Низвергнутый 2: кланы высшей школы

Его пальцы ещё пару секунд держали шею, а затем разжались. Он шагнул вбок и нагнулся, его физиономия замерла перед моим лицом.

Держа взгляд расфокусированным, я будто окаменел. Тело хоста инстинктивно хотело отшатнуться, сосредоточиться на угрозе. Но если позволю — выдам себя.

— Думаешь, что продержишься долго в этом мире? — он приблизился настолько, что наши носы едва не соприкоснулись. Смрадное дыхание ублюдка заполнило нос.

— Не сможешь, — он медленно отдалился, лязгнула сдвигаемая посуда. — Да и не надо. Гелион пощадил тебя, лично Вседержитель на верховном совете велел мне вернуть тебя домой.

Я едва не вздрогнул. Вернуться в Гелион?

Чушь и бред! Приказы Вседержителя абсолютны, гад дурит мне голову, подавая ложные надежды!

— Мы вернёмся вместе в семью богов, а затем... — в его взмывшей руке сверкнул нож. — ТЕБЯ КАЗНЯТ!

С глухим стуком нож вонзился в столешницу между моих пальцев. Острому лезвию не хватило пары миллиметров до кожи.

Периферийным зрением я заметил его ухмылку.

— А ты стойкий, да? — взявшись за рукоять, он вытащил ножик и обошёл стол. — Ничего, я найду способ заставить тебя заголосить.

Не сомневаюсь, найдёт.

Он мог сжечь весь дом вместе с нами, но тогда стоило признать, что все предыдущие поиски были бессмысленны. Он пошел по ложному следу, потратил кучу сомы, которую здесь ему взять неоткуда, да ещё и привлёк внимание имперцев. Да и совет богов спросит по всей строгости, перемирие Мелитаны ещё было в силе. Операция в мире магов — это не низвержение бога на верную гибель.

Ему жизненно необходимо было достать это доказательство.

— Хм? — он проследил за моим взглядом — и тихо засмеялся. — Ну точно! Я же слышал про тебя, любитель человечков! У тебя был свой мир, верно? За тысячу лет успешного правления ты привязался к людям! Да для тебя тут рай! И эта женщина наверняка твоя избранная, да?

Он оскалился и, встав позади Юмэми, провёл лезвием по её мягкой щеке вниз, словно бритвой. Сверкающий кончик с шелестом скользнул по упругой коже, очерчивая контур её лица, пока не опустился к шее — и замер напротив вены.

— А она знает, как тебя приветствовал твой народ? Ты ей не говорил, какие дела они творили во славу твою?

Он медленно, увеличивая давление, прижимал острие к её шее. Холодная сталь вдавила кожу, грозя вот-вот проткнуть. А каратель с полной наслаждения улыбкой прошептал.

— Как они скандировали у твоего храма, потрясая отрубленными головами врагов: Да, моя тьма! ДА, МОЯ ТЬМА!!

Из-под острия показалась капелька крови, медленно увеличиваясь в размерах. Чёртов садист, он запросто может прикончить её только ради того, чтобы меня спровоцировать! Готов ли я пожертвовать Юмэми, чтобы остаться неузнанным?..

— Или ты решил бросить? Прожить жизнь человека, вкусив простых мирских удовольствий?

Бог убрал нож и слизнул капельку крови, едва начавшую скатываться по тонкой шее Юмэми. Моё сердце сжалось, а кровь вот-вот была готова вскипеть от ярости. Не смей её трогать, тварь! Руки прочь!

— Ммм, да она полна сомы, как сочный персик — сока...

Облизнув губы, он обнял её сзади. Левая рука с ножом замерла возле сонной артерии, а правая скользнула в её декольте.

— Мягкая и нежная, такую грех не опробовать, — каратель издевательски осклабился, сжимая в ладони грудь моей Юмэми. — Прямо здесь, пока ты на нас смотришь, я её поимею.

В этот миг я пожалел, что мои сфироты бесполезны. Воображение живо нарисовало рыдающую Юмэми, распятую на полу в изорванной одежде. Каратель без труда мог исполнить угрозу, ввергнув женщину в бездну боли и унижения.

Впервые за сотни лет во мне разгоралась холодная ярость, охватывая каждую клеточку тела. Хотелось отбросить к чёрту всю конспирацию и размолотить его голову в кровавую кашу. Швырнуть в грязную канаву с переломанными кончностями и перебитым позвоночником, превратив в нелепого извивающегося червя...

Я едва не вздрогнул, когда его голос зазвучал вновь.

— Молчишь? Отлично, значит я могу спокойно её...

Он замолк и повернул голову, прислушиваясь. Снаружи дома что-то происходило. Выждав пару секунд, каратель нахмурился.

— Бог или нет, ты сам ко мне придёшь. Или я вернусь и развлекусь с этой пышногрудой прелестницей, — сжав её грудь ещё раз, он оставил Юмэми в покое, положил нож на стол и отошел. — Даю тебе неделю, низвергнутый.

Едва он вышел из кухни, как раздался ощутимый стук в дверь. Тут же послышались трели цикад и шум ветра.

— ...лезть в этот турнир! — оттаяв, выпалила Юмэми. — Э?

— Откройте, это полиция! — донеслось из-за двери. — Мы знаем, что вы дома!

— Я открою, сиди, — едва не дрожа от ярости, я поднялся и прошел к двери. Карателя и след простыл, лишь в зале подрагивали шторы от ветерка, задуваемого в открытое окно.

— Добрый вечер, — у входа стояли два полицейских и любопытно заглядывали внутрь.

— В чём дело, господа?

— Мы заметили, у вас в доме горит свет и открыто окно, а на лужайке следы битых стекол. У вас что-то произошло?

— Да, нам стекло вчера выбил воришка, уже поставили новое, — машинально ответил я, косясь за их спины. На парковке у кафешки Нобуро стояла знакомая машина, а в окне виднелась физиономия спутника Хираты. Уверен, и сам дознаватель был рядом и следил за нами издалека.

— Будьте осторожнее, у нас по району стало много сброда ошиваться. Говорят, недавно видели, как незнакомый мужик тащил куда-то маленькую девочку. У вас детей нет?

— Что вы, — улыбнулся я, покрываясь испариной. — Нам пока рано.

— Рэйджи, всё в порядке? — из кухни показалась Юмэми.

— Да, господа полицейские уже уходят, — кивнул я и повернулся к стражам. — Спасибо за предупреждение. Окно закроем, стёкла уберу утром, чтоб никто не поранился. Хорошей вам службы, господа.

По местным законам в чужойдом без разрешения они войти не могли — частная собственность это вам не шутки. Так что им оставалось только утереться и вернуться в участок.

— Доброго вечера, — едва успели ответить они, как я захлопнул дверь. Меня мелко трясло от напряжения и пережитого стресса. Я вернулся в кухню и выпил стакан воды, успокаивая разошедшееся сердце.

Хирата подозревал меня, это очевидно. Но на этот раз его подозрительность сыграла нам на руку, спугнув карателя. Они почувствовали друг друга. Но вряд ли оба хотели продолжить схватку здесь. Пока что мы были в безопасности.

— Родной, мне не по себе, — глаза Юмэми снова были двумя омутами беспокойства. Она поёжилась, обнимая плечи. — Будто что-то плохое случилось, но что — не пойму. Ох, ладно, садись за стол, карри уже остыло...