Нити судьбы

— У этого кольца есть цель — найти хозяина для своего демона. Можно даже сказать, что это кольцо обладает примитивным разумом, направленным только на поиск.

— Обладает разумом? То есть, ты хочешь сказать, что это кольцо — живое?!

— Не совсем. Это кольцо просто чувствует человека, который может стать контрактором демона, и оно старается находиться к этому человеку как можно ближе. Проще говоря, это кольцо может телепортироваться.

— А ты не боялся его таким образом потерять? Вдруг его подобрал бы какой-нибудь тип, который бы захотел его просто продать? Ищи-свищи его потом по всяким ломбардам.

— Нет, не боялся. Я чувствую своё кольцо, где бы оно ни было.

— Но если кольцо само может найти потенциального хозяина, то на кой чёрт ты устраивал этот «кастинг» в «Шисуне», чтобы найти контрактора?!

— Мне просто нужен был контрактор и не более того. Кольцо же чувствует только того человека, в договоре с которым демон может получить наибольшее количество возможностей и выгоды для себя. Это человек, который даст демону очень многое. Мне же был нужен человек, который будет держать меня в мире людей и всё. Остальное меня не волновало.

— Но ведь ты давно в «Шисуне». Откуда ты знал, что я попаду сюда? Это же вышло совершенно случайно.

— Один ясновидец сказал мне, что совсем скоро ты объявишься здесь.

— Подожди-ка! Ты же сам говорил, что ясновидцы не могут видеть моего будущего из-за моей способности.

— Именно твоё будущее — не могут. Но как ты думаешь… Как Доберман смог увидеть то, что ты станешь марионеткой Кайомы Макфея? Доберман не видел твоего будущего — он видел будущее Кайомы, в котором появилась ты. Ясновидцы и им подобные могут видеть твоё будущее, если оно связано с кем-то другим. В видении о моём будущем ясновидец, о котором я говорю, увидел тебя в «Шисуне». Вот и всё. Мне оставалось лишь явиться сюда и ждать тебя.

— И причём во всей этой истории мой отец?

Да, мне хотелось сейчас поговорить совершенно о другом. Мне хотелось узнать, сколько лжи было в отношении Дорея ко мне, сколько было притворства, но… я оказалась жуткой трусихой. Я боялась ответов на эти вопросы. Поэтому я перевела разговор на тему, которая меня, как ни странно, волновала не так сильно, как… мой друг. Только вот… друг ли?

— От него мне и сказали защищать тебя. От твоего отца.

— От моего отца?! Но почему? Он же давным-давно отказался от меня.

— Отказаться-то — отказался, но… не забыл. Похоже, что твой отец решил, что самый лучший вариант, чтобы точно тебя никогда не видеть — это убрать тебя раз и навсегда.

— А в чём смысл-то? На наследство я не претендую, на какие-то привилегии — тоже. Или отец решил, что я буду шантажировать его своим собственным существованием? Вроде: «Если ты мне не дашь денег, я всем расскажу, что у тебя есть родная дочь, от которой ты отказался». Так, что ли? И вообще, откуда ты взял, Дорей, что отец собирается убить меня или что-то в этом роде? Кто тебе такое сказал? Кто-то просил защитить меня? Я в это не верю! У меня нет ни родных, ни близких, ни друзей, которым была бы не безразлична моя судьба. У меня никого нет в этом мире, кто бы обо мне заботился! Единственным человеком, который думал обо мне всё время — это была моя мама. Но… она умерла пять лет назад. Так, может, ты скажешь мне, Дорей, кто просил тебя, как ты выразился, «присмотреть» за мной?!

— Я не могу этого сделать, — повторил демон фразу, которую уже произносил сегодня.

— Ты ничего не можешь! Ни сделку с Лексом разорвать, ни сказать мне, кто просил тебя обо мне заботиться! Ты мне можешь хоть что-нибудь сказать?!

— Кроме того, что уже сказал — нет.

— С тобой всё ясно, — вздохнула я. — Всё равно у меня аппетит пропал. Так что, пойду, схожу к Винсенту.

— Ты уверена, что к нему после вчерашнего можно идти? Может, пусть он ещё поостынет? — предложил Дорей.

— От чего «поостынет»? От того, что его Макфей вчера чуть не спалил? Я же волнуюсь за него! Кстати, а ты-то откуда знаешь о том, что произошло вчера? Я ведь тебе об этом не рассказывала.

— Раз я должен тебя охранять, то и знать всё про тебя — тоже, — ответил демон. — Но я бы на твоём месте к Ванхаму сейчас не ходил.

