Низший - Инфериор. Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
– Вэттэ – произнес я, сходя на пол – Верховная паучиха Вэттэ.
– Нет-нет – улыбнулась она – Я всего лишь скромная спутница паучьего вождя Мимира. И не более того. Как ты понял кто я?
– По словам.
– Каким?
– И правлю я и только я – повторил я сказанное ею.
– И что с того? Тут все знают эту фразу.
– Но вряд ли кто произнесет ее так как ты – заметил я, делая еще глоток и глядя на нее поверх бокала.
Заодно осмотрел пространство вокруг нее и сразу заметил трех сопровождающих – миловидных паучих таскающих с собой небольшие сумочки, куда вполне
– А как я ее произнесла?
– С тоской замаскированной выработанным за долгие годы безразличием – ответил я – С яростью спрятанной за улыбкой.
– Ты говоришь опасные слова, гоблин – улыбка паучихи Вэттэ чуть поблекла.
– Опасные для кого? – приподнял я бровь.
– Для меня – улыбка вновь засияла во всю мощность – Пройдемся, житель низин?
«Житель низин»? Благородно звучит. Хотя и является синонимом «грязный низушек».
Я позволил ей взять меня под руку, и мы неспешно зашагали вдоль портретной галереи.
– А любимый Мимир не приревнует? – лениво поинтересовался я, отметив, что три паучихи двинулись следом, отгоняя сующихся к нам – Паучиха-красавица отправилась гулять с героем держа его под ручку.
– Я беседую с доблестным гоблином Оди. С героем, возглавившим зачистку Стылой Клоаки и Зловонки. Выражаю уважение. Что в этом странного?
– Почему не носишь брошь?
– Ты задаешь опасные вопросы, гоблин – повторила Вэттэ и ее пальцы сжались на моей руке чуть сильнее.
– Так почему?
– И снова – тут нет секрета. Лабах-Кепалу может носить только и только хозяин ЛихтКастила. Только верховный паучий вождь.
– Стало быть брошь сияет на груди достопочтенного вождя Мимира? – осведомился я и тонкие пальцы паучихи Вэттэ сжались на моей руки еще сильней.
– Все верно. Лабах-Кепала сияет на груди Мимира, моего славного паука, доблестного воина и великого вождя.
– Любит носить женские побрякушки? – шепнул я едва слышно – А на бельишко твое не заглядывается?
– Умереть хочешь, гоблин? – с искренним удивлением спросила Вэттэ. Но при этом в ее голосе не прозвучало возмущения. И голос она не повысила.
– Просто ускоряю события. Не люблю ходить вокруг да около, церемонно расшаркиваться и пробовать лапой воду – ответил я тихо, а затем, подняв бокал, громогласно провозгласил – За великого вождя Мимира! Сладкосис до дна! Пусть Мимир правит вечно!
Услышавшим меня паукам потребовалось всего секунда, чтобы сориентироваться. И они взорвались дружным воплем, вскидывая бокалы:
– Сладкосис до дна! Пусть Мимир правит вечно!
Демонстративно выхлебав бокал до дна, я покрутил головой, ища, куда его поставить. Подскочивший паренек освободил меня от тягот размышления, заодно снабдив свежей порцией. Краем глаза заметив чуть выделяющегося на общем фоне идущего параллельно незнакомого паука в излишне яркой рубашке, я, не понижая голоса, добавив в него пьяных ноток, продолжил:
– Это честь! Оказаться здесь… так высоко…
– Вы заслужили почести, герой Оди – звонко отозвалась Вэттэ и повела головой.
Яркий паук начал отставать, чтобы не попасть в ее поле зрения. А затем на его пути встретился мрачный одноглазый детина, что первым делом наступил пауку
на ногу, а затем хрипло обидевшийся:– Многолапый! Ты мне лапу оттоптал!
– Да я – поразился паук, подняв взгляд на жующего Рэка – Это же ты…
– Че ты вякнул?! Не хочешь со мной пить? Не хочешь пить с героем, сука?! Я для тебя слишком грязен, да, хреносос?
– Да я…
– Да хочет он, хочет – тут же вмешался паук в высокой шляпе – Еще как хочет. Налейте Гризлу! Он выпьет!
– Выпью я… ты герой… я с радостью!
– Ладно – помягчел орк – Но докажи! Пьем на брудершафт – и ты целуешь меня в левую подмышку. Как у нас в родной кляксе – губы друга рядом с сердцем… Пока ты целуешь – я пью и ласково хлопаю тебя по жирной жопе.
– Ты пьян, орк? Что за чушь несешь? По краю бездны шагаешь. Я небесный паук!
– Ну можешь под левый сосок чмокнуть.
– Я…
– Гризл. Не заводи его – прыская на каждом слове, посоветовал кто-то – Тебе тяжело выпить по обычаям низушков? Что за отношение к героям?
– Идите нахрен! Эй! Орк! Наливай – и выпьем. Но целовать я тебя не стану!
Дальнейший разговор я не слышал. Зато услышал голос Вэтты, вонзившей коготки мне в руку:
– Что ты тут ускоряешь, гоблин Оди?
– Как что? – удивился я – Возвращение к матриархату, конечно.
– Ты перепил, гоблин? Я не понимаю ни слова – в синих глазах плескалась настороженность – Но звучит опасно. Звучит так будто ты хочешь умереть сегодня.
– Мне стоило увидеть стену с паучихами, увидеть брошь и увидеть тебя… и уже все ясно. Предельно ясно – тихо-тихо произнес я, одновременно широко улыбаясь разодетой в оранжевое сисястой паучихе пьяно опершейся о стену как раз под портретом Виктории – и броши с трудным названием Лабах-Кепала на портрете не имелось.
– Я все еще не понимаю тебя.
– Пусть после бала нас отправят отдохнуть где-нибудь в глуши паучьей – сказал я, останавливаясь и заглядывая в красивые глаза – В такой глуши, куда сможет незаметно пробраться одинокая и красивая паучиха с жаждой власти.
– Я просто хотела перекинуться парой слов. Приглядеться. Старая дура Копула считает тебя особой фигурой. И ты ей нравишься, хотя она и называет тебя ехидным мудаком. Она называет тебя мудаком не боящимся убивать троллей и людоедов. Но… все происходит слишком быстро. Я просто хотела приглядеться… Хотела спросить – не боишься ли ты страшных небесных пауков? А ты… все слишком быстро, житель низин. Хотя старая Копула не ошиблась – ты не трус. И от тебя несет кровью – я чую ее запах. Много крови… И все равно… все происходит слишком быстро…
– Время летит. Старость бежит. Нужный момент скоротечен. У тебя в глазах вселенская тоска, Вэттэ.
– Как я могу тебе верить, гоблин?
– Никак. Решай сама, паучиха Вэттэ. Либо найди способ для тихой встречи. Либо продолжай быть бледной тенью достойного верховного вождя Мимира. Решать тебе. И что бы ты не решила – я к этой теме первым не вернусь и ни с кем другим о ней говорить не стану – сказал я и, высвободив руку из ее хватки, чуть повысил голос – Благодарю за уделенное внимание и оказанное уважение, добрая Вэттэ, верная спутница великого вождя Мимира.