Низший 9

– Я… меня… меня… нас загнали! Окружили! Они взрослые и сильные… злые… и я не знал, что они хотят сделать!

– Чего ты не знал? Вас убивают, девчонок лапают! Уверен, что они и вслух говорили немало – и кричали вслед тоже! Это племя ушлепков всегда одинаково – не могут не крикнуть вслед, что вот-вот нагонят и трахнут!

– Да… но… мы думали это какое-то испытание!

– Хера себе испытание… а когда первые болты кому-то в спину влетели? Когда первая девчонка заорала, когда с нее начали сдирать одежду и силой раздвигать ноги? Когда в нее взрослый ушлепок воткнул свой вонючий хер… Ты продолжал думать, что это такое странное испытание?

– Я… уже ни о чем не думал! Я… был испуган… не понимал… я не понимал ничего!

– И ты позволил себя связать. А ведь если бы ты сопротивлялся до конца, если бы грыз их глотки или хотя бы сапоги – может кто-то из пошедших с тобой девчат остался бы жив, сумел бы убежать…

– Они бы сразу убили меня!

– Ага – кивнул я – Убили бы. Ладно сначала был шок, и ты позволил себя связать. Почему потом не бился в веревках как безумный, когда одну из ваших в халупе трахал дядюшка Якоб и другие?

– Я…

– Копай могилы! Закапывай тех, кого не спасли воняющие смертью и грехами чужаки! И начни с той толстосисой бедолаги!

– Ее звали Ханна…

– Да уже насрать. Копай!

– Стеард сладко говорит… но и только – тяжело выдохнула девушка – Но он не подбивал нас уйти. Это сделала я.

– Ага… имя?

– Амнушка.

– Амнушка – кивнул я, глядя как взявшийся за старую мотыгу, найденную орком у хибары, Стеард принялся копать землю под первую могилу. К пареньку подошел орк, остановил его на пару секунд и снова протянул флягу с самогоном. На этот раз плачущий парень не отказался и сделал пару огромных сладко-горьких глотков – Ты не расскажешь мне, Амнушка, куда подевались те ужасно грешные чужаки, что приезжали до нас? М?

– Каждый раз семеро.

– Ага.

– Каждый раз такие… удивительные… – добавила лежащая Амнушка, скользя по моей фигуре внимательным цепким взглядом.

Ее можно понять. На их фоне мы выглядим как пришельцы из далекого будущего. Против домотканой одежды – сверкающие кирасы и прочее снаряжение, огнестрельное оружие, шлемы с прозрачными забралами, тяжелые рюкзаки за спинами.

Это большой недогляд со стороны системы. Это большая ошибка. Нельзя пускать в пасторальное прошлое выходцев из грешного сладкого будущего. Хочешь запустить контролеров? Запускай. Но потребуй, чтобы у них были бороды, никаких призмов и зверолюдей, одень избранных в такую же смешную одежонку, дай исключительно живых коней и вооружи копьями и арбалетами. Вот такие чужаки не привлекут к себе всеобщего внимания неискушенных аммнушитов.

– Где эти удивительные?

– Кто умер. А кто в Запретному Саду – легко ответила Амнушка.

– О как… – хмыкнул я – Умер или в Запретном Саду… вот тут давай поподробней, боевая девчонка.

– Я расскажу все. А ты дашь мне ту гремящую штуку и покажешь, как ей правильно пользоваться.

– Зачем?

– Ради этого я возглягу с тобой, грешник. Я юная, но спелая!

– И тупая – дополнил я, скривившись – Не переоценивай себя. Зачем тебе дробовик?

– Я из другого поселения. И в путь сюда – тех, кто решил выбрать свободу грешную – провожал наш элдер дядюшка Дутч. Он очень стар. Очень добр и мудр. И он не мог не знать куда нас посылает…

– Не мог – согласился я – Они должны быть повязаны – все элдеры Рая. Он сознательно отправлял вас на изнасилование и смерть.

– Дашь дро-бо-вик?

– Рассказывай про Запретный Сад. А за своего элдера можешь не волноваться – нам все равно надо навестить гребаного дедушку. Ведь он сука еще не проголосовал… грешник…

– Грешник – повторила Амнушка и переглянулась с молчаливой трясущейся подругой – Грешник элдер… сука элдер! Сука элдер! Я правильно говорю?

– Правильно. Давай про Сад. А то отправлю тебя копать могилы…

– Сад… Великий Запретный Сад…

Самогон чуть исказил слова, но растормозил мозги и развязал язык. Слова полились полноводной рекой.

