Нина и лорд
Шрифт:
Так, к слову, маг контроль позабыл обо мне как о прошлогоднем снеге, даже обидно как-то стало. Ни допросов, ни вызовов, ни встреч с зачетным мокрым пеналом не наблюдалось. Такое ощущение, что, прошедшая неделя, мне строго приснилась, помахала ручкой и велела не вспоминать.
Кстати, о снах, не получалось у меня ничего с разрушением запрещенного проклятия. Я все вечера пропадала в библиотечном обиталище Куриджа в попытке найти ответ, но он всегда был однозначен, необходимо выполнить условия снятия. К Моркану я не обратилась за помощью. У дедушки стало сдавать сердце, он и так из-за меня сильно переволновался. Оказалось, что в последние двести лет магистр поддерживает свое здоровье с помощью жрецов богини Ежеолу — богини жизни, единственной, чей храм не
А с влюбленностью моей вообще полный мрак. Я слишком часто стала ловить себя на том, что ищу Варна глазами в стенах академии, и подспудно жду его. Внутренние монологи, дескать, если мужик хочет, то он придет, найдет, а так нечего даже мечтать, не помогали. Глупое сердце, не желало ничего знать, и надеялось на чудо. А во всем были виноваты сны. В них Варн вел себя так, как я, и представить себе не могла. Не мужчина — фантом, победный оркестр, зыбкое видение из розовых мечт малолетней девочки.
Второй сон:
Я сидела на диване в полумраке, в гостиной лорда, Варн стоял передо мной, заложив руки за спину.
— Нина, я понимаю, как это дико выглядит, но это реальность, мы женаты, брак нерасторжим, и вам следует смириться. Я понимаю, что я вам чужой и неприятен. И сейчас я не стану ни на чем настаивать. Я дам вам время, привыкнуть, освоиться. Но мне бы хотелось, чтоб вы поняли, я собираюсь с вами жить как муж с женой. Я постараюсь быть хорошим спутником.
— Сколько времени? — глухо спросила я.
— Столько, сколько потребуется. Насиловать я вас не собираюсь. Может, вы мне пока озвучите ваши пожелания. Я все для вас сделаю. Нина, я вам не враг, и надеюсь, вы скоро это осознаете.
— Мне бы хотелось — несмело сказала я — продолжить учебу в академии.
— Зачем? Вам теперь не нужно думать о хлебе насущном — мягко сказал лорд.
— Затем, что при вашей профессии вас могут убить в любой момент. А мне бы хотелось стоять твердо на ногах, и суметь себя защитить, а не стать разменной монетой в играх наследных самцов — упрямо сказала я.
— Я услышал. Хорошо, если для тебя это так важно, учись. Но в академию будешь ходить под охраной, после занятий сразу домой — на тон строже постановил, мой муж?
— А дышать можно? — насмешливо сказала я
— Нина, не утрируй, я сейчас в очень шатком положении, на меня было совершено покушение, и твоя безопасность стоит на первом месте. Я не запрещаю тебе общаться с друзьями, приводи их сюда. Я не собираюсь тебя ни в чем ограничивать в рамках разумного, конечно. Просто настаиваю на элементарных средствах защиты. Личная охрана — это мое условие.
— Я тоже услышала — благодарно ответила я. Что ж не самый худший расклад.
— Я пойду спать в кабинет, тебя ждет наша спальня, привыкай — велел лорд.
А дальше пошла эскадра снов под названием «Завоевание Нины». Лорд встречал из академии, дарил цветы, вырывался с работы и водил в рестораны, привечал Гадю, и даже Дусика, очень быстро перестал возражать против совместного бизнеса с ним, просто просил ограничиться творческим вмешательством, рисовать эскизы одежды мне никто не мешал. А я непонятно с какого перепугу дичилась, не давала даже за руку подержаться. Ну, что ж поделать, другая реальность, другая я. Лорд расстраивался, это было видно. И со вздохом уходил спать на диван в кабинет.
Вот как бывает, твои увлечения, желания уважают. Твои страхи понимают.
