Никто

Разыскал лифт и вошел в него. Нашел нижнюю кнопку.

Когда дверь лифта разъехалась, Кольча на мгновение ослеп: подземный гараж освещался не так ярко, как кабина лифта. Хлопая глазами, привыкая к полумраку, он подошел к «жигуленку» и открыл багажник.

Сумка виднелась в полутьме черной тенью.

Наклонившись, Топорик открыл ключиком замок, раздернул молнию, и все оборвалось в нем: сумка была пустой.

– Ай-яй-яй, – сказал знакомый голос, и, стремительно развернувшись, Кольча увидел официанта с пистолетом, направленным ему в голову.

За ним, спиной к лампе дневного света и лицом, таким образом, затемненным, стоял еще один человек, по фигуре подходивший к тому, четвертому, в ночном городке.

На плече у четвертого что-то опять сверкнуло. Звездочка!

А справа и слева стояли еще фигуры.

Черные. Зловещие.

– Ай-яй-яй, пацан, – сказал официант, и в лицо метнулась огненная струя.

Последнее, что Кольча ощутил, так это облегчение.

15

Никто. Ничто. Никогда.

Никто не заплачет о мальчике, брошенном матерью, кроме, может, тети Даши, когда узнает. Да и то не горько – сколько их еще, таких…

Ничто в мире не переменит его смерть.

Никогда не повторится его жизнь.

Как жизнь всякого из нас.

Испугайтесь, люди, своей беспощадности!

Не покидайте, матери, детей…