставил Тимура в тупик.

«Зачем ему мой адрес?»

Парень оторвал взгляд от монитора и попытался рассмотреть лицо директора в темноте. Тот также внимательно смотрел на него в ответ, полностью отвернувшись от окна.

– Эм… На Горького, – пролепетал Янышев.

– О, нам по пути. Заканчивай, и поедем вместе.

С этими словами директор оторвался от подоконника и вышел в коридор. Тимур замер как громом пораженный, не мигая глядя ему вслед. По телу волной прошла дрожь, виски моментально взмокли. Такого поворота событий он не ожидал. С чего вдруг шеф решил его подвезти? Конечно, это может быть всего лишь дружеский жест без всякого подтекста.

«Действительно, какой может быть подтекст? – зажмурился и покачал головой Тимур, возвращаясь к работе. – Ты себя в зеркало видел, недоразумение? Он из жалости принял такое решение, а ты уже замуж за него собрался».

Перезагрузив компьютер и проверив все обновления повторно, Янышев выключил оборудование и вышел из-за стола. Воровато выглянув в коридор, он никого не обнаружил и засеменил к себе в кабинет, там со скоростью ветра принялся собирать разбросанные по столам вещи и выключать компы. Натянув на себя пуховик и замотавшись шарфом, парень выскочил на лестничную клетку в надежде убежать раньше, чем соберется директор, но тот уже ждал у лифта. Чувства Тимура смешались, он и не понял, что ощутил: досаду или радость. Возможность побыть наедине с Нотманом вызвала трепет и странное томление.

Двери лифта распахнулись, и они вошли в кабину. И снова Тима почувствовал себя гадким утенком рядом с лощеным шефом. Но он не мог не отметить, что тому безумно идет черный цвет, и в своем длинном пальто директор смотрелся очень эффектно.

– А в каком доме ты живешь? – нарушил тишину Руслан Сергеевич, заставив Янышева подпрыгнуть от неожиданности.

– В семьдесят втором, – выдавил Тимур, пряча взгляд от мужчины.

– Это же общага, – произнес директор с ноткой брезгливости, как показалось Янышеву.

– Да. Мне не привыкать.

Лифт остановился, и мужчины оказались в холле, а затем и в дождливом ноябре. Нотман был прав относительно погоды: уже давно хотелось белых сугробов и легкого мороза, а не того потопа, который обрушивала ежедневно на головы людей матушка-природа.

– Что ты имеешь в виду? – кинул взгляд на парня директор, подходя к одинокой черной «ауди» на парковке.

– До этого я тоже жил в общежитии, только университетском, – пояснил Тимур, нерешительно замерев на тротуаре. Почему-то забираться в этого черного, дорогущего монстра совершенно не было желания. Ему казалось, что он осквернит салон своим присутствием. – Вы знаете, я лучше на маршрутке.