Никто не заплачет

«Мой сладкий русский медведь», — было написано под снимком по-английски.

На двух последних снимках «сладкий медведь» был запечатлен в одиночестве на фоне живописного заката. На одном он сидел в шезлонге и потягивал апельсиновый сок через трубочку, на другом было крупно заснято лицо. И под этим снимком надпись по-английски:

«Я знаю, мы увидимся вновь, мой маленький русский Иван».

Денис брезгливо чертыхнулся и убрал альбом назад, в ящик.

На четвертый день она принесла ему джинсы, майку и большую спортивную сумку. Из его одежды остались только кроссовки. Каролина сказала, что все остальное она выкинула.

— Твоя одежда была грязной. А стирать здесь негде.

Денис принял душ, нашел пачку одноразовых лезвий на полочке, побрился. Ссадины на лице уже не выглядели так ужасно, повязку с головы можно было снять.

Каролина критически оглядела его, достала из ящика комода маскирующий карандаш, тональный крем и стала тщательно замазывать синяки и ссадины на его лице.

— Зачем это? — спросил Денис, покорно подставляя свою физиономию.

Шведка только хихикнула в ответ. Закончив свою работу, она еще раз критически оглядела его и, бросив короткое «Жди!», убежала куда-то, заперев за собой дверь. Только сейчас он обратил внимание, что, уходя, она каждый раз запирает его снаружи.

Вернулась она примерно через полчаса, причем не одна, а в сопровождении двух молодых черноусых турок.

— Это Али, это Ахмед, — представила она гостей. Тот, который оказался Ахмедом, вытащил из сумки фотоаппарат «Кодак».

— Ты не могла бы мне объяснить, что происходит? — тихо спросил Денис.

— Тебе нужен паспорт, — весело сообщила она, — давай становись к стене. Фон что надо.

— Голову прямее, — сказал Ахмед на плохом английском и тут же сделал два снимка. — Теперь в профиль, — скомандовал он.

— Это еще зачем? — удивился Денис. — На паспорт нужен только анфас, и вообще надо ехать в российское консульство, в Анкару! Вы что, собираетесь делать мне фальшивый паспорт?

— Расслабься, — посоветовала Каролина, — повернись боком. Вот так, молодец, хороший мальчик. Фотоаппарат щелкнул еще два раза.

— Напиши латинскими буквами свое полное имя, фамилию, дату рождения и адрес в Москве, — подал голос тот, которого звали Али.

— Зачем вам адрес? Для загранпаспорта домашний адрес не нужен… Нет, ребята, я в эти игры не играю, — как можно решительнее произнес Денис.

— У тебя нет выбора, малыш, — грустно покачала белокурой головой Каролина.

— Что вам от меня надо? — тихо спросил Денис.

— Ничего особенного, — шведка пожала мощными плечами, — нам надо, чтобы ты благополучно долетел до Москвы. Тебе ведь хочется именно этого?

Денис молча кивнул. Конечно, больше всего на свете ему хотелось сейчас оказаться дома. Пусть даже без дубленок…

— Вот видишь, наши желания совпадают. Я не сомневалась, мы сумеем договориться. От тебя потребуется одна услуга. Ты должен будешь захватить с собой в Москву небольшой сверток, он весит чуть больше фунта, так что ты не надорвешься.

— Наркотики? — спросил Денис еле слышно.

— Лекарства, — с улыбкой уточнила Каролина. — В Москве, в аэропорту, тебя встретят. Ты отдашь сверток и получишь пятнадцать тысяч долларов. Видишь, как все просто?

Денис почувствовал, как между лопатками пробежала холодная струйка пота. Он читал где-то или видел по телевизору, что в Турции за перевоз наркотиков отрубают голову. Смертная казнь без всяких разговоров. А тут — фунт наркотиков, полкило.

Усатые турки смотрели на него в упор, мрачно и недвусмысленно.

— Ребята, вы бы отпустили меня, — попросил Денис, — ну зачем я вам? Я трус ужасный. Начнут меня шмонать на вашей таможне, у вас ведь неприятности будут.

— Ну, за нас ты не беспокойся, — утешала его Каролина, — мы свои проблемы как-нибудь решим. А отпустить тебя не можем, ты уж прости, малыш. Не можем. Лекарства эти очень нужны в Москве, их там ждут. Так что давай не будем нервничать. Вот тебе блокнот, напиши печатными буквами, латинскими и русскими, свое имя, фамилию, дату рождения, адрес. Не стоит задерживать занятых людей, это невежливо. И у нас с тобой осталось совсем немного времени. — Она кокетливо повела мощным плечом и подмигнула.

Денис понял: вариантов у него нет. Если он не согласится, эти усатые янычары изрежут его на мелкие кусочки, и все дела. На листке блокнота, который протянула ему Каролина, он написал: «Семенов Денис Иванович» крупными печатными буквами, латинскими и русскими. Потом придумал себе дату рождения и адрес.

Забрав блокнот, мрачные турки удалились.

— Расслабься, малыш, — Каролина стиснула его в объятиях, — не будем терять времени.

— Прости, — он попытался отстраниться, — я сейчас не могу… Это слишком… Здесь, в Турции, за наркотики — смертная казнь…

— Можешь, детка, можешь, сладкий мой. — Она опрокинула его на койку и ловко расстегнула «молнию» джинсов…

В самый ответственный момент, когда страстная Каролина громко отрывисто застонала, он спросил тихонько:

— Эти лекарства для твоего русскою друга, с которым ты жила в бунгало?

— Да. О да, это для него… не отвлекайся, — простонала она в ответ.

— Он будет ждать меня в аэропорту?

— Да, мой сладкий, да… вот так, быстрее… о-о, как Хорошо…

Ночью Денис потихоньку открыл ящик комода, нащупал в темноте альбом с фотографиями и, на секунду включив свет в крошечном душе, вытащил портрет «сладкого русского медведя», засунул его в задний карман джинсов, которые валялись на полу, альбом положил на место и нырнул обратно в койку.

Паспорт принесли на следующее утро. Он выглядел совершенно натурально. Сверток с наркотиками был запаян в полиэтилен, на ощупь оказался плотным.

— Может, лучше рассовать как-нибудь, спрятать? — спросил Денис.

— И так сойдет. — Каролина бросила сверток в пустую спортивную сумку и застегнула «молнию».

— Дай майку какую-нибудь, прикрыть.

Она, не глядя, вытянула из ящика комода нечто розовое, в цветочек.

— Мужское, что-нибудь мужское, хотя бы для видимости, — взмолился Денис и стал сам рыться в ящике. Выбрав простую белую футболку с надписью по-английски «Поцелуй меня, детка!», он прикрыл кое-как страшный сверток.

— Ты готов? Поехали.

Али и Ахмед ждали их у выхода из облезлого пансиона. Они тут же взяли Дениса под конвой, шли вплотную, с обеих сторон. Каролина вышагивала сзади.

Они прошли два грязных квартала с какими-то темными лавками и магазинчиками. У дверей играли чумазые полуголые дети. Мимо прошмыгнуло несколько женщин в черных робах до пят, в черных платках, надвинутых низко, до бровей.

«А говорят, Турция — почти европейская страна, — подумал Денис, озираясь вокруг, — ничего здесь нет европейского. Впрочем, это, наверное, какой-нибудь совсем бедный мусульманский район».