Низший - Инфериор. Компиляция. Книги 1-19

Для начала мне надо наведаться в бар и на барахольный рынок. Все дешевое и убойное покупается именно там…

Я не знаю кто еще из охраны замешан и поэтому не стоит откровенничать со всеми подряд — а то получу пулю и сдохну. Пока придется действовать самостоятельно, а затем все прояснится само собой.

Надо торопиться и вряд ли у меня в запасе больше двадцати минут…

Глава 11

Семнадцатый уровень. Служебная крутая лестница, что начинается на нулевом закрытой дверью только для охранки и идет прямиком сюда. На площадках хранится всякое имущество вроде старой мебели и прочего никогда не выкидываемого хлама. Охрана использовала крутые пролеты для редких тренировок, и я сам набегал здесь не меньше ста кругов в свободное время — скучно было и пытался ставить рекорды, носясь с двадцатикилограммовым мешком песка в руках или за спиной. Верхняя дверь всегда была заперта, но поста рядом не ставилось — незачем.

Рядом с дверью суетился мой сосед по комнате. Он уже отпер дверь и начал осторожно приоткрывать, смотря через плечо, но не видя меня, стремительно приближающегося в его мертвой зоне. В дверную щель сунулась татуированная мускулистая рука, схватилась за косяк, там внутри навалились и дверь распахнулась, наполовину впуская нетерпеливо рычащего бугая. Безумно расширенные зрачки, подергивающаяся в мелких судорогах потная харя… он заметил меня мгновенно, глядя поверх низенького охранника. Но отреагировать не успел. Я с силой пнул соседа в жопу, посылая его вперед. Ударившись о дельфа, он оттолкнул его внутрь, но тот удержался благодаря вцепившейся в косяк руке. Следующим движением я перерубил ему руку, пнул еще раз и тут наконец они оба закричали, сплетенной кучей падая на площадку. На моей груди зажегся старый фонарь, послав луч в темноту и высветив десятки нагих татуированных тел плотно сгрудившихся на двух видимых лестницах. Выпавший из руки тесак пробил фирменную безрукавку и воткнулся в спину захрипевшего охранника. Две сорванные с пояса гранаты улетели вниз, упав на голые тела, а я уже хватался за коротко обрезанный помповый дробовик. Дважды я выстрелил стоя на месте, а затем начал уходить, продолжая стрелять. Ответный огонь покрошил бетонную стену и сорвал часть древних плиток с косяка, но я уже выскочил наружу и послал на лестницу последнюю из своих осколочных гранат. Купить их оказалось не так-то и просто…

Выпав из боевого сосредоточенья, я только сейчас услышал звуки стрельбы и дикие крики, рвущиеся из темного проема двери вместе с клубами жидкого дыма. До этого для меня все проходило в полной тишине. И дыма как-то маловато… припав на колено, я звякнул зажигалкой, выждал секунду, схватил две бутылки с пылающими фитилями и зашвырнул их в темноту, после чего принялся перезаряжаться.

Крики сменились чудовищным по силе надсадным воем. Из двери выскочило несколько крутящихся пылающих фигур, забившихся о стены, налетевших на меня. Обойдя два веселых огонька, я прикрылся третьим от неприцельной стрельбы, присел, чтобы защититься от плывущего вверху едкого дыма и открыл ответный огонь. Опустошив дробовик, спешно отошел, укрылся стеной и снова перезарядился. К этому моменту криков стало куда меньше, а чужая стрельба полностью исчезла. Из двери валом валил дым, находиться в котором было попросту невозможно. У них всего два варианта — попытаться прорваться через мертвые пылающие тела ко мне и продолжить штурм, либо спешно отступить ниже, чтобы остудить шипящие обожженные жопы в ласковой соленой водичке…

Через пару минут стало ясно, что они выбрали второй вариант. Воспользовавшись этим, я оттащил пару поджаристых мясных туш от прохода, захлопнул тяжелую металлическую дверь и повернул по-прежнему торчащие в замке ключ. Перепрыгнув жалобно хрипящего голого подранка со сползающей со спины татуированной кожей, я через весь уровень рванул к другой стороне небоскреба, проклиная еще плохо изученный здешний лабиринт коридоров и закоулков.

