Нить судьбы-нить войны

– Встать. Лбом в забор, руки в стороны, ноги шире.- ору я, ставя задержанных, в знакомую всем по фильмам, позу.

– Дядя Вась, что натворили?- спрашивает Коля у мужика.

– Полезли в колхозный в сарай, видать самогон искали. Пролили керосин на мешок зерна. Порвали ещё два. Пытались копчёное мясо срезать, что для армии готовили. Я как зашёл они бежать, ну а я за ними.- говорит мужик.

– Так, мы тут имеем, попытку кражи общественного имущества путём проникновения.- говорит Коля.

– Ошибаешься. Тут потытка совершения диверсии, путём пожёга. Керосин разлили, поджечь просто не успели. По закону военного времени, диверсантов пойманных на месте преступления, предавать военно полевому суду по ускоренной процедуре.- говорю я.

Колька смотрит на меня круглыми глазами и крутит пальцем у виска, мол перегибаешь.

– По чьему приказанию, вы пытались поджечь колхозный сарай?- спрашиваю я.

– Мы только самогон и пожрать искали. Керосин мы случайно уронили.- говорит один из солдат.

– Отвечать на вопрос.- рычу я с трудом сдерживая смех.

Дядя Вася опустил кол и хотел, что то сказать. Показываю ему кулак. Колька почти ржёт. Вокруг собралась толпа. Шепоток из разряда, девчонка из НКВД поляков порядку учит. Народ улыбается видя наши с Колькой рожи с трудом сдерживающие смех.

Вижу бегущего поручика. Как только он подбежал начинает возмущатся.

– По какому праву, вы арестовываете моих солдат?- начал он возмущаться.

– Они выполняли, ваш, приказ?- поворачиваюсь я к нему.

– Да, я им приказал…

– Руки вверх вы арестованы за организацию диверсии.- не дав ему договорить направляю на него револьвер и взвожу курок.

Поручик потянулся к кобуре, я стреляю в воздух и направляю ствол ему между глаз.

– Встал рядом.

Когда прозвучал выстрел поручик присел, увидев ствол смотрящи между глаз испугался и встал рядом с солдатами. Забираю у него из кобуры пистолет. Вижу дежурный наряд.

– Рассадить в разные камеры.- приказываю я.

Солдаты примкнув штыки уводят задержанных.

– Дядя Вась, ты чего сказать то хотел?- спрашиваю я убирая наган.

– Да хрен с этим зерном и керосином, там ущербу на сто рублей.- говорит мужик.

– Так ты, что серьёзно думаешь, я их к стенке поставить собралась. Ой насмешил. Урок я им преподаю и офицеру ихнему за одно.- уже открыто смеюсь я.

– Не ну ты выдал, дядь Вась. Я всё это время старался не заржать.- ржёт Колька.

Народ ржёт вместе с нами.

– А видел как офицерик присел? А девочка молодец, такая грозная. Ты где остановилась? Коль ты, её ко мне посели, там в казарме не продохнуть от портянок, а я её в баньке попарю.- смеётся дородная тётка.

– Хорошо Митришна, выпишу ей ордер на подселение.- смеётся Колька.

Мы возвращаемся в отдел. Колька пишет ордер на размещение. Минут через пять пришёл лейтенант из комендатуры.

– Ну и нафига, вы, мне этих поляков прислали?- спрашивает он поздоровавшись.

– Будем этих союзников, бесполезных, в чувство приводить. Заметил, что солдаты в офицерскую форму одеты, да и молоды они для солдат. Значит родственники чьи то. Скоро он прибежит за них просить. Поручик, пил скорее всего вместе с ними. У тебя, много конфликтов с местными?- говорю я.

– Да обычно, девушку не поделили, подрались. В сарай за самогоном залезли. Всё как и с нашими до войны.- пожимает тот плечами.

– Только сейчас война и они не водку пьянствовать должны, а на полигоне воевать учится. Думаю к вечеру выпустить придётся, но попугать надо. У тебя сообразительные есть, наверняка? Вот пусть они громко переговариваются, что расстрельное отделение готовят. Мол офицера к стенке, а рядовым по десять лет лагерей. Понял?- говорю я.

– Сделаю. Всё порядка больше будет.- улыбается он.

– Во бежит, смотри, целый генерал.- показывает в окно Колька.

– Я сама говорить буду, вы только не ржите.- говорю я взяв листок делаю вид, что пишу.

Поляк входит в кабинет, тут и так тесно, а он последний пятачок занял.

– На каком основании арестованы мой офицер и два солдата. Мы все амнистированы.- говорит он возмущённо.

– За прошлое я вам и не предъявляю, они арестованы за попытку устроить диверсию, по приказу своего офицера. Вот выписка для трибунала. Удачного дня товарищ лейтенант.- протягиваю я листок комендачу.

– Какая диверсия. Максимум кража. Мы готовы возместить ущерб.- говорит генерал.

– Ну, во первых приличный человек представляется. Во вторых это смотря как трактовать действия ваших рядовых и поручика.- говорю я и беру другой лист.

– Я, генерал Михал Тадеуш Токажевский-Карашевич. И как же можно трактовать действия моих подчинённых?- смотрит он внимательно.

Колька сообразил и дал дело генерала. Я пролистываю и закрываю.

– То что вы британский агент, это сугубо ваше дело. Если вам нравится когда вас и вашу страну используют в качестве колониальных войск тоже. Но попытка поджога колхозного сарая сейчас может толковаться только как диверсия. Соответственно вы пытаетесь прикрыть немецких агентов.- говорю я.

– Они не могут быть немецкими агентами. Я готов поручиться за любого из них.- говорит генерал.

– Следствие покажет, кто агент, кто так по глупости влез. Пока я вынуждена подозревать вас всех. То что я вижу не является воинским подразделением, готовящемся убыть на театр военных действий.- говорю я резко.

– Но они польские военнослужащие и судить их может только польский трибунал.- возмущается генерал.

– Эти люди являются диверсантами, конвенции на них не распространяются. Я могу прямо сейчас отдать приказ о их расстреле, моих полномочий для этого хватает с лихвой.- пинаю ногой под столом Кольку, готового заржать.

В кабинет заглянул боец и показал мне, мол начальство зовёт. Я встаю.

– Товарищ лейтенант, меня начальство вызывает. Возьмите с генерала, характеристики на арестованных и его личные гарантии о том, что среди его подчинённых нет немецких агентов.- говорю я выходя.