Запретный Сад – это название никак не связано с чем-то плохим или грешным. Наоборот – чаще всего этот сад называли Райским или же Чистым. По очень простой причине – его посадили в незапамятные времена еще предки аммнушитов, выбрав для его местоположение центральный и самый плодородный участок. В центре сада высились голые скалы – им тоже нашлось применение. Весь сад обнесли каменной оградой – ее строили в свободное время все сообща, дробя валуны, роя землю в поисках камней, меся хитрый глиняный раствор и лепя глиняные кирпичи с добавлением соломы и пепла. В общем, на ограду пошел весь найденный материал, а сама ограда получилось ну очень немаленькой – сад был огромен. В ограде имелось несколько почти всегда заботливо прикрытых деревянных ворот. За ограду вбегали несколько полноводных ручьев. Сад был открыт ветрам и солнцу.

Давным-давно мудрые предки, живущие опытом прошлых поколений, рассудили, что однажды может случится мор среди растений. Они называли ее боязливо «белой гнилью», «черной слизью», «гниющим корнем» и давали еще немало названий. Саму по себе хворь победить можно – если только она не распространилась по всем землям и поселениям. Поэтому и был создан Запретный Сад, что содержал в себе и изобилии все имевшиеся у них плодовые, ягодные и посевные культуры. Каждый год по весне в саду высаживались десятки новых саженцев, обрабатывались собственные поля, обрезались кустарники, сколачивались новые ульи, рассаживались цветы… в общем, проводились массовые посадки. В течении лета и осенью собирались плоды трудов. Часть отдавались в «малый мир» – как жители Сада называли земли аммнушитов. Часть поедали сами. А часть – лучшую, самую здоровую и крупную – особым образом обрабатывали и убирали на долгое хранение в специальное хранилище, что и было расположено в сердце сада, под теми голыми неприветливыми скалами. Там, в сухости, темноте и прохладе, хранились бережно посевные культуры народа аммнушитов. Отныне им не страшен любой растительный мор, любая растительная болезнь будет побеждена. Придется – уничтожат все больные растения и деревья, вывезут больную почву подальше, а затем на опустевшие сиротливые места посадят новые культуры полученные из Запретного Сада. И эта практика оправдала себя как минимум трижды – после крупных вспышек болезней среди растений.

Откуда взяться болезни?

Так… зверье на лапах принесет или птицы какие забеглые на перьях притащат… или чужаки на сапогах грешных принесут – если не станут как следует омывать тела свои в Серебряном кольцевом ручье, что проложен таким образом, что нигде более не пересекается с другими входящими в Рай ручьями и реками, проходя под ними сквозь трубы каменные. Но из того ручья может напиться зверь, а может и искупаться, после чего затащит заразу в лес и дальше… короче – чужаки во всех бедах виноваты. Хотя бы два раза за последние пять лет так точно – именно после визита очередной Семерки случилась вспышка белой гнили. А как-то раз чужаки прибыли уже чем-то болеющие и после этого подохло немало свиней, но не один из аммнушитов не заразился. Это вызвало бурную реакцию смиренного народа – праведников мол свинские болезни не затронут.

В любом случае Запретный Сад спасал во всем касательно растений и семян. А еще в Саду были пруды полные здоровой крупной рыбы, имелись птичники. Но не более того – никакого другого зверья в Саду не держали. Ах да – еще были козы. Их вроде как использовали для очистки от мертвой травы на лугах и меж старых деревьев. Ведь коза не зря с глазами столь грешными страшными на свет уродилась – жадная она, жрет все подряд не разбирая, где хорошее, а где плохое. Но на этом все. Разные птицы и рыбы. И козы.

В Саду трудились старые, немощные и покалеченные. Конечно, уходили туда только по собственному желанию. Если не желаешь – то дети и внуки всегда о тебе позаботятся. А ты сколь сможешь сделать полезного – столько и сможешь, никто слова плохого не скажет, если за весь день старик одну ложку деревянную вырежет или всего пару веников сплетет. Их дело седое да покойное. Мирный и долгий закат в окружении любящих родственников.

Но многие предпочитали уйти в Сад.

Почему «уйти»? Потому что назад пути нет. Давно так постановили. И кто-то придумал тех, кто в Запретный Сад ушел и там жить да трудиться стал, называть друидами. Шутника того потом долго искали старшие, но не нашли и накрепко наказали подобных срамных слов не использовать. Не друиды они. А такие же аммнушиты, как и все, но чуть более святы – потому как даже свой светлый жизненный закат решили связать с трудом на благо всей общины. Этим путь в рай открыт гарантировано.