Нимфоманка
Шрифт:
– Распишитесь здесь, – с этими словами Найдёнов развернул ко мне листок и ткнул пальцем чуть ниже текста, написанного убористым подчерком.
Я поставила роспись и посмотрела на Лопатина.
Громила отвёл взгляд в сторону.
– Ну что, съел? – не удержалась и спросила я и, не дожидаясь ответа, обозвала: – Жирный боров!
Хотелось растоптать и унизить этого чванливого лба, который не гнушается пугать слабых женщин. Да что там? Такой и побить может и наверняка в его жизни такие случаи, что говорится: имели место быть. Может даже убивал? Жуть! И ведь это у него образ
«Интересно, а как Лопатин выглядит, когда занимается сексом?» – вдруг задалась вопросом я, и вот уже перед глазами возник голый Лопатин на бабе с мужским лицом. Я даже увидела бисеринки пота на его лбу и ощутила запах…
– Фу! – вырвалось у меня.
По-видимому, Лопатин подумал, что это продолжение начатого монолога и прошипел:
– Да пошла ты!
– Пойдёт, – заверил его Найденов и уточнил: – Домой. А вот ты на зону!
– За что? – изумился громила и поинтересовался: – Разве в моих действиях есть состав преступления, который на статью тянет?
– Ты у своей адвокатши нахватался умных формулировок? – не удержалась и спросила я.
– Скорее в зоне, – ответил за Лопатина следователь и пояснил: – Третий раз туда заедет.
– Врёшь! – взревел Лопатин и завил: – Ничего у вас на меня нет!
– А незаконный оборот наркотиков? – освежил память Найдёнов.
– Сейчас! – Лопатин хмыкнул и язвительным тоном напомнил: – Я уже говорил, мне пакет дала Севастьянова и сказала положить в щиток.
– Зачем? – устало поинтересовался Найдёнов.
– Что зачем? – Бандит хлопал глазами, будто не понимал, о чём речь.
– Ты не спрашивал у нее, чем вызвана необходимость передавать гражданке Никитиной, таким странным способом, похожее на наркотик вещество? – спросил Найденов протокольно.
– Я думал, она стиральный порошок ей передала! – дурачился Лопатин.
Мне стало смешно.
– Шутник, – с улыбкой похвалил следователь и заверил: – Так или иначе, сядешь за взлом и проникновение.
– Я там ничего не брал, – противился Лопатин и привёл следующий аргумент: – А офис был открыт…
– Есть заключение экспертизы, что замок вскрыт отмычкой, – парировал Найденов.
– Это они его открыли, – с этими словами Лопатин показал взглядом на меня и поправился: – Она и её друг. Надеюсь, вы не будете отрицать тот факт, что на момент моего появления в кладовке, эта дамочка уже там была?
– Дамочка! – возмутилась определению я, и на всякий случай, спросила: – Это я?
– Кстати! – воскликнул бандит, не обращая на меня никакого внимания, и выдвинул предположение: – Так, наверное, они там и ждали, когда я от Севастьяновой пакет принесу!
Находчивость бандита удивляла.
– Севастьянова тоже сядет, – заверил устало Найденов, и подвинул мне пропуск.
Никита завёл машину и вопросительно посмотрел на меня.
– Что
скажешь? – спросил он.– Поехали домой, – приняла я решение и пожаловалась: – Устала.
– Поехали, – легко согласился Никита и тронул машину с места.
Я задумчиво глядела на дорогу. Шёл мокрый снег, который тут же таял на асфальте. Дворники размазывали грязные потоки воды на лобовом стекле.
– Что-то здесь не так, – вырвалось у меня.
Никита оторвал взгляд от дороги и посмотрел на мой профиль.
Я машинально заправила волосы за ухо и вспомнила, что давно не делала маникюр.
– Ты о чём? – спросил он настороженно.
– Просто всё как-то, – стала объяснять очевидное я, и украдкой посмотрела на свои пальчики. Ногти пока были в порядке, и я успокоилась.
– Интересно, – произнёс он тихо.
– И примитивно, – добавила я.
От такого заявления Никита даже сбавил скорость и посмотрел на меня уже более внимательно.
– Поясни! – потребовал он.
– Так только в кино бывает, – интриговала я его, размышляя над тем, что в этой истории не так.
– Не понимаю тебя, – признался он.
– Легко всё получилось, – объяснила я и стала вслух рассуждать: – Если следовать логике, навязанной нам Найдёновым, после того, как Лопатин спрятал пакет с наркотиком, кто-то должен был позвонить в полицию и сообщить, что гражданка Никитина занимается незаконным оборотом запрещённых средств и лично устроила у себя в офисе тайник. Так?
– Примерно, – пространно согласился Никита.
– После этого меня арестовывают, – сделала я вывод и спросила: – Но как она собиралась забрать офис? Ведь дураку понятно, что после всего я его ей уж точно не отдам.
– По статье ты садишься надолго, – сообщил он и стал рассуждать: – Наверняка Севастьянова рассчитывала, что выставишь его на продажу. Тем более тебе понадобятся средства на адвоката. Она наверняка уже имеет подставное лицо, и ты бы даже не знала, что конечным покупателем твоих помещений была бы Севастьянова!
– Погоди! – осадила я его и сказала очевидное: – Но тогда бы я его выставила по рыночной стоимости!
– Действительно, – пробормотал Никита удручённо и тут же предположил: – Хотя, возможно, она бы предложила какие-то заготовки, которые позволяли тебе уйти от ответственности, в случае передачи ей офиса.
– Статья тяжёлая, – возразила я и задалась вопросом: – Какие тут возможности?
– Может она имеет план, о котором мы не знаем? – привёл он свой аргумент. – Или есть кто-то, на кого можно повесить этот пакет.
– Как? – недоумевала я и напомнила: – На нём мои отпечатки.
– Она могла предложить тебе варианты ответов, которые бы объясняли, как отпечатки оказались на пакете.
– Не понимаю! – злилась я.
– Чего тут понимать? – удивлялся он и стал объяснять: – А разве не может тот же строитель, достать пакет из мусора и положить в него свой?
– Может, – согласилась я и ехидно поинтересовалась: – Но какой строитель признается в том, что прятал у меня в щитовой наркотики?
– Да объяснений можно найти уйму! – устало проговорил он. – За решётку отправляются те, кто плохо думает.