Нильгири: Я - Великий Лабиринт

– У нас нет прямых доказательств, кроме прогноза двух «суперкомпьютеров», что городу что-то угрожает! Мне никто не поверит! Скажут – «ещё один учёный спятил от переутомления»! А тут город! Миллион жизней! Да и эвакуировать не успеют! Даже половину! Даже десятую часть! – С одной стороны, ваш патриотизм похвален. С другой стороны, Виктор Викторович, я вижу, что вы тупо пытаетесь спихнуть свою ответственность перед людьми и своей совестью на меня. Чтобы, в случае чего, винить и проклинать меня, а себя считать «безукоризненным патриотом, который сделал всё, от него зависящее»! Знаете что? Мне такого «счастья» не надо! Это ваши «компьютеры», ваш «прогноз угроз для города», вы с ним и живите! Я тут – ни каким боком! Если бы я это предсказал, или мои рисунки, то да, это бы меня касалось! А так – нет!

Кроме того, вы меня дважды оскорбили. Как «Рида» и как «Оракула». По одному разу. Будь я более молодым и более горячим, я бы уже после первого раза раздавил бы вас, как таракана! – Но я же не знал! – Вы не знали, что я – Оракул, и что Рид – тоже я. Но как это извиняет вас? В обоих случаях вы вели себя как наглая скотина. Причём, по отношению к тому, кто ничего плохого вам лично не сделал и ни в чём перед вами не виноват! Судите сами: То вы хотели получить доступ к моим «удивительным находкам» за жалких 20 тысяч! Следом решили спасти город моими руками за 60. Знаете, как это выглядит «в моих глазах»? Вот так: «Виктор Рябушко продолжает хамить. И думает, что это безнаказанно». Нет, Виктор Викторович, "безнаказанно" не будет! Будет "наказано"!

– Чего вы хотите? – промямлил математик. – Неужели непонятно? – Рид ехидно усмехнулся.
– Две вещи. Первое: компенсацию финансового ущерба. – Сколько? – Три миллиона. Столько я собирался получить за свои «лоты». – Три миллиона – это много! У меня нет таких денег! – Ну, не мне об этом думать, а вам! Не хотите компенсировать, значит, спасайте город сами! Это минимум для нашего примирения. Второе: договор о сотрудничестве. Скажем так, вы в будущем окажете мне помощь. Допустим, 12 раз. – Вы хотите и деньги, и чтобы я на вас работал? Не много ли? – Нормально! Деньги эти – мои. Я бы их получил, если бы не ваш глупый «заговор». Далее: Я, что, город за свои же деньги должен спасать? И ещё и вас благодарить? Вы меня по прежнему «идиотом» считаете? Цена за спасение города – ваши услуги в будущем. А три миллиона – это то, что вы и ваши коллеги мне должны.

– Вы прямо как рэкетир из 90-х! – Разве? Опять грубите? Но, если хотите, продолжайте в «том же духе». Тогда мы с вами расстаёмся, и вы идете спасать город-миллионник своими руками. – Я согласен. – Что именно вы согласны? – Дать вам деньги и заключить договор. – О! Неплохо! Ещё немного, и человеком станете! Главное, не прекращайте работать над собой! – Но у меня нет трех миллионов, а так быстро я их не соберу! – Слышали фразу «утром – деньги, вечером – стулья»? У нас с вами – та же ситуация! – А в долг можно? – В долг – это договор на 12 раз оказания помощи. А мои три миллиона верните. Иначе ничего не получится. Либо миримся, либо такой прекрасный город погибнет из-за вашей жадности! И, будьте уверены, выжившие и их родственники узнают, кто во всём виноват! С вашими паспортными данными и фото.

– Прямо за горло меня берёте, да? – Как вам не стыдно, Виктор Викторович! Мне же придётся жизнью рисковать! Если «всё пойдет коту под хвост», то мне ни деньги, ни договор не пригодятся! А вы, между прочим, даже не сказали, что за опасность такая! Вдруг это что-то запредельное для меня? Ну, там, падение астероида? Или новый Потоп? Или взрыв под городом вулкана? Нет? Ну и славно! Так что там так вас напугало? – Мы не знаем. – В смысле «не знаем»? – Мы можем только сказать, что это какое-то человекоподобное существо, которое очень трудно уничтожить. И оно идет пешком в город вдоль трассы. Маршрут существа будет проходить через весь город, до аэропорта. Там или раньше, оно совершит самоподрыв, который будет по мощности не слабее ядерного. Вид оружия – не известен. Вид энергии – не известен. Откуда взялось существо – тоже.

Всё, что мы знаем, это что «Пешеход» уничтожит город и пригородные посёлки до основания. Предполагаемое минимальное число жертв более 1185 000. А! Забыл сказать, маршрут «Пешехода» пройдёт через территорию больницы. То есть, вы его увидите в указанное время. Если не сбежите. – Сбегу? Шутить изволите? – Вы берётесь его обезвредить? Мне нужен точный ответ! – Деньги давайте! И договор заключим, как деньги привезёте. Вы этот вопрос решайте, а я думать буду. Как вашего «Пешехода» одолеть без вреда для себя и для города. Потому что мне тоже придётся превзойти. Себя. В разы. Договорились?

