Нити судьбы. По ту сторону барьера 3

– Тэ-э-э-э-э-э-э!!! – громко закричал он. Понимал, что бессмысленно, ведь если бы она была где-то здесь, то показалась бы, как только услышала топот лошади. Но не мог иначе. Крик шел из самой глубины души. – Тэ-э-э-э-э-э!!!

***

– Чо-о-о-он! – хрипела Тэруми громким шепотом, до боли напрягая горло. До этого момента она и не знала, что потеряла голос. – Я здесь! Чо-о-о-он!

Тэруми видела, как стремительно он промчался мимо зарослей, в которых она сидела, заканчивая накладывать тугую повязку. И боялась, что он уедет.

– Чо-о-он!

Она бросила сапог, не собираясь тратить время на то, чтобы его обуть, и стала подниматься. Боль тела прикрывал дикий страх остаться здесь одной.

– Чо-о-о-он! – снова лишь тихий хрип.

Встать вышло. Она стала прыгать на одной ноге, стараясь как можно быстрее выбраться на более видное место. Когда хоть на мгновение опиралась для равновесия на раненую ногу, то сердце заходилось от пронзающей боли.

– Тэ-э-э-э-э-э!

Его крик взорвал пространство. Так кричат, умирая… Тэруми ускорилась, прыгая…

– Чо-о-он! – Она закашлялась, подавившись воздухом.

– Тэ-э-э-э-э-э-э-э!!!

Тэруми взвыла. Отчаяние разрывало душу. Проклятые кусты… То, что вчера спасло, сегодня убивало… Он уедет, не заметит… Она достала свои метательные ножи, отрезала от штанины полоски ткани, повязала на оружие и стала подбрасывать в воздух, следя, чтобы обратно оно прилетело чуть в сторону, а не в голову к ней.

Она была такой сосредоточенной на траектории полета своего оружия, что бег Чонсока услышала, только когда тот раздался совсем близко.

– Руми!

Он стиснул её в объятиях, отрывая от земли и кружа. Тэруми разом расслабилась и обмякла. Взятые взаймы силы ушли.

– Амэнэ… – выдохнула она.

– Я тебя звал, почему не отвечала? – упрекнул он её, продолжая стискивать в своих объятиях. Волнение сжимало грудь, мешая сделать вдох, но Чонсок не обращал на это внимание. – И как ты могла? Ты представляешь, что я пережил за эту ночь? Сколько можно вот так надо мной издеваться?! Я привяжу тебя к себе веревкой и никуда не отпущу, а когда доберемся до Изимы, то запру в комнате! Пожизненно!

Тэруми тихо и счастливо рассмеялась. Всё, что она могла ответить:

– Прости…

– Не прощу, никогда, – с тихой яростью проговорил он и стал покрывать её лицо поцелуями. – Жестокая… Невозможная… Эгоистка… Моя… Руми…

***

То, что Лайя приняла сначала за непонятные горы мусора, при приближении оказались свёрнутыми в клубочки проклятыми людьми. Тощие тела были едва прикрыты остатками одежды. Руками они обнимали свои босые ноги, прижимая к груди. Длинные волосы лежали на их острых плечах, на перекошенных злобой лицах, на земле. Они были повсюду. Грязно-серое полотно, укрывающее всё вокруг. Глаза проклятых людей были плотно закрыты, а сами существа мелко и часто дышали. Создатель… Они дышали…

Лайя скользила по ним взглядом. Сколько хватало взора, столько и было спящих тел. Это её защитный круг отбросил часть спящих существ прочь? Или она упала, потеряла сознание, и, пока лежала в беспамятстве, существа вернулись в своё логово? А следом мелькнула истеричная мысль: из всех возможных мест она свалилась именно сюда. Гася подступающую панику и приступ хохота, Лайя заставила себя думать. Они спят. Всё не так плохо. Главное, случайно ни на кого не наступить. Одно из существ вдруг дернуло ногой, сонно пошевелилось, а затем снова затихло. Оно-то затихло, а вот сердце Лайи провалилось куда-то вниз и следом пустилось в пляс.

