Низвергнутый 2: кланы высшей школы

— Воды... Айко, воды... — шептал я, в сотый раз сглатывая омерзительно солёную жижу, заполнившую рот. Глухонемая девушка, по всей видимости, разобрала вялое движение моих губ — и в них ткнулось горлышко бутылки. Почувствовав влагу, я жадно пил тот самый чай, что должен был стать прелюдией к нашей близости.

Я горько усмехнулся: да уж, Рэйджи, расслабился в объятьях подружки! Вместо жаркого и страстного секса валяешься на полу в луже собственной крови, корчась от метаморфозы! Не та кровь должна была пролиться этой ночью, но что ж поделать...

Чудовищная пытка кончилась лишь под утро, когда за окном рассвело. боль отступила, истаяла без следа, оставив после себя лишь жжение от запекшейся крови, сухие губы да ужасный привкус во рту.

Я пошевелился: моя голова покоилась на коленях у Айко. Девушка пробыла со мной всю ночь, не отпуская ни на секунду, и как могла, помогала. Вымотанная, она спала, прислонившись к кровати. И всё бы хорошо, если не знать, что мы должны были на этой кровати проснуться в обнимку и голышом, а не вот так.

Девушка открыла глаза — и встрепенулась, тут же протягивая руку к окровавленной мокрой тряпочке. Похоже, всю ночь она обтирала меня.

— "Ты в порядке, Рэйджи?" — сложила она несколько символов. — "Что случилось?"

— Нормально... — я поднялся с её тёплых бёдер, хотя было острое желание пролежать так весь оставшийся день. Боль и правда отступила, но каждый нерв в теле отдавался жжением, а в глубине я ощущал кое-что непривычное, чужеродное.

— "Что это было?" — покусывая губки, спросила Айко.

Я поднял руку и сосредоточился: между закостеневших, скрюченных судорогой пальцев мелькнуло легкое свечение. Верно... эта штука ещё не готова.

То, что случилось, следовало держать в тайне от всех. Но то, что произошло, открывает передо мной воистину бесконечные возможности.

— То, о чем мы никому с тобой не расскажем, — я улыбнулся и прижал палец к её полным губам. — У нас появился ещё один секрет, Айко.

* * *

Держась рукой за стену, Юи вышла во двор перед главным домом. Утренний воздух пах росой, свежестью и готовящимся завтраком, но ее волновали не позывы желудка. На жестком, затоптанном каждодневными тренировками газоне упражнялись с мечом Фубуки и Рикка.

Это происходило каждое утро, из года в год. А когда мать была в очередной секретной командировке, Рикка тренировалась одна, или с мастером. Традиция была неизменной: чуть встала с постели — и с мечом во двор, пугать криками домочадцев. Юи всегда просыпалась от вскриков сестры и гудения меча в её руках.

А в этот раз она встала раньше — и вышла. То ли от любопытства, то ли от гадкого ощущения на душе, не дающего сидеть на месте. Над ней будто сгустились тучи. В голове крутилось одно: она-нынешняя выиграть у Ямано не сможет.

Сбросив плед, Юи села на прохладные доски и свесила ноги, касаясь росы на траве. Холодно. Зябко. Всё болит и хочется спать. А Рикка знай себе крутит финты с деревяшкой и прыгает так, будто за ней стая собак гонится.

— Чего не спишь так рано? — сзади подошел Рюэн. — Тебе же врач сказал, хочешь быстрее вернуться — нужен покой и сон.

— Я выспалась, — сухо ответила она.

— Красиво, да? — он сел рядом и с гордостью кивнул на силуэты с мечами. — Сколько силы и грации, дух захватывает. Я хоть и полжизни провел с мечом, но с ними двумя не сравнюсь.

— Ты же эспер, зачем тебе меч?

— Бороться с теми эсперами, кто думает так же, — улыбнулся он. — Большинство владеющих даром развивают только его и забывают, что сила — не только в скорости плетения и мощи ядра. Даже сильного соперника можно одолеть, если действовать не так, как он ожидает.

— Спасибо, — кивнула она, снова взглянув на сестру.

— За что? — улыбнулся отец.

— Что помог понять.

Усмехнувшись, он посмотрел на бледную, осунувшуюся дочь. Даа, заматерела она за последние два дня, прямо на глазах изменилась. Может, оно и к лучшему, рассудил он.

А девушка присмотрелась к движениям сестры, запоминая каждое. Завтрашним утром ей нужно будет повторить их все. Её всё ещё терзала боль в сломанных ребрах, а голова кружилась от сотрясения. Но тучи над ней понемногу начали рассеиваться.

* * *

Утро началось с линейки в спортзале. Все классы выстроились перед сценой, как в день поступления, который я с чистой совестью пропустил, провалявшись в больнице. Точнее, мой хост, доблестно погибший в бандитской разборке ради моего прекрасного будущего.

Мея еще немного мутило после событий прошедшей ночи, но на ногах я держался крепко. Хоть и ловил порой на себе беспокойный взгляд Айко.

Классы построились компактными "коробочками" перед сценой, на которой устроились без малого все учителя. Они решили поздравить школу с окончанием отбора к турниру и стряхнуть пыль с побитых молью историй о великом прошлом. Унылота такая, что помереть можно.

Но когда со старческой болтовней было покончено, к трибуне вышла президент Ямано.

— Ученики Махо-Кай! Поздравляю вас с окончанием отбора. Лучшие из нас вышли в финал, пройдя суровый, но справедливый отбор. Позвольте назвать их имена.

— Ну как же, справедливый! — фыркнул стоявший рядом Таро.

Ямано называла имена и каждый из участников выходил к сцене под бурные овации. Я с удовлетворением отметил, что даже среди третьих и четвертых курсов вышли преимущественно те, кто был верен Ямано, либо бандам, удерживавшим равновесие после падения Кога. Людей Онигумо из них было меньше половины.

А ещё вместо Ханагаты, вынужденного сняться с турнира, поставили второгодку-тихоню из нейтралов. Хотя чуяло моё сердце, этот залётный пацан служил одной из сторон. Случайных людей тут быть не может.

Если брать только первогодок, перевес был на нашей стороне. Я, Коёми и Нагамицу составляли крепкое ядро, к которому присоединился Мибу из 1-В. Двух парней, верных Онигумо, можно склонить на свою сторону, или избавиться, если заупрямятся.

Когда все двадцать восемь бойцов выстроились пред сценой, Ямано вышла к нам и повернулась к остальным ученикам.

— У нас собралась отличная команда. Лучшая за многие годы. А лучшей команде нужен сильный капитан, выдающийся во всех отношениях.