Низший - Инфериор. Компиляция. Книги 1-19

– Раньше я кем-то был. Кем-то… умелым. – говорил бывший советник, крутя баранку и сверяясь с лежащей на колене раскрытой записной книжкой, зафиксированной на ноге длинной резинкой, перехватившей бедро. – Я не говорю, что был важным, но я был умелым и знающим специалистом своего дела. В этом я уверен полностью. И, судя по всему, послужил я в прошлом на славу, раз меня возродили.

– Возродили?

– Те, кто пришел в очищенный от скверны мир – в прошлом неплохо служили, и отпущены им все грехи. А память стерта, дабы убрать не светлые, но темные воспоминания о жутком и мерзком прошлом. Так говорят здешние священники.

– Кто?

– Лесные друиды, что живут к северу, востоку и западу от Комерцио. Я в их слова особо не верю. Просто зафиксировал услышанное в памяти и записях. Предупреждаю – мои записи неплохо зашифрованы.

– И нахрен мне твое предупреждение?

– Ну… вдруг решишь, что тебе хватит моих записей за вычетом моей нудной болтовни. И выстрелишь мне в затылок.

– Какой дурак будет стрелять тебе в башку прямо в машине? Забрызгаешь здесь все…

– Понял. Бояться надо, когда выйду отлить? Ясно. Про друидов – врут они все. Раз ты славно в прошлом служил, раз был нормальным человеком, то какого черта в этом новом светлом мире полным-полно человеческого дерьма? Убийцы, насильники, грабители – не сосчитать! Что это за отпущение грехов такое? Нет. Тут какая-то другая система. Как бы то ни было – родился я в Комерцио. Нас было ровно тридцать человек. Двенадцать девушек, восемнадцать парней. Система посчитала так, чтобы было ровно пятнадцать пар.

– Не сходится. – заметил Каппа.

– Сходится. – не глядя на него, ответил Хорхе и чуть повернул руль, прижимаясь к фасаду массивного трехэтажного здания. – Восьмерым едва рожденным и ничего не помнящим о своей прошлой жизни парням Мать радостно объявила, что у них не все так просто, а остальное предоставила выяснять самим. Такое же объявление было сделано двум девушкам. Причем Мать объявила это при встречающих – а всех возрожденных и чистых встречают праздником. Вы не подумайте, мне плевать, кто и с кем спит. Но в тот момент я понял, что так дело не пойдет. Где выбор? Где право решать самостоятельно? Такое вообще бывает? Родилась девушка – а ей в лицо заявляют, что она лесби. Причем при всех. Как клеймо. Ни приватности, ни интимности, ни уважения. А седенький друид тут же добавляет, что здесь стыдиться, мол, нечего, внутренняя природа каждого светла и чиста. Ты это к чему, дедушка? Спятил? В общем, меня отправили в один из трактиров – для начала. Официальное трудоустройство всех возрожденных, дабы с первых дней они привыкали к повседневной радостной работе. И, моя грязные тарелки, посматривая вокруг, я уже через пару дней понял, кто из персонала хозяина обворовывает, кто с кем спит, кто кого ненавидит, а в лицо улыбается, какие блюда надо из меню нахрен выкидывать, потому что их тупо слишком долго готовить, а цена на них крохотная… в общем, я понял, что не дурак, и посудомойщиком мне вряд ли сама природа предназначила быть. А ведь мне не напрямую пусть, но так и объявили с прищуром – ты, мол парень простой да работящий, мыть тебе посуду до старости. – прервавшись на пару секунд, Хорхе направил машину в узкий проход между двумя обвалившимися домами, перевалил через тройку невероятно толстых узловатых корней и, выбравшись на ровное пространство, продолжил: – Я свалил с того трактира. Превратился в безработного. Но без денег не оставался никогда. Всегда песо в кармане звенели. Одному то подскажешь, другому это – и люди всегда отблагодарят за помощь. Еще через пару лет такой привольной жизни я понял, что хочу что-то создать. Прямо зуд во мне появился. Нестерпимый зуд. Желание создать новое племя, новый город, новую организацию, причем такую, где все работает как надо, где не держат никчемных дебилов из-за дружбы, родства или былых заслуг. Захотел я, да… но ничего не вышло. Почему? Потому что я не умею себя с людьми вести. Не умею себя поставить так, чтобы меня реально уважали. И ведь я вроде не дурак, а разобраться с этой проблемой так и не смог. Может, у меня на лице что-то? Или рост маловат? Вечно ко мне кто-то цепляется, вечно пытается вызвать конфликт, навязать перепалку или же сразу идет ва-банк и отказывается выполнять приказ. Так я разошелся со всеми, кто сначала заинтересовался моими идеями. Ну или с теми, кто соблазнился моими обещаниями. Вот ты… босс…

– Оди.

– Оди. Спасибо. Вот ты, Оди. Я на тебя глядеть боюсь. И не только я – слышал, что говорили те, кто на экранах видел твое вроде бы и нормальное лицо, когда ты попадал в обзор камер. Но твой взгляд, твоя осанка, поза, даже линия плеч… все это вместе и по отдельности напрямую заявляет – не вздумайте со мной спорить, бастардос, а то я вам глотки вырву! И ведь ты просто проходишь мимо… Отсюда мой простой вопрос, Оди – как? Как добиться такого же. Как сделать так, чтобы ни один из моих долбанных подчиненных не пытался меряться со мной членами или силами. Как?!