Она закрыла глаза, постаралась выровнять дыхание и унять трясущееся от страха тело. Кинжалы, зажатые в обеих руках, придавали сил, а мысли о Тэруми и Чоне возвращали мужество. Она должна выбраться отсюда. Вместе они спасут Фенриса. Её муж где-то там, совсем один, и у него мало времени. Она должна быть сильной.

Лайя остановилась у края охранного круга, решаясь. Первый шаг был самый сложный. Она долго выбирала, куда поставить ногу, чтобы не задеть ничьей руки или ноги. Волосы, рассыпанные на земле, усложняли задачу, скрывая конечности.

Она ошиблась. Второй шаг было сделать сложнее. Лайя аккуратно приземлила носок своего сапога возле чьего-то лица. Поставить всю стопу не представлялось возможным. Она замерла, балансируя. И снова ошиблась. Окончательно отдалиться от охранного круга, сделав третий шаг, было дико страшно. Страшнее, чем сделать два предыдущих. Сердце так сильно билось, что в ушах зазвенело и стало нечем дышать.

Фенрис. Любимый. Где-то там. Ждёт её. Она должна. Ради него.

Лайя до рези в глазах всматривалась вниз, определяя, куда поставить ступню. Проклятые люди так плотно лежали друг к другу, что создавалось впечатление, что они мерзнут и пытаются согреться. Как и рваное дыхание множества тел, это было слишком… по-настоящему… слишком страшно. Она тихо взмолилась, прося Создателя невообразимо жестоко покарать того, кто сотворил подобное с этими существами.

Она напомнила себе: вспыхнувшая жалость – гибель для неё. Это больше не люди. Они несут смерть. И когда они проснутся, от неё уже ничего не останется. Никакая магия не сможет сдержать такое количество.

Наконец-то она заметила небольшое расстояние между телами, переместила туда ногу и замерла. И снова стала искать место для следующего шага. Взгляд с надеждой устремился вдаль, сразу же принося разочарование: выхода не видно. Если она ошибется и пойдет не в ту сторону…

Не думать. Она представила синие глаза Фенриса и снова сделала шаг. Остановка, и тихий, липкий ужас в предчувствии, что сейчас проклятые люди проснутся. Сердце отсчитывало секунды её жизни. Желание вернуться под защиту круга, свернуться подобно этим существам и ждать помощи, отравляло её и уговаривало поддаться слабости. Так безопаснее…

Ещё один шаг. Вот так. И ещё один. Безумно медленно она продвигалась вперед. Тело болело от сковавшего его напряжения. Лайя смогла полноценно вздохнуть, когда получилось поставить сразу две ноги рядом на твердую, лишенную волос поверхность. Захотелось убедиться, что она проделала большой путь, что всё идет как надо. Она обернулась. Зря. Позади, сколько хватало взора, лежали свёрнутые спящие тела. А ещё по бокам. И впереди.

Едкий смрад немытых тел, смешанный со сладковатым запахом разложений и тяжелым запахом сырой земли с новой силой пропитал всю её, врываясь в легкие и заполняя каждую клеточку тела, разносясь по венам. Ощущение бесконечности накрыло. Ничего не было. Были только эти люди и она. Мыслям о Фенрисе не нашлось места. Всё сковало парализующее отчаяние.

Она зажмурилась, кусая губу, чтобы не закричать.

– Создатель, помоги… – шелестом жизни вырвалось у неё.

Вдох через нос. Выдох через рот. И ещё раз. Надо медленно считать. Раз. Два. Три. Четыре. Пять. Шесть…

Двадцать один…

… тридцать.

Теперь обратно. Двадцать девять…

И слушать своё дыхание. Вдох. Выдох.

Впереди выход. Она дойдёт. Всё хорошо. Они крепко спят. Шаг. Вот так. Молодец. Говорят, если насильно улыбаться, то тело вспомнит то состояние, которое было при настоящей улыбке, и станет легко и весело. Лайя попыталась растянуть губы в улыбку. Но мышцы лица дрожали вместе с остальным телом и не поддавались, превращая улыбку в искривлённый оскал. Видела бы сейчас её Тэруми, спать бы долго не смогла. От этой мысли её охватило нервное веселье. Остановить свой зарождающийся хохот чуть успела. Ещё бы мгновение, и она, запрокинув голову, смеялась бы так же люто, как умеют делать эти существа.