Я добежал с небольшим опозданием. Еще одна стальная дверь была приоткрыта и заблокирована, а на кафельном полу рядом лежало два истекающих кровью трупа в жилетках охранников. В одном из них я опознал того тощего алкаша, что был обрадован моим уходом. Бок алкаша был прорублен застрявшим в ране тесаком, в руке остывал большой пистолет, а у стены сидел один из патрульных с простреленной ногой, в то время как старший этажной смены, что явствовало из нашивки на жилете, звенел ключами, открывая малый арсенал. Такие комнатки были на каждом этаже. Оружия в них хранилось мало, боезапаса еще меньше, но в случае штурма они бы очень пригодились. Сидящий у стены раненый палил одиночным по приоткрытой двери, за которой слышались возбужденные нервные голоса

Обернувшись на шум моих шагов, они дернулись, но я успокоил их своей широкой улыбкой и выстрелом дробовика по долбанной двери. Дверь зазвенела, в щели заорало и плеснуло кровью, а я оттолкнул охранника от арсенальной двери, распахнул ее, сунулся внутрь и схватил три ребристых кругляша драгоценных гранат. Отогнуть, выдернуть, выждать, шагнуть к побитой картечью и пулями дверьми и закинуть подарки внутрь, после чего мгновенно отойти — бывает и дверь вылетает, припечатывая замешкавшихся к стене и делая кровавый сэндвич. Вернувшись к арсеналу, я набрал себе еще чуток подарков и тонко намекнул торопливо перезаряжающему пистолет старшему смены:

— Огнеметом по сучьим жопам. Огнеметом…

Поняв меня, он бросил пистолет раненому напарнику и полез в арсенал за тяжелой горячей сладостью у дальней стены. Он что-то спрашивал, аж давился словами, но не был в курсе, что я даже не слушал и уже бежал дальше.

Я проверил еще три точки, отмеченные мной в голове как ключевые, но там было пусто. По пути предупреждал охрану о начавшемся трындеце, но большинство уже сообразило, что происходит что-то очень нехорошее и начали занимать позиции по регламенту. Ни в одной из трех точек на трех разных этажах не обнаружилось никакой угрозы, и я понял, что в этот раз штурма не состоялось. В четвертой следующей кипиш имелся, но там охрана справилась сама, покрошив шестерых молодых дельфов. Даже не молодых, а совсем пацанов — татуировки старили еще детские лица, но вряд ли им больше четырнадцати. Незаконченные татуировки на пробитых пулями телах говорили о том, что они набраны со стороны и все еще в статусе рекрутов. Пушечное племенное мясо, пущенное на убой…

Еще ниже было тихо, разве что встревоженные гражданские задавали вопросы о шуме. Еще ниже большинство спало, бухало или трахалось. Перепрыгнув троицу сношающихся, пробежав коридор и миновав бар, по пути выпив стопку текилы из-под руки замешкавшегося за стойкой гоблина, я спрыгнул с открытого всем ветрам балкона на уровень ниже, прыгнул еще раз в сторону и вниз, где зацепился за плетенный каркаса и, до полусмерти испугав какую-то полуголую бабенку, повторил свой веселый трюк, приземлившись на не выдержавшую мой вес крышу. Рухнув на чью-то кровать — опять сношаются, чтоб их — перекатился по голым визжащим телам, локтем случайно сломав мужику многие надежды, выскочил в окно и рухнул еще ниже, упав на крохотный бетонный огрызок. С него обычно втихаря мочились те из охранников, кто не боялся нехилого штрафа и пинка по яйцам от начальства. А дверь вела к широкой лестнице к нулевому уровню, где имелось прикрытые деревянными щитами проломы в железобетонном полу. И я знал один из незакрепленных щитов. Добежав, поднял его рывком, скользнул под него и провалился, с плеском приземлившись на некогда нулевой, а теперь официально минус первый этаж дельфов, недавно отжатый ими у прежних владельцев.

Пробежав парой коридоров, зная, что этот этаж и тот что над ним почти совпадают, я замедлился рядом с границей условного центра. Гоблины любят болтать. Я наслушался немало про этот уровень и про то, как в былые времена тут устраивали шумные дешевые праздники с бухлом и танцами — в центральном полузатопленном павильоне, который использовали как безопасный глубокий бассейн.