— Ты, слава Богу, не на моём месте! — излишне резко, раздражённым тоном, сказала я и покинула столовую.

«Лучше бы я не спрашивала ни о чём Дорея, — думала я, идя по коридору. — Действительно — меньше знаешь — крепче спишь. Информации-то я получила много, но… Чему здесь можно верить, а чему — нет? Дорей мой друг или всё же нет? Как много лжи было в отношении меня с его стороны? Кто мог просить демона защищать меня? Не имею ни малейшей догадки. И зачем вдруг моему отцу, через пять лет, понадобилось избавляться от меня? Ни на какое наследство я претендовать не могу, встреч с ним не ищу. Да мне вообще плевать на него! Много чести — думать о том, кто отказался от родной дочери! Но тогда почему? А может, Дорей и про это солгал, чтобы не называть мне истинную причину его нахождения здесь — вот и придумал весь этот бред про отца? Но ведь моего родителя также упоминал и Лекс Мейснер. Мне что теперь, Лекса расспрашивать? Ага, так он и ответит. А если и ответит, то, наверняка, потребует что-нибудь взамен. И почему я похожа на женщину, жившую двести лет назад? Просто совпадение? Ладно. В конце концов, мне нет дела до той, кто жил за два века до моего рождения. И так проблем выше крыши. Дорей, Лекс, отец, неизвестные мне люди, которые просили защищать меня… А если плюс ко всему вышеперечисленному прибавить Кая с его тиранскими замашками… У меня не жизнь, а какой-то триллер с элементами детектива! Неужели Дорей был прав, говоря о том, что мне не следует во всё это лезть? Всё, что я получила от того, что узнала — это кучу новых вопросов, сомнения, недоверие… Блин, захотелось же мне спросить! Как будто у меня и без этого мало, над чем думать. Одни слова Келлера о моей памяти чего стоят. Хотя факт того, что я намереваюсь вспомнить то, что якобы забыла, ещё не означает, что у меня получится это сделать. Но, по крайней мере, благодаря Блэку я знаю, с чего начать — со старого особняка Деланье. Уже что-то».

Я стояла рядом с комнатой моего парня, но я не то, чтобы зайти — я постучаться не решалась. Как Винсент отнесётся к моему появлению после вчерашнего? Я не могла даже предположить. Да, я защищала его от своего собственного кукловода, но… Все парни почему-то поголовно считают, что быть спасённым девушкой — это позор, после которого и жизнь не мила. Чертовы двойные стандарты женоненавистников.

— Винсент, можно к тебе? — всё-таки решилась я заглянуть в комнату.

— Милена! — сразу же бросился ко мне Винсент. — Ты как? Нормально? Макфей тебе ничего не сделал?

— Ничего мне Кай не сделал, — ответила я, слегка ошалевшая от такой встречи, так как я представляла её себе несколько иначе. — Это я должна спрашивать — как ты? Не на мне же Кай вчера свою способность опробовал.

— Да мне совсем не сильно досталось, — отмахнулся парень. — Только кожа слегка покраснела, да и всё. Одежде досталось больше — её теперь только на свалку. Но это всё ерунда. Ты мне, главное, ответь — Макфей точно тебе ничего не сделал? Ночью не приставал? — обеспокоенно спрашивал Винсент.

Я отрицательно покачала головой на оба вопроса, благоразумно умолчав об инциденте в общественном душе. Не сказала я и того, что в комнате Кая только одна кровать, и что спим мы вдвоём.

— А ведь в чём-то Макфей вчера был прав, — произнёс Винсент.

— В чём? — удивлённо посмотрела я на него.

— Я действительно слабак. Я ничего не могу сделать ни Кайоме, ни Доберману. А ещё меня защищает моя же девушка.

— Начинается, — вздохнув, пробормотала я и заговорила: — Винсент… пожалуйста, давай обойдёмся без этого: «Я слаб, не смог победить» и так далее. И уж тем более, обойдёмся без мужских феминистских наклонностей. Подумаешь, девушка его защитила! Нашёл проблему.

— Извини, ты права. Кроме того, я думаю, что нам надо серьёзно поговорить, — вдруг сказал Ванхам, садясь на кровать и жестом приглашая меня тоже сесть.

— Понимаю, — сказала я, садясь рядом с ним. — Ты думаешь о том, сможешь ли ты терпеть постоянное присутствие Макфея со мной?

— По мне это так сильно видно? — даже смутился парень.

— Да тут и просто догадаться легко. Какому парню понравится такая ситуация, если его девушка живёт с другим и проводит с этим другим чуть ли не больше времени.