Твоим устремлениям доверяют. Только не здесь, не со мной. Эти сны выматывали. Отбирали силы, и отравляли разум. В реале я забыла про гордость, я была одержима идеей прекратить эту утонченную пытку. Я послала несколько магических вестников лорду с просьбой о встречи у этого долбанного фонтана. Я так измучилась, что была готова на свой страх и риск все рассказать айве. Лучше отсидеть в тюрьме за незаконное использование проклятия, чем вечно жить между сном и явью. Ведь, по сути, я не спала толком, я проживала две жизни, без сна и отдыха. И это лишало сил. Я похудела и осунулась, а лорд не ответил, вернее мои вестники вернулись не распечатанными, просто отказ, меня внесли в черный список, была и здесь такая функция, адресат даже не видел моих сообщений, маг птички, исписанные моим корявым почерком, просто натыкались на стену и по инерции возвращались к отправителю.За что ты так со мною Варн? Неужели так плохо меня узнал, или я похожа на экзальтированную влюбленную дурочку, или на бездушную вымогательницу? Когда мы встретимся, я тебя побью, обещаю.
Сожги все мои завтра, Запыли и сотри то вчера, Погаси, затуши жар костра, Серой краской замажь вечера.
Вот так вот, я поэт зовут незнайка от меня вам балалайка. Я уже стихи писать стала, этот тупиковый период жизни открывает все новые грани моего я. И это пугает.
Поршневая машина моей сказочной жизни все продолжала набирать обороты, от этой сладости у меня уже оскомину набило на языке, а лопес слиплась. Команда моя стала сдувать с меня былинки. Я теперь не тетя Бабайка из «Спокойной ночи малыши», я участница ванильной мелодрамы Белоснежка и пять ее верных гномов. Нет, конечно, с одной стороны я ребят понимала, очень большая подстава узнать, что их главный ядовзрывательный сюрприз для соперников, вдруг резко сменил, накануне выпуска, главное направление, и теперь не так активно, как прежде выдает зловредные этюды на полосе препятствий. Но с другой стороны они уже задолбали меня своей материнской заботой, и подчеркнуто ванильно-вежливым обращением. Пять нянек ефрейтора Збруева, блин. Лучше бы грубили как прежде, было бы привычней. У меня и так, каждую ночь потрясения, от крышесносных сновидений, так я еще и наяву чувствую себя героиней не своего романа.
— Ниночка, возьми, скушай булочку — просительно протянул Пончик
Ну, все, алее, если самый главный обжорка нашей гоп бригады стал делиться со мной едой, значит мое дело труба. Залюбят меня до смерти, как пить дать.
— Все достали, мам ваших за ногу — взвыла я — вы можете, все успокоится?! Я вас не брошу, на финальные соревнования явлюсь. Все сделаю для победы, только прекратите эти сюсюканья!
— Нин, мы просто волнуемся, ты, выглядишь неважно — серьезно сказал Итар.
— Захитали — рявкнула я, и сбежала к Дусику.
Так, Нина, стоп, пацаны и в правду за годы к тебе привыкли, и, по всей видимости, ничего плохого не хотели. Ты становишься неуправляемой психопаткой. Если тебе плохо, то это не значит, что плохо должно быть окружающим. Блин, вот не ждала, не гадала, а зачетной истеричкой стала. Будь ты неладен Тсай в купе с моей глупостью. Нина, это тебе урок на всю жизнь, никогда не протягивай руку помощи тому, кто о ней не просит, откат замучит. Расслабилась ты мать и прописные истины забыла, вот и имеешь, то, что имеешь. Владетельница проклятья поневоле, сама же себя своим даром и наказала, а парни не причем. Прием, Прием, где ты моя адекватность, а ну, выходи из комы. Не выходит, пациент скорее жив, чем мертв.
— Нина, как ты могла меня так поставить, у нас первый показ, а моя главная модель внезапно похудела, вся работа орку под клык — бухтел Дусик.
— Дусь, ну, не злись, тяжеленький у меня выпал месяц. Давай, я все платья прокляну, как белье.
— Ага, у нас времени нет, твое проклятье настроено на малые формы для белья. Для платьев ты еще не тренировалась, мне проще их ушить. Не дергайся, я могу тебя уколоть. Ты стала такой нервной, Нин, тебе совсем плохо? — печально спросил эльфик.