– Убей десятерых. – с зевком ответил я и покосился на замершую на кромке частично обвалившейся кирпичиной стены хищную кошку.

– Убить десятерых. – повторил задумчиво советник. – Так… ну общий посыл я уловил – чем больше крови прольешь… А если не поможет? Если во мне после этого ничего не изменится?

– Убей еще десятерых.

– Ага… интересная у тебя арифметика, сеньор Оди. Очень интересная. А нет… менее кровавых способов повысить свой авторитет и харизму лидера?

– Нет.

– Ну ясно. Я подумаю над этой практикой… Хотя всегда старался держаться в стороне от кровавых дел. Может, и зря старался…

– Все в дерьме – а ты чист как весенний цвет сакуры? – произнес Каппа. – Кто будет уважать такое хитрожопое дерьмо?

– Вот теперь я уяснил еще что-то мудрое… запишу на досуге. Так вот – я понял, что мне нужна ширма. Мне нужен кто-то на позицию лидера, на позицию короля. А я, стоя незримой мудрой тенью за его плечом, буду направлять его действия. Начну строить мощную организацию. Начну строить клан… а позднее, когда закончу почти все важное, смещу марионетку и займу ее место…

– На троне? – лениво предположил я.

– Скажем… место в директорском кресле. И продолжу вести организацию к возвышению.

– А зачем?

– Что зачем?

– Зачем строить. Зачем возвышать. Какова цель?

– Не знаю. – признался Хорхе. – Честно, не знаю. Но наверняка эта цель есть – просто я ее еще не осознал. В любом случае этот проект обернулся полным провалом. Первые дни будущий король Джакомо Буба целовал мои ноги и умолял только об одном – продолжай, продолжай, о да, продолжай делать меня богатым и сильным, просто продолжай, амиго Хорхе! Это я узнал, что Небесная Башня опустела, и ее можно занять. Я привел племя в город, пустил весть в округе, что мы набираем новых бойцов. Я сумел восстановить всю чертову инфраструктуру, наладить быт, заставить всех прекратить сраться по мелочам. Я наладил такой график, чтобы заклятые враги постоянно были разведены далеко в стороны и не пересекались. А затем, спустя несколько лет, появилась сисястая шлюха и начала ставить мне палки в колеса! Причем просто так! Эта тварь возомнила себя знающим управляющим! Решила, что легко сможет меня под себя подмять! Не выйдет!

– Вышло. – усмехнулся я. – У нее все получилось, гоблин Хорхе. Шлюха хотела тебя выжить – и выжила. Если бы ты не подосрал ей напоследок, сообщив о том, как она взахлеб кому-то сосала – кому-то, но не королю – все бы и вышло по ее плану. Тебя выжила из собственной… как ты там сказал? Организации? Тебя выжила из собственной организации обычная тупая сосалка. И только потому, что она не боялась тебя. А должна была! Должна была бояться до дикой усрачки! Хватит ныть о своей не удавшейся жизни, Хорхе. Расскажи-ка мне про здешние земли, про друидов, Комерцио, Чикурин и так далее.

– Как скажете, сеньор Оди. Я люблю рассказывать…

Крутя руль, привычно маневрируя между обрушенными зданиями, поваленными памятниками и поросшими зеленью земляными наносами, Хорхе делился знаниями, не забывая при этом через каждые три предложения повторять, что он выдает лишь только проверенные факты и без какого-либо личного оттенка, суждения или любых иных эмоций.

Слова-то какие…

Этот ушлепок, что привык добиваться своего не силой, а переговорами, появился в этом мире слишком рано. Прежний мир уже ушел, а новый – с привычными ему законами достижения цели – еще не наступил. Вот он и мотается из стороны в сторону как кусок зефира в засранном унитазе базарного сортира.

Но кое-что он знал – этого не отнять. И поэтому я внимательно слушал.

Мы находились на обширной территории, известной как Разрешенные Земли. В пределах этого солиднейшего куска разместилось несколько городков и селений, разделенных полным бездорожьем, если только не принимать за дороги протоптанные тропы и крайне редкие грунтовки, по которым кое-как пробирались запряженные лошадьми и мулами повозки, а также редкие здесь электромашины. Исключительно электромашины – двигатели внутреннего сгорания под полным запретом, тогда как полная зарядка батареи электрокара стоит всего пару песо. Опять же никто не мешает установить собственную солнечную панель и заряжать вообще бесплатно. Ее же можно приобрести в нескольких крупных лавках, где ассортимент поддерживается щедрой Матерью.

На этих землях преобладают леса – густые, первобытные. Вырубка под категорическим запретом, разрешение могут выдать лишь друиды, и лишь в их присутствии можно срубить указанное ими дерево. Нет, обреченное дерево не обязательно больное, но друиды руководствуются указаниями Матери и собственными соображениями, а еще им помогают дивинусы, что всегда знают, что можно в лесу трогать, а что нет. Леса требовалось много – в первую очередь для постройки и ремонта домов. Постройки же можно было возводить исключительно из природных материалов, причем имелся четкий список разрешенных способов, а все остальное – под строжайшим запретом и угрозой весомого наказания.