После ухода математика все некоторое время молчали. – Вы …? – попытался начать Огалышев, но замолк. – Нет. Ответ на ваш вопрос: Нет. – Авель Рид усмехнулся. – Я попытаюсь спасти город в любом случае. Но как это сделать, пока без понятия. А требование денег с этого «умника», это – так… Профилактическая коррекция поведения данного «персонажа». Научить уважению через потерю денег. Штраф, если хотите.

По глазам Огалышыва было видно, что он не очень поверил. – Ладно, уважаемые! Можете думать обо мне, что хотите, - Авель прикрыл глаза ладонью, - Но чтоб вы лучше понимали суть происходящего: все деньги я трачу исключительно для усиления своих способностей. Не спрашивайте, как это работает! Вам знать это не нужно. А в свете сложившейся ситуации от моего быстрого усиления напрямую зависит выживание миллиона людей. И существование целого города. Так что, будь у меня даже миллиард, я потратил бы его на своё усиление, а не на роскошь и безумства, как многие. И в итоге был бы такой же, как сейчас, без гроша в кармане, просто заметно сильней.

Я не пытаюсь вас в чём-то убедить. Просто на данный момент доверяю вам достаточно, чтобы это объяснить. Богатств у меня нет, и не будет. Это раз. Заниматься всякими глупостями, свойственными «мажорам», я не намерен. Это два. Ну, и самое главное: Я – не киногерой, не «Человек-кто-то там» из комиксов. «Спасать всех и от всего» – это не про меня. – Но вы защитите город? – спросил Степанцов. – Я дал обещание и рассказал о своих планах, значит – да, - задумчиво произнес Авель Аверьянов, - Думаю, на это дело мне трёх миллионов не хватит, и я «уйду сильно в минус». Большой риск и немалый ущерб для своего развития. Возможно, я даже лишусь многих своих способностей. На время. Или совсем. Скорее всего. Не хотелось бы, но вероятность такого исхода велика. Такой будет «цена».

– Мы поняли, - за всех сказал директор НИИ Огалышев.
– Не уверен в этом, - Авель хмуро произнес: - Тот, кто сам не платит цену, не поймёт того кто плачет. Не поймёт того, кто плачет, эту цену заплатив…

Некоторое время они молчали. Затем Авель стер с лица угрюмое выражение и нарочито бодро сказал: - Не хочу оставить вас в неведении, поэтому говорю сразу. Это первый и последний раз, когда я занимаюсь подобным. Спасти город? Для меня одного раза будет достаточно. Больше – не предлагать. Категорически. Ладно, господин директор, господин профессор, господин зав. отделения. Пойду-ка я готовиться. Потому что шансов у меня, чувствую, мало. А без подготовки – вообще нет. Так что, надеюсь, мы ещё встретимся. После всего.

Руки никому не жму, вы уже знаете, это не в моём стиле. Не обессудьте. Переступать через себя не намерен. Если вдруг мне не удастся его остановить … Знаете, что, давайте-ка собирайте свои семьи, друзей, сотрудников и кого сами хотите, и уезжайте подальше от города. Эвакуируйтесь в другой регион. В идеале. Времени - то осталось совсем… Ну а если … Лучше потерять деньги и время, чем тех, кого любишь.

Они стояли и молча смотрели, как он уходит. Странный седой парень вдруг приостановился, чуть оглядываясь через плечо, и произнес так, что все хорошо расслышали: - Профессор… Спасибо за всё. Вы – первый мой друг в этом мире…

И продолжил свой путь. Степанцов краем глаза взглянул на своего дядю. Профессор смотрел вслед Авелю с такой глубокой тоской в глазах. Стряхнув набежавшую слезу, профессор Никаноров сказал: - Ну и мы пойдем. Впереди у нас много дел…

– --------------------------------- День 34-й

4. Мальчишка.

9.12. Комната Авеля Аверьянова в новом корпусе больницы.

Мальчишка был хорошенький до невозможности. Такой, что хочется сразу тискать или потянуть руками за округлые розовые щёчки, делая «устрицу». Весь такой светленький, с растрепанными, торчащими во все стороны волосиками. Глаза – огромные! Голубые? Зеленые? Серые? Или всё сразу? Непонятно. Волосы – золотисто-блондинистые. Возраст: где-то между пятью и семью. Одет в белую рубашечку с коротким рукавом. Воротничок еле заметно прошит белым узором. На нагрудном карманчике – забавная аппликация в виде стилизованной головы зайчика. Песочного цвета шортики на лямках, на боку – аппликация с мордочкой медвежонка. Несмотря на простенький вид, одежда на ребёнке была явно уровня «люксовых брэндов». Белые носочки, сандалики такого же, как шорты, цвета. Мальчишка сидел на столе и едва заметно покачивал ногами. Сразу было видно, что ему очень скучно. Ра подумал, что если бы у него был сынишка, то он обязательно должен быть таким. Приснится же! Он тихо вздохнул.