Нити судьбы. По ту сторону барьера

– Исходя из твоих соображений, то в Изиму мы тоже не должны идти. Вдруг Чон не захочет, чтобы ты обратил свой взор на других людей и променял его на другую или другого, – спокойно ответил ему эльф, – так куда же нам тогда идти?

– Мысль запереть его где-то, меня не оставляет никогда. Поэтому голосую за необитаемый остров, – заулыбался Чонсок, – готов выдвигаться хоть прямо сейчас.

Все засмеялись. На ночь охранный круг Лайя не стала ставить, живность за день пути не попадалась, поэтому и смысла особого тратить внутренний резерв не было. Костер разжигать тоже не стали, ночи и без того были жаркими. Фенрис сотворил магический шар изо льда, который излучал небольшой свет, достаточный, чтобы не оставаться в полной мгле.

***

– Ничего не понимаю, мы так долго идем, должны уже показаться стены города, – Лайя опять сверилась со своими записями и достала карту.

– Сколько столетий прошло? Может, уже нет и ни стен, и ни самого города, – сказал Тэмин, как обычно озвучив вслух опасения остальных.

– Этого не может быть! Что такого должно случиться, чтобы каменные стены пали?

Он подошел к ней и положил руку на плечи, обнимая и повисая, а второй рукой выхватывая карту и отводя в сторону, чтобы она не забрала обратно.

– Это, может, как тогда в Гиблом лесу, – сказал Тэмин и исказил голос, подражая сестре. – «Я точно знаю куда идти, мы не сбились с пути»!

– Обязательно это так часто вспоминать? – закатила глаза Лайя.

– Обязательно! Ты хоть примерно представляешь, что я пережил, когда увидел, что они смотрят на меня из воды, а когда начали вылазить?

Девушка громко засмеялась, обнимая его за талию:

– Ты так смешно кричал, ругался и размахивал руками. Транф де них, кхарп в ниивс.

– И запомнила же, – укорил её, улыбаясь брат, – а сама, что лучше? «Люди, люди, Тэмин, надо им помочь!»– коверкал её танэри, смеясь. – А потом: «Мертвецы, аааа…там мертвецы…что нам делать?».

– Ой, а помнишь, когда у нас был заказ на лапы цвиргов, а они, как назло, перестали попадаться?

– Это когда мы долго выслеживали, а потом нашли одного беднягу, отбившегося от стаи, и по лесу его гоняли, чтобы поймать?

– Да, – смеялась Лайя, вспоминая, – первый раз видела, чтобы нечисть убегала от людей, а не наоборот.

– Наши намерения были слишком кровожадны, он шкурой чувствовал это.

– Правда, когда он всё же добежал до своей стаи, пришлось нам не слабо.

– Я тогда чуть без глаза не остался, – он дотронулся до лица, вспоминая. – Меня здорово погрызли. Больно было…

– Дурашка, нечего было лезть в самую гущу, – она щелкнула его по носу.

– Ты бы тогда больше убила. Я не мог этого допустить, – весело подмигнул он ей.

Лайя фыркнула и прислонила свою рыжую голову к его светлой.

– Интересно, если мы вдруг пропадем, как скоро они обратят на это внимание? – тихо спросил Фенрис у Чонсока. Они шли позади, с улыбками наблюдая за братом и сестрой.

– Что-то в этом мире не меняется, – ответил Чонсок, любуясь Тэмином.

Воина с эльфом всё же хватились. Лайя и Тэ обернулись и подождали, а потом разошлись каждый к своему любимому. Тэмин заметил, что на него странно смотрят, и спросил:

–Ты чего?

Чонсок притянул его за шею к себе и прижался губами к губам, потом отстранился, судорожно выдыхая. Его глаза затуманились от охвативших его желаний. Он остановился и обнял Тэмина.

–Ты стал несдержанным, Повелитель, – тихо, с улыбкой проговорил танэри, смущаясь оттого, что они не одни.

– Не называй меня так, – у Чонсока в памяти были живы воспоминания о жизни во дворце и при упоминании его титула, ему становилось неприятно.

– Властелин? – игриво предложил Тэмин.

Но Чонсок не поддержал его веселья:

– Для тебя я Чон. Чонсок. Больше никаких титулов и империи. Только ты и я. Тхарамэ, – он положил свою ладонь ему на грудь, касаясь сердца.

– Эй, – Тэмин дотронулся до его щеки. Видеть слёзы, застывшие в любимых глазах, было невыносимо, – ты чего? Всё же позади, мы снова вместе.

– Когда я думал, что ты умер, я…– договорить не получалось. Горло хватал спазм. Чонсок снова начинал погружаться в пучину ужаса. Тэмин нашел его губы и нежно поцеловал. Мир растворился в счастье, которое разливалось по телу, переставая существовать.

– Ребята, – позвала их Лайя. Интонации в голосе девушки заставили их опомниться и поспешить к остановившимся спутникам.

Они замерли вчетвером. Полоса мёртвого леса, как окрестили его они, закончилась, и перед ним предстало поле почти до пояса заросшее дикой травой. Где-то далеко впереди были видны очертания каменных стен.

– Изима, – проговорила Лайя. Волнение охватило её. Ей не верилось, что она скоро увидит город, про который ныне живущие рассказывают только на уроках истории. Это как перенестись в прошлое. Она обязательно посетит все города, составит свою, новую карту новой земли! – Как думаете, эту часть королевства так и оставили Иллинуей или назвали по-другому? А кто тут правит? Маги? Эльфы?

– Плевать, главное – раздобыть еды, – сказал Тэмин. – Четыре дня на пустой желудок идти не очень весело. Те крохи, которые мы потребляем, служат только для того, чтоб мы не свалились в обморок.

Лайя прошла чуть вперед и присела, опуская ладони на землю и закрывая глаза. Мужчины терпеливо ждали, обеспокоенно смотря на хмурую складку, которая залегла у неё между бровей.

– Ну что? Есть живность? – спросил Тэмин, когда она открыла глаза.

– Я ощущаю присутствие живых существ, но не могу узнать их.

– Как это?

– Они отличаются от обычных животных, но и на монстров Иллинуи не похожи.

Фенрис нахмурился.

– Не томи уже, добивай, – сказал танэри, заметив озадаченность эльфа.

– Это место, я имею ввиду поле, на котором мы стоим, пропитано энергией. Как будто тут творили колдовство.

– Это плохо?

– Пока ещё не знаю, – Фенрис трансформировал браслет в посох и пошел дальше, беря Лайю за руку.

Они настороженно шли вперед несколько часов. Опасности никакой не было, поэтому азуры и Лайя постепенно расслабились.

– Интересно, как они жили, когда остались за барьером? Надо будет с кем-нибудь подружиться и всё узнать. Да и тут наверняка есть что-то типа библиотеки. Можно наведаться туда, – Лайя пыталась занять свои мысли хоть чем-то, чтобы только не думать о еде. Голова немного кружилась от жары и голода, хотелось спать.