Никто не заплачет

— Что делать? Господи, что делать? — тупо повторял он, расхаживая по комнате в одних трусах. — А если этот убийца тоже узнал меня? Узнал и куражился, издевался, решил сразу, что никуда я от него не денусь? Тогда струсил, не вызвал милицию, и сейчас… Нет, меня он узнать не мог. Исключено. Он вообще не знал, что я иду именно в ту квартиру. Три года прошло.

Однако что ему надо от Веры? Он бандит и убийца. Если он убьет Веру? Неужели она не догадывается? Конечно, она не догадывается… Как же быть? Сказать ей? Слишком много придется объяснять. Она не поверит, подумает, я совсем свихнулся.

Пойти в прокуратуру? В милицию? И выложить ту старую историю? Ведь это какая-то статья. Наверняка мой поступок подходит под статью: оставление в беспомощном состоянии, недоносительство или еще что-то. Вся жизнь полетит к черту. Вся жизнь.

Жена крепко спала в соседней комнате. В квартире стояла тишина. Не зажигая света, Стас продолжал как загнанный зверь метаться по комнате из угла в угол. В этом ночном хождении не было ничего осмысленного, только паника и истерика.

Заметив, что за окном свет, Стас выпил две таблетки снотворного. Все надо обдумать на свежую голову. Нельзя принимать решения сгоряча. А чтобы голова была свежей, необходимо поспать хоть немного. Раньше он спокойно переносил бессонные ночи, а сейчас тупел, ходил как сомнамбула и ничего не соображал. Все-таки возраст, и здоровье уже не то.

Он закутался в плед, свернулся калачиком и тут же провалился в тяжелое забытье. А через двадцать минут входная дверь бесшумно открылась.

Глава 23

Толстый мальчик держал в руках пластиковую бутылку из-под шампуня, наполненную водой.

— Только попробуй брызни! — сурово сказала Соня.

— И что будет? — поинтересовался мальчик. Он был ниже на полголовы и, вероятно, младше на год. Соня окинула его надменным взглядом и тихо произнесла:

— Брызнешь — врежу.

— Да я тебе первый та-ак врежу! В другой двор улетишь! Тощая!

— Что ты сказал?! — Соня грозно насупилась и шагнула к мальчику.

Он тут же окатил ее струёй воды из брызгалки.

— Тощая! Худоба горемычная! Вобла сушеная! Ну, поймай меня! Поймай!

Мальчишка не убегал, просто уворачивался от Сониных рук и опять умудрился облить ее с головы до ног. Но вода в брызгалке на этом кончилась.

— Ну, я тебя отлуплю! Ну, ты у меня дождешься! Жиртрест, пром-сарделька! Соня поймала его за резинку шортов и замахнулась.

Но ударить не могла. Она вообще не умела бить того, кто слабее. А мальчишка, хоть и толстый, был явно слабее.

— Если ты мне штаны порвешь, мать меня целую неделю будет пилить, — мирно сообщил мальчик, — лучше врежь, но штаны не рви.

Соня отпустила резинку шортов.

— Ладно, гуляй. Я сегодня добрая.

— Так не с кем гулять, — мальчишка пожал плечами, — у нас весь двор разъехался. Скукота… Кто в лагерь, кто с родителями на море. Меня скоро к тетке в Пущине отправят. А ты у Салтыковых из сорок седьмой квартиры живешь?

— Да.

— Они тебе кто?

— Вера — подруга моей мамы. Еще с детства, — объяснила Соня.

— А зовут тебя как?

— Соня.

— Меня Вадик. Слушай, хочешь, я тебе мое гнездо покажу?

— Покажи, — кивнула Соня.

— Слабо на тополь залезть?

— Да запросто. — Соня посмотрела на огромный тополь, который рос в глубине двора. — Это у тебя там, что ли, гнездо?

— Ага. У тебя деньги есть?

— Ну, тысячи две. А что?

— Давай сбегаем к ларьку, мороженого купим, на тополь залезем, будем сидеть, есть мороженое и за улицей наблюдать. Знаешь, как классно!

Идея Соне понравилась. У Вадика оказалось полторы тысячи, их хватило только на одну порцию. Быстро взобравшись по толстым сучьям раскидистого тополя, они уселись поудобнее и стали откусывать от сливочного рожка по очереди. Есть мороженое, сидя на дереве, было действительно классно.

— Хочешь, тайну расскажу? — равнодушным голосом спросил Вадик.

— Расскажи, — кивнула Соня и слизнула с вафельного рожка длинную каплю.

— А с дерева не свалишься? — прищурился Вадик.

— Ты сам смотри не свались!

— Я видел, как вашего Мотьку уводили, — прошептал Вадик, припав к Сониному уху липкими от мороженого губами.

— Что ты там бормочешь? — грозно спросила Соня. — Кто уводил? Когда?

— Когда вы думали, будто он потерялся. — Вадик многозначительно поджал губы. — Я вот здесь, на дереве сидел. За тобой наблюдал. И за улицей. Смотри, отсюда все видно, что за домом делается.

Действительно, с тополя хорошо просматривалась часть улицы, отгороженная от двора старым пятиэтажным домом с аркой.

— Ну вот, — продолжал Вадик. — Ты стала на качелях качаться. А Мотька заигрался с дворнягой. Убежал в арку. Тебе с качелей видно ничего не было. Тут откуда ни возьмись дядька с поводком.! Эй, ну ты мороженое ешь или как? Тает ведь.

— Сам доедай, я не хочу. — Соня отдала Вадику рожок. — Ну, давай дальше, что за дядька?

— Молодой такой, в джинсах. Не бомж, не алкаш. Приличный вполне. А Мотька упирался, идти не хотел. Ох он его тащил, ужас!

— Ну-ка расскажи, как этот дядька выглядел? — шепотом попросила Соня.

— Да обыкновенно, — пожал плечами Вадик, — я же сказал, молодой, в джинсах черных.

— Так чего же ты не зашел сразу, не рассказал? Мы ведь искали его, на весь двор кричали, у всех спрашивали. А потом объявления везде расклеили… Что же ты не зашел? Знал ведь, чья собака! — возбужденно зашептала Соня.

У нее даже дыхание перехватило от возмущения, и говорить она могла только шепотом.

— Ну, я это… — замямлил Вадик, — я думал, может, так и надо? Может, знакомый какой?

— Жалко ему стало! Знакомый! — передразнила Соня. — Собаку украли на твоих глазах! А ты… Раньше сказать не мог?

— Так ведь он вернул потом. Я как раз собирался рассказать. А смотрю, вернул он Мотю. И вообще, мама говорит: не лезь в чужие дела.

— Эх ты, — тяжело вздохнула Соня, — сиди на своем дереве!

Она спустилась чуть ниже, схватилась за толстый сук и, отпустив руки, легко спрыгнула на землю.

— Только не забудь, это тайна! — закричал вслед Вадик. — Я вообще мог тебе ничего не говорить! Соня, не оборачиваясь, побежала к дому. «Может, ему Вера понравилась и он решил таким способом с ней познакомиться? — размышляла она. Но зачем было собаку уводить? Это ведь подло. Наврал, будто нашел случайно, от каких-то кобелей отбил. А я все удивлялась, почему Мотька так его боится?»