Нити судьбы

— И вам обоим понравилась одна девушка, да? — предположила я.

— Нет, — покачал головой Дэм. — Дело было совсем в другом. В то время в «Шисуне» учился парень по имени Элиас Ритхер. Он был гипнотизёром — мог заставить человека сделать всё, что угодно, вплоть до убийства. И это учась ещё только на первом курсе. Боюсь даже представить, что было бы, если бы он продолжил учиться дальше.

— Ты сказал «если бы»? Его что, отчислили?

— Его не отчислили. Он погиб.

— Как — погиб?

— Да вот так. Всё началось в тот день, когда Элиас подошёл ко мне и предложил подзаработать. Я тогда был совсем дураком и, даже не узнав сначала, что от меня требуется, согласился. Элиас просто попросил меня последить за одним человеком в городе. И я стал за ним следить, а затем рассказывать обо всём Ритхеру. И вот однажды, на очередной встрече с Элиасом, поговорив с ним минут пять, я почувствовал сильное головокружение, а затем вообще отключился. Что происходило за то время, что я был без сознания, — я не знаю. Но когда я очнулся, оказалось, что я убил того человека, за которым следил всё это время. Разорвал ему когтями горло. А ещё позже выяснилось, что я не только этого человека убил, но и подкинул его окровавленную одежду в комнату своего друга Винсента.

— Что? Как такое возможно? И ты этого вообще не помнишь?

— Вообще не помню. Всё это было похоже на действие гипноза, когда гипнотизёр заставляет человека что-то сделать. Человек это сделает, но помнить этого не будет. Так было и здесь. Я сразу понял, что с самого начала моей задачей была не слежка, а убийство. Мной просто воспользовались, как инструментом для дела. И все мои догадки подтвердились. Элиас сам мне позвонил и, смеясь, всё это рассказал: и про убийство, и про то, как я проник в комнату Винсента и по его приказу подбросил одежду убитого.

— Но если это так, то зачем надо было что-то подбрасывать Винсенту? Ритхер свалил бы на тебя полностью всю вину, да и делов-то.

— Элиас всегда недолюбливал Винсента. Хрен знает почему. Всегда пытался его чем-нибудь задеть, подколоть, поиздеваться, вызвать на драку. Возможно, Элиасу не нравился прямой и честный характер Ванхама, ведь сам он был парнем скрытным и не очень-то правдивым. Говорят, что противоположности притягиваются, но в этом случае, оказалось, наоборот. Поэтому, я думаю, что Ритхер решил убить двух зайцев одним ударом — и человека завалить чужими руками и Винсента подставить, а заодно и наши с ним отношения испортить. И всё это у него получилось. Винсента затаскали по допросам, очным ставкам, опознаниям и так далее. Конечно, потом выяснилось, что Винсент не имеет к этому преступлению никакого отношения, но… выяснилось это далеко не сразу. Разумеется, Ванхам всё это время был на взводе. Был весь дёрганый, нервный… И чёрт же меня дёрнул рассказать ему обо всём именно в тот момент. Я ему рассказал и об убийстве, и о том, что это я подкинул ему одежду убитого, и о своих догадках насчёт Элиаса, и том, что он мне говорил по телефону.

— И что?

— Винсент мне не поверил.

— Но почему?

— Он решил, что я рассказываю ему об этом, чтобы отвести от себя подозрения или что-то вроде этого. И это действительно так выглядит со стороны, тебе не кажется? Я сваливаю свою вину на гипнотизёра, чтобы самому избежать ответственности. Я бы на его месте, наверное, тоже не поверил бы.

— А как же этот самый гипнотизёр? Он же мог подтвердить твои слова!

— Нет, не мог. В тот же день, после телефонного разговора с Элиасом, он исчез. А через несколько дней его тело нашли в канаве, с простреленной головой. За что его убили и зачем ему нужна была смерть того человека, которого я убил — неизвестно до сих пор. Но суть в том, что когда Винсент высказал мне то, что он мне не верит, он сказал, что не расскажет полиции, кто на самом деле убийца — типа в память о нашей дружбе, — а взамен я больше никогда к нему не подойду. Вот и вся причина того, почему с Винсентом у нас, мягко говоря, натянутые отношения.

— И ты ни разу так больше и не пытался поговорить с Винсентом?

— Нет, не пытался. Винсент — парень хоть и не злой, но зато упрямый и злопамятный. Попытайся я ему снова всё объяснить, он бы снова вспылил и на этот раз выполнил свою угрозу — сдать меня полиции. А в тюрьму мне не очень-то хочется. Если я не смог Винсенту доказать, что был под гипнозом, то уж полиции тем более не смогу.

— А почему ты мне так спокойно рассказываешь обо всём этом? Об убийстве и обо всём остальном? Не боишься, что я тоже тебе не поверю и сдам тебя?

— Нет, не боюсь. Во-первых, я не думаю, что в твоём характере «стучать» на кого-то. А во-вторых, даже если бы ты и захотела это сделать, тебе бы Кай этого не позволил — он тоже в курсе этой истории.

— Значит, ты мне рассказал об этом только потому, что был уверен, что из-за Кая я никому ничего не смогу рассказать? — возмутилась я.

— В общем, да, — кивнул Дэм. — А ты как хотела? Я знаю тебя только два дня, и ты думаешь, что я бы просто взял и рассказал о том, что убил человека?

— Блин, ты прав, — смутилась я. — Но, судя по твоему рассказу, ты сильно изменился по сравнению с тем, каким ты был тогда, когда дружил с Винсентом, и какой ты есть сейчас. Я бы не сказала, что ты похож на человека, который сразу согласится помочь, даже не вникнув суть проблемы. И у меня к тебе есть последний на сегодня вопрос.

— На сегодня? А завтра новые появятся?

— Мне-то откуда знать — появятся или нет, — пожала я плечами. — Я хочу спросить тебя про те слова, которые ты мне сказал позавчера. Ты сказал, что у меня глаза очень похожи на твои. Что это значило?

— А тебе не всё равно?

— Нет, не всё равно! Если бы было всё равно, я бы не спрашивала.

— Даже если я и объясню, ты всё равно ничего не поймёшь.

— Считаешь, что я слишком тупая, чтобы понять?

— Нет, не считаю. Просто… Скажем так, для тех, кто не является оборотнем — этого не понять.

— Да ты тоже вообще-то оборотень меньше, чем на половину! Ну, ладно. Не хочешь говорить — не надо. Я всё равно когда-нибудь узнаю.

— На сегодня занятия окончены! — громко объявил Келлер. — Жду вас завтра в это же время.

— Учитель Келлер! — мужчину тут же окружила стайка девушек. — А чем Вы сейчас собираетесь заниматься? Может, проведёте с нами дополнительное занятие? А то у нас не очень хорошо получается, а вы так понятно всё объясняете!

— М-да, а Келлер действительно популярен, — произнесла я, наблюдая за этой сценой. — Теперь понятно, почему Винсент ревновал меня к нему, когда я сказала, что буду ходить на факультатив по рукопашном бою. Я думала, что люди преувеличивают, говоря, что почти сто процентов девушек ходят на эти занятия только из-за учителя. Но теперь вижу, что ошиблась. А в «Шисуне» много молодых учителей преподают?