Нильгири: Я - Великий Лабиринт

Степашку они знали, как "облупленного", так как он не только часто надоедал им с просьбами дать материал для статей, но и частенько оказывался в гуще каких-то мутных историй. Прокашлявшись, Ляшенко придвинул стул с кровати и с видом «удава, начавшего душить курицу», задал сакраментальный вопрос: - Гражданин Беспалько, вы опять взялись за своё? Из-за вас два следователя прокуратуры вынуждены мотаться по городу и отвлекаться от настоящего расследования преступления. И что нам с вами делать? – Понять и простить, да, Степашка? – заржал Старовойтов. – Мы тебя уже четыре раза отпускали без последствий, думаешь, и сейчас отмажешься? Как, Евгений Витальевич, будет «пятый раз», или репортер Беспалько «получит от закона по ушам» за "препятствие правосудию"?

Вместо ответа напарнику Ляшенко сверлил проштрафившегося репортера сердитым взглядом. – Ну, давай, рассказывай! – сказал он весомо. Степашка нервно икнул из - под одеяла. – Что рассказывать? – задал он наивный вопрос трусливым голоском. – Рассказывай, какого черта ты полез в окно палаты к Рафику Вазгеновичу Аджиняну. Давно владельца «Нового рынка» не видел, сильно соскучился? – Н-нет, - промямлил Степашка. И вдруг осмелел и откинул одеяло: - Да откуда мне было знать, что там этот армянин! Я-то думал увидеть жертву похищения, этого парня, Аскольда или как его там… - Авеля – поправил Влад. – Во-во, - закивал Беспалько, - Этого Авеля Аверьянова сфоткать хотел. Чтобы статья в газете была убедительной!

– Не переживай, Степашка, - злорадно ухмыльнулся Влад, - будет тебе «убедительная статья»! В твоем уголовном деле! Пока что тебе повезло, что ты у нас – «нечаянно контузился». Иначе бы встретил рассвет в «обезьяннике» ближайшего отделения полиции! Там давно по тебе соскучились! Веришь-нет, говорят: «Как так?! Обезьянник у нас есть, а главной обезьяны давно не видно!» - Старовойтов зловеще заржал. – Я не обезьяна! – обиженно надулся Степашка. – Ну как же не обезьяна! Она самая и есть! – еще радостней засмеялся Влад. – То, как ты лез на флагшток и потом улетел в небесную высь – уже есть в интернете! Вот, смотри сам, 5 438 просмотров ролика с твоим участием! 4 725 лайков! И это только на одном канале! Даже обезьяна в местном зоопарке не настолько популярна, как ты! У неё лайков всего – 812! Думаю, вас надо посадить в одну клетку, чтобы ты поделился с ней «секретами успеха и популярности»!

Старший следователь Ляшенко с трудом сохранил сердитый взгляд. Потом вздохнул, и сказал уже по простому: - Беспалько, а Беспалько, откуда ты взялся такой "тупой и бесстрашный"?! Это просто чудо, что ты себе не отбил все внутренности! Вполне мог инвалидом стать или убиться! Тебя ругать без толку, любому понятно, что ты в ближайшие годы не поумнеешь! Сколько мы тебя знаем, ты вечно в какие-то неприятности влезаешь. Не боишься, что для тебя твои похождения плохо закончатся?

– Так это… - неожиданно сев в кровати, сказал Степашка, - Я, это, заговорённый! – Чё?! – Влад хохотнул. – Что ты там? – Заговорённый я! В детстве меня на лето отвозили к бабке. А её местные "знахаркой" считали. Ну и доставил я ей много хлопот! Вот она мне талисман дала, "лоскуток заговорённый"! Сказала, что ничего страшного со мной не случится, если всегда носить с собою буду этот талисман! С виду это лоскут, но в нём великая сила заложена! И ещё она мне присылала мазь лечебную! Сама её делала, и мне несколько баночек присылала. И настойку какую-то, которая от травм помогает! Так у меня этих настоек и мазей – несколько ящиков накопилось. Если поранюсь, мажу мазью, пью настойку – и всё очень быстро заживает!

– Степашка! Тебе, мил человек, надо не в травматологии лежать, а в «психушке»! – фыркнул Старовойтов. – Ладно, гражданин Беспалько, выздоравливайте, а мы к вам потом ещё зайдем, - поднялся со стула Ляшенко. – Ага, - ухмыльнулся Старовойтов.
– С наручниками. Как только с ручек твоих гипс снимут – так сразу браслеты и оденем! Кра-си-вы-е! Нове-нь-кие! Так что отдыхай, не убегай! – и оба покинули палату, оставив Степашку в состоянии растерянности. Он был уверен, что минимум – взбучка ему гарантирована. А тут «следаки» просто взяли и ушли. Вот так удача!

– Что думаете, Евгений Витальевич, - спросил Влад шефа уже на улице. – Ну, это Степашка! Он как таракан! Но, кто знает, может его наняли узнать, как там Аверьянов. Родственники. – Или похитители. – Или похитители, – кивнул Ляшенко. – Поскольку других версий пока нет, проверим эту идею. Надо бы узнать про него побольше. Беспалько, конечно, сам бы ничего преступного совершить не сможет. Он - наивный дурачок с манией величия. Но его легко могли обмануть или заставить. Слабохарактерный и легко поддается психологическим манипуляциям. Так что надо глянуть, не найдем ли каких-то подозрительных друзей или родственников, которые могли подбить его лезть через окно в больницу. Всякое может быть. – Ну да, ну да, - Влад кивнул. – Что, шеф, едем с его родственниками знакомиться?

