Нить вечной судьбы

Гвардейский лейтенант осмотрел всех находившихся в комнате и саркастически сказал: – Ха! Видели бы вы сейчас свои лица. Хотя я вас понимаю, сержант-то у вас зверюга.

– Кто ты, недоумок? – сердито спросил Флорас.

Лейтенант развёл руки и от удивления приподнял бровь:

– Нельзя вот так с порога оскорблять человека, генерал. Особенно, если он будет ходить за вами всюду и везде. Даже в туалет и спальню. Хотя нет, первый пункт мы вычеркнем и, пожалуй, момент со спальней тоже. Спать я с вами не стану, как бы вы меня слезливо не упрашивали.

– Ты меня не слышишь?! – звонко рявкнул Флорас раздражённый наглостью и хамством гвардейского выскочки. – Немедленно отвечай кто ты, червь или я распоряжусь тебя вздёрнуть!

Сержант аккуратно хлопнул себе по лбу ладонью и сказал: – Ай, совсем забыл представиться, моё имя Алари. Я один из самых приближённых людей к королю, можете считать – я его левое ухо, а может дослужился даже и до правого, – с гордостью и улыбкой на лице проговорил лейтенант.

– Как ты сюда попал? Кто тебе пустил? – озлоблено задавал вопросы генерал.

– Так ваши солдаты и впустили, – ответил Алари и потянулся в карман своего дорогого парчового одеяния. – Вы же сами прекрасно понимаете, чтобы перед вами открылись все двери, порой нужно иметь правильную бумажку с нужной печатью, – поведал лейтенант и достал послание с королевской эмблемой. – Держите, это вам от короля, – произнёс лейтенант и тут же развернулся, и подошёл к книжному шкафу, демонстративно потеряв к генералу интерес.

Пока генерал читал послание от Эдриара, Алари, медленно и кропотливо шёл вдоль шкафов, изучая каждую полочку. Проводил пальцами по полкам, книгам и вазам, стараясь из-за всех сил отыскать крупицы пыли. После, Алари перешёл к комодам покрытых лаком, любуясь фарфоровой декоративной посудой, украшенной разнообразными узорами из сусального золота, осматривая и заглядывая в разнообразной формы горшочки, сахарницы, плошки и пиалы.

Гвардейский лейтенант резко развернулся и начал говорить, вбивая каждое слово, словно гвоздь в голову генерала: – генерал Флорас, я буду ходить за вами по пятам, я буду вашей тенью. Я буду знать всё о чём вы говорите и даже больше, я буду знать всё о чём вы думаете. Всё что я буду слышать из ваших уст, я буду передавать королю. Я буквально буду жить с вами и не отойду ни на шаг. Вы меня не услышите и не увидите, даю вам сло… Ха! Хотя нет, не даю, уж больно я непоседливый.

Вновь вернувшись к рассмотрению всяких безделушек, Алари продолжил двигаться вдоль мебели и совершенно случайно наткнулся на мальчонку, сына Беринона:

– Ой, прошу прощения. Могу предположить, ты четвёртый капитан, тот самый прославленный капитан разведчиков Адайн? Точно! Ха! А хорошая идея, никто даже и не заподозрит, кто перед ними стоит на самом деле. Отличная маскировка, – с юмором и задором произнёс он.

– Хватит, это перебор. В чём подозревается генерал? Не кажется ли вам, что это деспотизм, лейтенант, – в грубой, но аристократичной манере поинтересовался капитан кавалерии Беринон.

– Нет, но мне кажется, что в преддверии войны деспотизм является лучшим союзником, – обернулся и серьёзно ответил Алари, и мгновенно вернулся к поискам пыли. – Поразительно, какая чистота, я наслышан о вашей чистоплотности и кристальной педантичности, но, чтобы настолько. Генерал, дайте парочку советов, как сохранять такой идеальный порядок, – с искренней улыбкой спросил Алари и вновь хлопнул себя по лбу. – Ой, хотя о чём я, у такой высокопоставленной персоны всегда найдётся несколько служанок, а ещё лучше нагрузить этой работёнкой солдат. И монеты в кармане, и солдатне лишняя профилактика к дисциплине, – договорил Алари и подошёл к самому тёмному углу, в котором стоял небольшой комодик. – А, уже конец комнаты, обидно. Тогда я посижу тут, а вы продолжайте обсуждать то, от чего я вас оторвал, – произнёс гвардейский лейтенант и залез на комод.

