Нити судьбы

— Ты не стал бы помогать Лави. И я боялась… боялась, что ты просто запретишь и мне пытаться что-то сделать.

— И правильно бы сделал, если бы запретил! Ну, убили бы эту девчонку и что?! Нечего было ходить там, где не надо!

Я уже больше не могла его слушать. Я молча положила пистолет на стол, подошла к Каю и… ударила его.

— Не смей так говорить о Лави! Ты даже представить не можешь, что она пережила, находясь у Филиппа! Оставить её там… забыть о ней… Я никогда не смогла бы так поступить! И ты ещё спрашиваешь, почему я тебе не рассказала?!

Да уж — ударить своего кукловода… Наверное, на такое способна только я и то, только в таком состоянии, как сейчас. Я была зла… Я была взбешена таким лёгким отношением Кая к чьей-то жизни. Я не понимала, как он может так говорить.

А в следующую секунду я была прижата к стене телом Кая, руки мои перехвачены над головой его одной — не сильно, но ощутимо, и вырваться было невозможно.

— Сейчас был первый и последний раз, когда ты меня ударила, — спокойным тоном сказал он. — Больше никогда так не делай.

Кай отпустил меня. А я… я без сил опустилась на пол, обхватив руками колени.

— Я что, был слишком резок? — поинтересовался Макфей, смотря на меня сверху вниз.

— Да нет… не то, чтобы… Знаешь, Кай… Я уже даже плакать не могу. У меня слёзы окончательно иссякли! Я столько плакала в последнее время, что слёз теперь просто нет! Я так устала… После смерти Дорея мир как будто ополчился против меня! Даже не против меня, а против тех, кто со мной рядом! Я… я себя переоценила. Мне не справиться со всем этим одной!

— А ты мне объясни, почему ты должна справляться со всем одна? — произнёс Кай. — Если не доверяешь мне, то могла хотя бы своего Ванхама попросить о помощи.

— Не мой он уже. Рассталась я с Винсентом сегодня.

— Рассталась? Почему?

— А то ты сам не знаешь. Не могла я разрываться между вами двумя. Честно говоря, я долго думала над этим и в результате… в общем, поступила я, как последняя дура — выбрала тебя.

— Считаешь, что я такой плохой выбор? — усмехнулся Кай, поднимая меня с пола; на мой вопросительный взгляд он ответил. — Нечего на холодном полу сидеть, — и отнёс меня на кровать.

— Не уходи! — схватила я своего кукловода за руку, когда очутилась на кровати.

— Да никуда я не уйду, — сел он рядом со мной. — Куда я от тебя теперь денусь? Но ты действительно поклялась убить тех, кто истязал Лавинию?

— Да, действительно, — кивнула я, прижавшись к нему — так я чувствовала себя более спокойно.

— А ты сможешь исполнить эту клятву?

— Смогу. Я уверена в этом.

— Ты веришь в то, что говоришь, — немного помолчав, сказал Кай. — Но верить — это одно, а смочь сделать это на самом деле…

— А ты убивал когда-нибудь? — задала я, наверное, очень бестактный вопрос, но я хотела знать на него ответ.

— Несколько раз пришлось. Радости я от этого не испытывал, но и совесть меня не мучила. А что? Хочешь попросить меня убить Филиппа и Рейфа?

— Нет, — отрицательно покачала я головой. — Лекс мне сегодня сказал, что за свои слова надо отвечать и никогда не обещать того, чего ты не можешь сделать. И я вспомнила эти слова, когда обещала Лави, что они умрут. Я не могу взвалить свою клятву на кого-то другого. Даже на тебя. Я только хотела узнать… Что чувствуешь, когда убиваешь кого-то?

— У каждого по-разному. Для меня убийство было просто необходимостью. Если бы не убил я — убили бы меня. Всё просто.

— Всё просто, да? Что-то мне не кажется, что у меня всё просто будет. Кстати, ты Блэка не видел?

— Я не знаю, где он. Но я спрашивал его о ранах. Он ответил, что не имеет значения, кто его ранил, так как тех, кто это сделал, уже нет. Правда я не понял, что он имел в виду. То ли то, что они ушли, то ли то, что он их убил.

В этот момент кто-то постучал в дверь. Я резко вскочила на ноги, не зная с чего, решила, что это ко мне, и пошла открывать дверь. На пороге стоял Лекс, а чуть поодаль от него — Лави. Ран у неё больше не было.

— Что-то случилось? — спросила я Лекса.

— Раны твоей подруги излечили, — ответил он. — Но она хочет спать у тебя в комнате. Похоже, рядом с тобой она чувствует себя защищённой.

— Спасибо за целителя и за то, что проводил её, — сказала я киллеру, приглашая Лави в комнату. — Я теперь о ней позабочусь.

Мейснер кивнул и ушёл. Я взяла Лави под руку и повела вглубь комнаты.

— Кай, — заговорила я. — Тут такое дело… Ты не мог бы поспать сегодня на диване, а?

— Нет, это уже наглость, Милена! Мало того, что вляпалась в историю, так теперь ещё из моей же кровати выгоняешь?! — злость Кая хлестнула меня, как кнутом.

— Ладно, тогда я с Лави пойду на диван, — тем не менее, упрямо сказала я.

— Совсем с ума сошла?!

— Пожалуйста, не ругайтесь из-за меня! — вмешалась Лави. — Я… я сейчас уйду.

— Нет, — я взяла её за руку.

Я просто боялась оставлять Лави сейчас одну. В её нынешнем состоянии она могла что-нибудь с собой сделать, оставшись наедине со всем тем, что с ней произошло.

— Кай, пожалуйста, — вновь обратилась я к своему кукловоду. — Ты знаешь, что я нечасто тебя прошу о чём-то. Я вообще ненавижу тебя о чём-то просить. Так вот, я прошу тебя, Кай… Пусть Лави останется у нас, хотя бы на эту ночь.

Злость Кая начала стихать, как будто волна отошла от берега.

— Ладно, уговорила, — сказал он. — Но с одним условием.

— А без условий никак? По доброте душевной?

— Где ты у меня видела доброту душевную? — скептически посмотрел на меня Макфей.

— Что за условие? — сдалась я.

— Обещай мне, что, как только у тебя что-то случится, ты рассказываешь об этом мне. Не пытайся солгать — сама знаешь, что не выйдет.