– А что нам ещё делать? Нам бы сидеть да бумажки писать, но о чём? Я вообще не понимаю, с какого краю за дело взяться. Вся ситуация странная и непонятная. Вне шаблонов. Мы точно знаем только четыре факта: (1) Авель Аверьянов вернулся, (2) в клане Аверьяновых идет жестокая грызня за деньги и власть, (3) в первый же день пребывания его в больнице вместо родных приехал «дворецкий», (4) а «на сейчас» к нему в окно лезет полоумный репортер. Понятно, что по первым тём пунктам нам к семейству Аверьяновых пока не подобраться. Тут особое разрешение нужно. И полномочия. А их пока у нас нет. Так что сам Бог велел нам Степашку проверить. Вернее, попытаться найти тех, кто натолкнул этого фантазёра на мысль «лично проверить состояние жертвы похищения» - сказав это, Евгений Витальевич снова закинул в рот мятную конфетку. Как-то голод перебивает, и вроде думать помогает.

К дому Степашки они подъехали минут через двадцать. – Улица Куланина 42/б. Квартира 87, 3 этаж. Без лифта, - прочитал Старовойтов с телефона. – Ну, пошли! – хлопнув себя по колену, сказал Евгений Витальевич. Выйдя из машины, они обнаружили около дома Степашки какую-то странную возню: грузовик, рабочие в оранжевых жилетах, где-то рядом гудела какая-то техника. Жильцов возле дома тоже видно не было. – «Видимо, что-то ЖКХ ремонтируют!» - догадался Влад. Они зашли в обшарпанный, исписанный непристойностями подъезд, без энтузиазма поднялись по лестнице на третий этаж. Ноль. Нашли квартиру 87 аж на четвёртом! Опечатка, что-ли в сведеньях? Может быть. Тут реорганизация, "человеческий фактор". Могли и ошибиться при наборе текста. Ну, не важно! Позвонили в дверной звонок. Дверь открыл мужик в серой майке лет так под сорок пять: - Вам кого?. – Следователи городской прокуратуры Ляшко и Старовойтов, - показали они «корочки». – А собственно, в чём дело?
– спросил мужик в майке.
– Мы ведем расследование преступления, в котором случайно или нет, но оказался замешан Степан Беспалько. Он – ваш родственник?

Мужик в майке мигнул обоими глазами. – Младший брат. Он в порядке? – Ну, он пытался проникнуть в больничную палату на втором этаже к человеку, который был похищен и вернулся при неясных обстоятельствах. Теперь ваш брат сам находится на лечении с травмами после падения. – Вот оно как! – мужик в майке снова странно мигнул обоими глазами. – А вы, собственно, кто по имени отчеству? – А! Так это, я брат его старший, Богдан Беспалько. У нас с ним пять лет разницы, да. А, ладно, чего мы стоим здесь, заходите, у меня сейчас чайник вскипел, чайку попьём, поговорим.

Вскоре они уже пили чай с твердым печеньем и мёдом. – А какое обвинение этому дурню предъявляют? – спросил старший брат. – Да пока никакого, но очень неудачно он в это дело влез! – ответил Евгений Витальевич. Вадим кивнул: – Мы его столько раз отпускали без последствий, но сейчас дело слишком серьёзное, так что на него могут захотеть всех собак и повесить. Мы-то понимаем, что у него просто не хватает мозгов, но в наших структурах не все такие гуманисты. Объявят его «главным подозреваемым», и что потом нам делать? Вынудят подчиниться, чтобы о результатах рапортовать! И мы ничего против сделать не сможем. Поэтому, пока этого не произошло, пытаемся понять, не происходило ли с вашим братом чего-то странного недавно? Может, друзья какие-то новые появились, или какие-то «мутные дела»? Да и вообще, почему он такой дурной и бесстрашный?

Богдан Беспалько допил чай, уперевшись взглядом в какую-то точку на обеденном столе, о чем-то думая. И затем со вздохом сказал: - Ну, это моя, признаюсь, вина. Мой грех. В детстве, я плохо понимал, что можно, что нельзя. И как-то, когда мы были мелкими пацанами, летом у бабки на огороде затеяли мы со Стёпкой в «войнушки» играть. Баррикаду сделали из травы и всякого хлама. И один, типа, атаковал, а другой – «в крепости сидел». И поскольку мозгов было мало, стали кидать друг в друга комки засохшей земли, очень твёрдой, и даже камни. Ну и попали друг другу «по башке». Он мне – «закаменевшей грязью», а я ему – камнем. Итог – у меня вмятина в голове и кожа рассечена, а он в больнице с бабкой месяц лежал. А я один на хозяйстве был. Месяц. Очень неприятно вспоминать. Вот с тех пор у Стёпки и появились некоторые «отклонения» в психике. И в итоге стал он вот таким – дурным и бесстрашным! Влезает постоянно в неприятности, то одно, то другое. А я вину чувствую. Потому что это я его таким сделал. По детской тупости своей.