Он меня и интересовал — несложно предположить как именно дельфы будут использовать этот внутренний просторный бассейн с ведущими от него лестницами.

Зарешеченное круглое окно дало мне обзор в нужную область уровня, но сначала я без шума убрал двух крайне нервных дельфов вооруженных дробовиками и гарпунами. Первому перерезал глотку, а второго просто удавил, сдавливая пальцы и глядя в окно. Там за решеткой творилось интересное кино…

На длинном ровном пространстве стояло несколько столов с бумагами. Вроде как подробнейшая поэтажная схема как минимум двадцати нижних этажей. Вокруг стола мотались голые дельфы в возрасте, что-то вопя в рации. Этих сраных полководцев было никак не меньше пятнадцати, и они так яростно орали друг на друга, что я сразу поверил в слухи о серьезном разладе в их рядах. Не все из них хотели этого сорвавшегося и обернувшегося серьезной кровью штурма. Вычленив ту сторону столов, где собрались хотевшие этого беспредела, я сменил позицию, подготовил гранаты, выждал и метнул две из них к столам, а еще две в бурлящий от мечущихся в воде бассейн, предварительно убедившись, что тут нигде нет детей.

Еще не успели вспухнуть разрывы в воде и разбросанные взрывом тела у столов еще летели, а я уже стрелял, посылая снопы картечи в общий зал, стараясь выцеливать в первую очередь тех, кто имел на левом плече сзади татуировку алого кристалла — их я определил как сторонников штурма. Их я и карал.

Отстрелявшись, схватил трофейное оружие и рванул на выход, стараясь обогнать начавший сочиться от загоревшихся бумаг и мебели дым. У меня получилось и вскоре я уже был на уровень выше, где сбросил на маршруте патрулирования трофейные стволы, а свой убрал в рюкзак, вытащив заодно необходимое для следующего шага. Оттуда перешел в общее помещение, влился в сонный поток что-то уже начавших подозревать, но идущих на ночную смену работяг и двинулся вместе с ними к ждущим нас плотам, по пути натягивая на голову старую шляпу и прикрывая плечи гнилой тростниковой накидкой. Это позволило слиться с работягами полностью. Усевшись на свободное место на плоту, я скрестил ноги, принял от покачивающегося рядом дедка тонкую дешевую сигариллу, подкурил от самодельной зажигалку, благодарственно кивнул и предложил в ответ глотнуть из бутылки с текилой.

Покачиваясь на ночных волнах, караван из сцепленных тросами плотов и влекомый тяжелой самоходной баржей, медленно отчалил от причалов Башни Ведьм и ушел в темноту, направляясь к месту выбранному мной как идеальная точка для неприметного ухода. Сделав глоток текилы, глубоко затянувшись табачным дымом, я передал бутылку подсевшему усталому однорукому работяге и стал слушать его рассказ о сучьих боссах, что дерут три шкуры с обычных гоблинов, кивая в нужных местах и поддакивая…

Медлительная цепочка плотов остановилась у здоровенного плавучего причала, закрепленного над мелководьем. Мы освободили транспорт и на него нетерпеливой гурьбой повалили отработавшие свое счастливчики, торопящиеся поскорее просадить заработанное. Нас придавило к веревочным перилам и едва не сбросило в воду, но все же удалось устоять, после чего вся толпа вдруг ускорилась, торопясь на звук гнусавых призывов нанимателей. Чтобы не выделяться из благородного коллектива, я старался не отставать и умело толкался, пробивая себе путь в центр сплоченной группы. Мы находились посреди большого отдела кадров, где набирали на недельную вахтовую работенку, и она не обещала быть легкой и щедро оплачиваемой. Едва финишировав рядом с большим и грязным дощатым возвышением, на который по очереди выходили бригадиры, толпа тут же начала медленно растекаться, по мере того как из ее недра вытаскивали одного гоблина за другим. Это походило на муки рождения — много умоляющих криков, мата, напоминаний о боге и справедливости, подпрыгиваний и судорог, чтобы заметили и указали пальцем и… наконец очередное дрожащее смуглое тело вытягивалось наверх, получало шлепок по спине и торопилось в указанном направлении.