Нити судьбы

— Я русский. И папа с мамой русские. Давно живу за границей. Приехал повидаться. Можно я закурю?

— Конечно! Это же Ваша машина!

Он еще раз посмотрел на меня.

— Я не курю в машине. Это правило. Не люблю запах табака. Да и курить не люблю. Нам придется остановиться. Это ровно на пару минут. Можно? Мы не очень опоздаем к ребенку?

В растерянности от такого поворота событий, я тихо проговорила, что МЫ не очень опоздаем… Машина плавно съехала с шоссе на обочину и остановилась. Водитель вышел и закурил… Отошел от машины метров на двадцать, потом вернулся и открыл мне дверь.

— Выходи — прозвучало коротко, отрывисто.

Я растерялась.

— Пойдем! — он сжал мою ладошку и потащил на то место, где только что курил. Мои ноги не слушались от страха. Пустынная трасса. Чужой иностранец. Плачущий ребенок. Все эти мысли лишили меня сил.

— Смотри, что ты там видишь? — он показал вдаль за деревья посадки, указывая в небо. Вдалеке виднелось краснеющее солнце, плавно уходящее за горизонт… Розовые облака, освещенные закатным солнцем, красиво изображали сердечко.

— Ты это видишь или мне кажется?! Что ты видишь вдалеке? Не молчи…

— Сердце, — едва проговорила я, и слезы брызнули из моих глаз. За пару минут столько разных эмоций просто прорвались лавиной слез. Он молча прижал меня к себе. Уткнувшись в его грудь, я всхлипнула, вздрогнув всем телом. Его руки обхватили меня еще крепче.

Его сердце стучало где-то на уровне моего лба. Теплый аромат тела и крепкие руки, которые меня обнимали, не успокаивали, а еще больше заставляли меня рыдать. Как дети, которые пережили страх, и, уже находясь у мамы на ручках, начинали плакать с новой силой. Так и я, всхлипывала все громче. Он наклонился и поцеловал меня в макушку:

— Я — Алекс. Все будет хорошо, милая. Все будет хорошо. Прости, что напугал.

Он повел меня к машине. Всхлипывая, я уселась на свое место, а он за руль. Но машина не тронулась с места. Дотянувшись ладошкой до мокрой щеки, он большим пальцем провел по лицу, утирая слезинку. Я интуитивно прижалась к его теплой ладони…

— Как тебя зовут?

— Ирина, — я тогда еще была Ирина.

— Что значит твое имя?

— Мирная, наверное…

— Когда Солнце покажет тебе путь твоего сердца, — задумчиво проговорил он, — черное сольется с белым и превратится в умиротворение…

— Ты о чем, Алекс? — я шепотом спросила его, того, кого еще пять минут назад считала совершенно случайным человеком в моей жизни.

— Не поверишь, Ира… Никогда не поверишь… Можно, я буду называть тебя Ира? Раа… Солнечная… Моя…

Алекс отвернулся, словно ему неловко было за то, что он сейчас должен сказать.

— Я пойму… Скажи мне, — громко шмыгнув носом и перестав всхлипывать, проговорила я.

Машина по-прежнему не тронулась с места…

— У нас есть еще время? Я не хочу тебя отпускать.

— Есть… Немного… Но есть, — я сама понимала, что не хочу уходить вот так.

Что-то произошло за эти несколько минут. Что-то, что изменило мою жизнь и его жизнь.

Слёзы? Солнце? Счастье?

