Никуда от меня не денешься

— Я видел ее… — тыкает в меня пальцем пострадавший мужчина.

— Ты смертельно пьян, — подходит к Яну Демьян, теперь они вдвоем защищают меня. — Ты свое отражение в зеркале не разглядишь, кого ты там мог видеть?

— За рулем был я, — четко произносит Самсонов, глядя в глаза полицейскому. Они не видят, что я смогла подняться и сесть. — Скорость не превышал, — продолжает Ян.

В этот момент я вспоминаю, что прямо перед столкновением успела сбросить скорость. Я останавливалась, чтобы передать руль Яну.

— Мы все проверим, — полицейский не спешит верить парням.

— Проверь тормозной путь, — огрызается Самсонов. — Если бы я превысил скорость, от него бы мокрого места не осталось, — кивает на пьяного мужчину, который что-то бубнит под нос. — Он выполз на дорогу на неосвещенном участке трассы. Даже если бы я переехал его насмерть, он был бы виноват сам. Любой суд вынесет решение в мою пользу. Он должен мне новую тачку. И оплатить расходы на врачей, — так уверенно говорит Самсонов, что я сама начинаю верить, что за рулем находился он. Надо же так правдоподобно вжиться в роль.

— Я ехал прямо за ними, могу все подтвердить, — обращается к полицейскому Демьян.

— Мужик, ты встрял, — добавляет кто-то из зевак.

— Парень, ты чего? — пытается подняться пьяный мужчина.

— Лежи, — рявкает на него Кайсынов, но тот не сдается.

— С чего это я должен? Ты меня сбил, а я тебе денег? — возмущается пострадавший. — Да я вас всех… — стонет от боли, матерится, но все равно пытается встать. Он забыл, что только что обвинял меня.

Подъехал еще один патруль. Полицейские отвлеклись на коллег. Переговорив, принялись разгонять зевак, чтобы освободить место для подъезжающей «скорой помощи».

Ян поспешил вернуться ко мне.

— Зачем ты встала? — встревоженным голосом. А я смотрю на него, лью новую порцию слез.

Я была счастлива, что Ян остался жив. Моя импульсивная выходка могла унести сегодня несколько жизней.

— Ника, где болит? — спрашивает Ян, бережно обхватив мои плечи.

— Прости, — шепчу я.

— Ника, не пугай! Если с тобой что-нибудь случится… — выглядит испуганным и потерянным, в глазах блестят слезы.

— Пацан, ты мне хоть на бутылку дай, рану залечить, — подходит к нам мужчина, которого я сбила. Все-таки нашел силы подняться. — Нога болит, надо обработать…

— Самсон, пусти к Нике врачей, — трогает Яна за плечо Демьян.

Меня забирают в больницу. Ян едет со мной. Кайсынов остается на месте аварии решать вопросы.

— Держи в курсе, — кидает он, прежде чем двери скорой помощи закроются. Вторая скорая увозит пьяного мужика. Все время, что его осматривали врачи, он просил налить ему стопочку.

Томография…

УЗИ…

Рентген…

Ни одного перелома, органы не пострадали. Давали о себе знать многочисленные ушибы. Я с трудом двигалась. Врачи решили подержать меня в больнице пару дней, понаблюдать за моим состоянием. Мне сделали укол, после которого я перестала испытывать сильную боль, а спустя еще минут пятнадцать меня потянуло спать.

— Ты хоть понимаешь, что мог ее убить? — в мой сон ворвался голос Эдуарда Викторовича. — Близко больше не подходи к Нике, — в приказном тоне. Я не согласна с обвинениями. Ян не виноват. Я обязательно обо всем им расскажу. — Ты безответственный, безалаберный…

— Ты прав, — перебивает Самсонов отца. — Я дебил, из-за которого она сегодня пострадала, но запретить общаться с Никой ты мне не можешь. Эта девочка моя. Моя! Понял?..

Глава 24

Ника

Лето близилось к концу. Я сдала экзамены, получив высокие баллы, могла подать документы в любой ВУЗ страны, но на семейном собрании было принято решение, что я иду учиться в «Прогресс». Не буду нахваливать себя и говорить, что попала туда из-за высоких оценок, мое обучение оплатил Эдуард Викторович.

Впереди учеба, новые друзья. Хотелось верить, что у меня все получится…

— Ника, ты готова? — раздается голос мамы, сопровождающийся громкими стуками в дверь. — Там уже гости собираются, спрашивают: «Где именинница?».

— Сейчас спущусь, — обреченно звучит мой голос.

Сложно изображать восторг, когда настроения нет. Я не планировала устраивать грандиозную вечеринку в свой день рождения. Хотела взять несколько школьных подруг и сходить в кафе, у меня были на это деньги, но мама, как всегда, влезла в мои планы и все сделала по-своему.

Получив поддержку мужа, подговорив Яна, она устроила настоящее торжество. Я поздно узнала обо всем, иначе ни за что не согласилась бы. Маме нужен был повод собрать друзей и соседей Эдуарда Викторовича в особняке, показать всем, какая она замечательная хозяйка. Легко себя превозносить, когда всю работу за тебя делает обслуживающий персонал. Мама гордилась своим статусом — «жена бизнесмена». Наверное, только я не понимала, в чем была ее заслуга. Хотя в мамином окружении полно женщин, которые считают удачное замужество достижением.

— Не забудь надеть колье и браслет, — доносится из-за двери строгий мамин голос.

Комплект драгоценностей, которые подарили «родители», лежал как раз передо мной.

— Вера, с днем рождения, — за завтраком поздравила мама. К ней присоединился Эдуард Викторович, Ян в это время еще спал. Она вручила мне комплект, когда мы остались одни, вместо добрых пожеланий я услышала: — Это твои первые драгоценности, пусть их становится все больше, ведь у каждой уважающей себя женщины должно быть свое собственное состояние, которое лучше всего хранить в украшениях, — посмеиваясь.

— Спасибо, — выдавила из себя. Бессмысленно было что-то объяснять маме. Она верила в свою правоту. После замужества мама сильно изменилась, стали прорезаться черты, на которые раньше я не обращала внимания. Правильно говорят: «Дай человеку деньги и власть — и ты увидишь его истинное лицо».

Взяв с трюмо коробку с комплектом, открыла ее, достала браслет. Попав под лучи солнечного света, бриллианты заискрились. Страшно представить, сколько стоят украшения, если мама решила устроить им демонстрацию. С браслетом легко справляюсь, ожерелье застегнуть не могу.

Может, ну его?

Я бы не надела, мне эта показуха ни к чему, но мама не отстанет, заставит подняться и надеть. Еще и выговаривать начнет, что я неблагодарная дочь. Как хорошо, что я скоро съеду. Последнее время она стала невыносима.

Промучившись еще несколько минут, тяжело вздыхаю, закрываю глаза, чтобы успокоиться. Это мой день рождения, почему я должна проводить его так, как хочет мама?

Забрав ожерелье, выхожу из комнаты. Если мама хочет, чтобы я его надела, пусть поможет застегнуть.