Нити судьбы

— Милена! — зашёл в комнату мальчик моего возраста.

Это был Мишель — мой первый и единственный друг. Сын одной служанки, с которым мы, можно сказать, выросли вместе.

— Мишель, что ты здесь делаешь?! — изумлённо воскликнула я. — Тебе нельзя сегодня быть со мной. Папа сегодня дома. Если он увидит, что мы снова разговариваем — накажут обоих!

Мой отец был против нашей дружбы. Удивительно… На меня ему было плевать, а вот на то, с кем я общаюсь — нет. Когда он узнал обо мне и Мишеле, отец высек плетью Мишеля у меня на глазах, а потом сказал мне: «Если ещё раз увижу тебя, разговаривающую с этим сбродом, его изобью до смерти, а тебя заставлю смотреть на это, а потом запру дома на год!». С тех пор, мы с Мишелем могли играть вместе только тогда, когда отца не было дома. И то, приходилось быть очень осторожными, чтобы нас не увидели слуги, которые могли доложить обо всём отцу. Поэтому, увидев Мишеля сейчас, я очень испугалась и за себя и за него.

— Я ненадолго. Я должен тебе кое-что рассказать, Милена! — взволнованным голосом, сказал мальчик.

— О чём рассказать? — с удивлением спросила я.

— О том, что хочет сделать твой отец, — ответил Мишель. — Моя мама слышала разговор хозяина с герцогом Ксабиром, а потом сплетничала об этом на кухне. Она сказала, что твой отец договаривается с герцогом о том, чтобы, когда тебе исполнится шестнадцать лет, выдать тебя замуж за сына Ксабира. Мама ещё сказала, что хозяин так выразился: «Пользы от девчонки никакой, так, хоть, поможет мне породниться с аристократическим родом!».

Я, с недоверием, смотрела на Мишеля. Я видела сына герцога несколько раз у нас дома. Ему было уже тридцать два года и красавцем он, отнюдь, не был. И прозвище у него было «Синяя борода». Дело в том, что он был уже женат четыре раза и все его жёны умирали от каких-либо причин. В обществе поговаривали, что сын герцога был садистом и извращенцем и все его жёны умирали от побоев и издевательств. Он уже довольно долго искал себе шестую жену, но… ни одна семья не хотела выдавать своих дочерей за этого зверя, так как знали, чем это закончится. А мой отец… он же тоже всё это знал! Знал и, всё равно, хотел выдать меня за него замуж?! Неужели, мой отец меня настолько ненавидел?!

— Я к отцу, — встала я со своего места, где рисовала и, быстрым шагом, направилась в рабочий кабинет Виктора Деланье.

— Не надо, Милена! — попытался остановить меня Мишель. — Не ходи! Ничего хорошего из этого не выйдет. Ты только хуже можешь сделать!

— Мне всё равно! Я хочу знать, как мой папаша до такого додумался — договориться о моём замужестве! Мне, всего, десять лет! И уж, тем более, я не собираюсь выходить замуж за сына герцога Ксабира!

Как мой друг ни пытался меня остановить, но у него не вышло. Я ворвалась в кабинет отца в тот момент, когда он прощался с герцогом.

— Папа, это правда, что ты собрался меня замуж по договору выдать?!

— Как ты смеешь так бесцеремонно вламываться в мой кабинет?! — вместо ответа, закричал отец.

— А как ты смеешь так бесцеремонно распоряжаться моей жизнью?! — в тон ему, ответила я.

— Господин герцог, извините меня, — обратился Деланье к своему гостю. — О деталях мы с вами договоримся в следующий раз. А сейчас мне нужно привить своей дочери правила поведения.

— Вы уж постарайтесь, господин Деланье, — ответил герцог. — Моему сыну нравятся тихие и скромные девушки. Хамка ему не нужна. До скорой встречи, — и мужчина ушёл.

— Не смей меня позорить своим поведением, наглая девчонка! — со злостью, сказал Деланье. — Тем более, перед самим герцогом!

— Папа, ты хочешь выдать меня замуж за того, кому отказали все приличные семьи! Своим поступком… Это ты нашу семью позоришь, а не я!