— Я не могу тебе сейчас ничего обещать. У меня есть жена. Несколько лет мы встречаемся всего на пару недель в году. Но месяц назад, когда я собирался в Россию, бродил по улочкам старого города в поисках подарков. В одной из лавок, где продавали дорогие сувениры, в углу сидел старик. Он вроде бы дремал, когда я зашел. Я выбирал браслет для жены. И вдруг услышал: «Напрасно. Если ты подаришь ей топаз, то жизнь твоя изменится в один час. Хочешь ли ты этого?». Посмотрев на старика, я сказал, что любимая просила небесно-голубой камень. Это может быть только топаз. Старик тяжело поднялся из кресла и подошёл к прилавку. Сказав что-то на незнакомом диалекте продавцу, он показал в сторону подсобки, и продавец удалился. Старик взял браслет с топазом и завернул его в бархатную салфетку: «Когда жизнь твоя развернется вспять, не печалься. Придет новое начало, и дорога позовет тебя к дому. Только тогда солнце покажет тебе путь твоего сердца. Не бывает конца без начала. Новое начало будет миром в твоей душе и прольется слезами. Когда черное сольется с белым, родится умиротворение… А не это ли есть счастье? Это мой подарок тебе.»

Старик протянул коробочку, которую вынес из подсобки продавец. «Это черный топаз. Два кольца, которые вырезаны из одного камня. Магия, которая защитит твою жизнь и твою любовь». Спросив, сколько денег стоят кольца, я ничего не услышал в ответ. Старик уселся в свое кресло и закрыл глаза.

Я предложил продавцу заплатить за кольца. Но он улыбнулся и отказался. Слово «подарок» он произнес по-русски, хотя я не говорил, что из России, и мой английский не давал им возможности понимать откуда я.

Время остановилось, и я совсем не понимала, что произошло.

— Ты почему мне это рассказал? — я смотрела на Алекса и не могла не отметить его красоту.

Никогда раньше я не задумывалась над тем, что мужчина может быть столь красив! Актеров кино я в расчёт никогда не брала, их герои казались надуманными и недоступными. В этом же была мужская сила, красота от бога и мощнейшая волна сексуальности…

Он продолжил:

— Я не знаю, зачем я остановился около тебя. Прости, я соврал. Я родился неподалеку и знаю эти места. Странно то, что почти весь месяц я не мог понять, о чем мне сказал старик, а сейчас знаю. Я подарил браслет жене. В тот же вечер, как прилетел, она даже не посмотрела на него. Она вроде бы обрадовалась мне. Но что-то произошло за этот год. Мы ночевали в разных комнатах… Я работаю на ее отца. Этот год последний. Дальше я возвращаюсь в Россию. Когда ты села в мою машину, я услышал голос старика «когда черное сольется с белым» и настолько сильно тебя захотел…

Он протянул руку и убрал прядь моих волос за ухо:

— Ты блондинка…

Кровь шумела в моих ушах: «Что он говорит?» Я понимала, что воздух вокруг стал настолько густой, что дышать было невозможно…

— Алекс, прости… Нам пора ехать…

Он завел машину и посмотрел на меня:

— Я хочу, чтобы ты была моей любовницей. Пока…

Деревья мелькали за окном. В висках по-прежнему стучала кровь. Его длинные смуглые пальцы так обхватили кожаный руль, что костяшки на сгибах побелели.

— Ты думаешь, что я сошел с ума? Или у меня давно не было женщины, и это простая прихоть? Через год я вернусь. Я буду свободен от обязательств и буду достаточно богат. Я работаю на месторождении управляющим.

— Замолчи! Я несвободна!

— Мне все равно!

Случалось ли вам видеть, как две горящие головешки из костра, сталкиваясь, рассыпаются столпом искр? Это не было от ссоры! Скорее то напряжение, которое должно было разрешиться в слиянии, но не могло, стало Везувием и причиной перепалки.

Показался перекресток, на котором я должна была выйти и уйти из его жизни навсегда. Машина остановилась на обочине.

— Я не тороплю тебя. Ты подумай. Дай мне твой телефон, чтобы я смог с тобой связаться. Еще неделю я буду в России. Мы должны увидеться.

Если бы все в жизни было так просто… Как мне хотелось просто поверить, что за полчаса жизнь может измениться так круто… Как мне хотелось бы его…

— У меня только служебный, и я часто в разъездах, как сегодня… Спросишь Ирину Я.