Генерал Флорас опустил сообщение Эдриара, обернулся к своим офицерам и озадаченно проговорил:

– Продолжим ждать Адайна, а пока обсудим пару моментов.

Флорас хотел потянуть время в надежде на то, что Алари всё-таки уйдёт, осознав, что ничего интересно его не ждёт. Генерал понадеялся, что Адайн проигнорировал его просьбу и не прибудет на собрание вовсе.

Глава восьмая. Общий сбор. Часть II

Тем временем, пока совет продолжался, к одним из ворот Асвиума подъехало три десятка всадников, облачённых в чёрные одеяния: маски и плащи с капюшонами, покрывавшие их головы. К тому моменту с неудержимой силой городом успел овладеть сумрак, и чтобы хоть как-то дать ему отпор: в кованных фонарях весящих на фасадах домов и столбах зажигались огни, пока те не теряли блеск окончательно ложась спать.

Прибывших всадников вышел встречать офицер, отвечающий за караул в ночную смену:

– Кто вы такие? Зачем прибыли в наш город? – задал вопросы караульный.

– Моё имя Адайн, капитан разведчиков. Прибыл по распоряжению генерала Флораса. За спиной моя охрана – безэмоционально произнёс мужчина, сидевший на внушающем страх чёрном коне, и протянул офицеру записку с генеральской печатью.

Караульный попросил принести ему керосиновую лампу, чтобы разглядеть текст, нанесённый на бумагу. Спустя две минуты офицер согласился пропустить всадников, но только при одном условии, что те покажут ему свои лица.

Всадник прижал шенкель к коню побудив его двинуться вперёд. Командир разведчиков буквально навис над караульным, как изголодавшийся орёл над добычей.

– Ты, наверное, позабыл, но я тебе напомню – разведчики не показывают свои лица.

– Бред какой-то. Как вы тогда понимаете, что среди вас нет лазутчиков?

– У нас свои методы воздействия на людей.

– Немедленно покажите мне свои лица! – в приказном тоне крикнул караульный.

– Чтобы что? Запомнить нас? Дурацкая затея – темно. Или хочешь удостовериться в личностях тех, кого никогда не видел? Обо мне говорят мои офицерские нашивки и этого достаточно, – заткнув рот караульному произнёс капитан и слез с лошади, приказав всем своим людям сделать то же самое. – Слезайте, дальше пешком, так тише, – потянувшись после долгой дороги сказал Адайн и распорядился караульному разместить лошадей в конюшне.

– Конюхи только ушли, а ночной придёт через час, вашими лошадьми некому заниматься, – проговорил караульный, пытаясь доказать, что он тут всё ещё самый главный.

– И что? Этим займёшься ты, – сказал капитан, глядя на ночное небо, трещащее по швам от изобилия звёзд.

– Это не входит в мои обязанности. Вам надо – вы и занимайтесь своими лошадьми. Если думаете, что, прибыв в столицу, перед вами все забегают, то вы ошибаетесь, – скрестив руки на груди продолжал упорствовать караульный.

Капитан тяжело выдохнул, тихо произнеся: – либо дурак, либо смелый, обычно первое неотделимо от второго.

Подойдя ближе к солдату, который был на голову ниже, капитан снял с себя капюшон, оголив половину своего лица до носа, прикрытым маской. Холодный взгляд буквально насквозь пронзил офицера. Ярко-синие глаза словно вывернули всё нутро, вводя в ступор и караульный поспешно стал рассматривать землю под своими ногами.

– Соблюдай субординацию, солдат. Отец Эдриара дал людям много свобод, теперь вы теряетесь в её мгле. Выполняй, что я тебе сказал.

– Нет. Повторю ещё раз – это не входит в мои обязанности, – нахмурившись и собрав всю волю ответил младший сержант.

Адайн сжал правую руку, лежащую под плащом в кулак, размахнувшись и придав немного силы – ударил караульного положив его наповал. Другие караульные замешкались пересматриваясь между собой, не понимая, что им делать. Самый близкий к офицеру солдат, который мог назваться его другом, вышел с возмущениями вперёд:

– Что вы делаете?! С такими выходками вы быстро пойдёте под суд!