— Заткнись! Во-первых, я тебе не «папа»! Я — твой отец! А во-вторых, герцог очень богат и знатен. Породниться с ним — это большая честь и удача! От тебя, хоть, польза будет в этом случае. На что ты мне ещё-то нужна?

— Но, па… отец, ты, ведь, прекрасно знаешь — какие слухи ходят о сыне герцога! Все его четыре жёны умерли! И его извращенцем называют!

— И что из этого? — равнодушно спросил отец. — Мне всё равно, что с тобой будет в этом браке. Пусть там, хоть, издеваются над тобой, избивают… Ещё только надо надеяться, что ты, к шестнадцати годам, покрасивее станешь. Твоя цель — это понравиться своему мужу, раздвинуть перед ним ноги и родить мне внука, который, в отличие от тебя, сможет продолжить моё дело и унаследовать титул герцога!

— Как ты смеешь говорить такие вещи моему десятилетнему ребёнку?! — как разъярённая кошка-мать, буквально, влетела в кабинет моя мама. — Ты головой своей думаешь, вообще, Виктор?!

— Ты не забывай, Ребекка, что Милена и моя дочь. И не забывай, за чей счёт ты живёшь. С вами двумя я могу делать всё, что угодно!

— Ну, и сволочь же ты, Виктор! Деньгами своими попрекаешь? Ты, ведь, сам запретил мне работать!

— Разумеется, запретил! Женщине, из семьи Деланье, не пристало батрачить на кого-то!

— Тогда, не тыкай мне в нос то, что я живу за твой счёт! — яростно сказала мама. — И что за разговор о замужестве, который уже вся прислуга в доме обсуждает? Милене десять лет! Ещё рано думать о том, кто будет её мужем.

— А я считаю, что в самый раз, — решительно объявил отец. — Более выгодной партии, чем сын герцога Ксабира, мы не найдём.

— Ты, правда, хочешь выдать свою родную дочь замуж за такого человека?! — потрясённо смотрела на своего мужа женщина. — И всё только ради нового титула, связей и денег?!

— А ради чего ещё-то? Девчонка не сможет продолжить военное дело нашей семьи. Единственное, что она может для меня сделать, это выгодно выйти замуж и, наконец, родить мне внука.

— Внук, выгода… Это единственное, что тебя волнует? — тихо спросила моя мама. — Ты ломаешь жизнь своей дочери! Этот сын герцога… он ублюдок, каких поискать! Я тесно общалась с его последней, четвёртой женой. И, знаешь, что она мне рассказывала про своего мужа? Она говорила, что он её избивает постоянно. Говорила, что у него дома целая комната пыток оборудована! И ещё… Милена, закрой уши! — приказала она мне и, когда я это сделала (притворилась, конечно же), продолжила. — И ещё, он любитель жёсткого секса! Его жена говорила, что у него, без крови, извините за грубость, даже не встаёт! Одумайся, Виктор! Милена твоя единственная дочь!

— Разговор окончен. Милена выйдет замуж за наследника герцога Ксабира в шестнадцать лет. Это решено! И своё решение я менять не собираюсь. Идите отсюда, обе!

Мама не стала дальше перепираться с отцом. Она взяла меня за руку и молча вышла из кабинета.

Мама привела меня в свою комнату, села за пианино и тихо спросила:

— Хочешь, я сыграю тебе что-нибудь?

— Мама, ты ничего не можешь сделать с решением отца, да? Мне придётся выйти замуж за жестокого плохого человека?

— Кто знает, что может случиться за шесть лет? Может, с этим человеком что-нибудь произойдёт и тебе не придётся становиться его женой.

— Я слышу по твоему голосу, что ты сама не веришь в свои собственные слова! — всхлипывая, произнесла я. — Мама, я не хочу… не хочу жить с таким человеком, как сын герцога! Не хочу! Я не хочу, чтобы меня избивали; не хочу, чтобы издевались; не хочу, чтобы со мной… делали ещё что-то! Мама, пожалуйста, сделай что-нибудь! Пожалуйста! Пожалуйста, мама! — я уже плакала, не пытаясь сдерживаться (хотя, о какой сдержанности, вообще, может идти речь, если ты, всего лишь, десятилетняя девочка).