Низвергнутый 3: кланы высшей школы

По бокам высились края пещеры, изрядно засыпанные ветвями и листьями. Один из снарядов Региса упал рядом со входом, разнес к чертям ближайшие деревья и повалил кусты. Они-то и засыпали меня, закрывая листьями почти весь обзор вперёд. Но между длинных узких листов я всё же разглядел кое-что.

На пригорке у покосившегося дерева сидел Куроно и слепо смотрел на лежащую рядом Аманэ. Девушка не шевелилась, но её рука была сломана, а из живота торчала окровавленная щепка. Парня мелко трясло, он говорил что-то, но из-за звона в ушах я его не слышал.

Я попытался позвать его, но даже вздохнуть не смог, грудь сдавило камнями. Наверняка кости переломаны, но по жжению в теле я понял: сфирот жизни уже начал лечить мои раны.

Зато Аманэ имела все шансы не увидеть, как я буду выползать из-под завала. У девчонки открытая рана и она теряла кровь, не говоря уже про перелом. Давай же, Куроно, хватит сидеть тюфяком!

Парень подполз к Аманэ и припал ухом к её лицу. Монотонный писк в ушах стал слабеть, и я наконец-то разобрал голос Куроно.

— Жива... Аманэ! Приди в себя!

Ой дурак... девчонка от болевого шока будет орать на весь остров. Лучше сделай что-нибудь с ранами.

То ли он услышал мой мысленный посыл, то ли справился с паникой, но как только поднялся, хлопнул себя по обвислым щекам.

— Соберись! — подстегнул он сам себя, отвешивая еще одну пощёчину. — Никто не поможет, сам! Давай, Саджи, как отец учил!

Пару раз вдохнув, он осмотрел раны девушки и нахмурил жиденькие брови. Затем пересел ближе к окровавленной щепке — из-под нее не переставая текла кровь, — и вытащил из-за пазухи свернутый платочек.

— Прости, Аманэ, я знаю, как ты это ненавидишь, — пробормотал он и аккуратно закатал её футболку почти до груди и обернул платком торчащую из раны щепку. Затем оторвал от своей громадной футболки несколько лоскутов ткани. Их с лихвой хватило опоясать стройную талию Аманэ, придавить платок к ране и зафиксировать повязку.

Мда, мера топорная, но сейчас ничего лучше и не придумаешь. Шанс дожить до эвакуации он ей дал.

Закончив с одной раной, он начал возиться с переломом. Куроно хватило ума не вправлять жутко вывернутую руку: он нашел две прямые ветки, сдернул с себя пояс и, окончательно разодрав футболку, зафиксировал лоскутами шину на руке. Получилось вполне сносно, даже суставы зафиксировал.

Тяжело дыша, он сел рядом и выдохнул. По его щекам катился пот, его трясло от волнения.

— Держись, Аманэ... Назови меня потом жирной тупой свиньей, пни, если хочешь, но не смей помирать... И плевать мне, что ты меня ненавидишь, я тебя тут не брошу, поняла?!

Я смотрел, как потный, изнеженный эспер из богатейшего клана сидел над раненой подругой и яростно шмыгал, сдерживая слёзы. Он дал ей лучший шанс выжить в этом аду.

Раздались отдаленные голоса и шорохи раздвигаемых кустов. Парень резко вскочил и обернулся — метрах в двадцати позади него появились две фигуры. С моего места их было не видно, но я понял сразу — это марионетки Региса.

— Нашли! — воскликнул один из них. — Стоять, урод!

— Погодите, не надо нападать! — Куроно поднял руки, вставая между ними и Аманэ. — Я не буду сопротивляться!

Судя по замешательству, бойцы задумались, не ожидая такой реакции. Звуки шагов приблизились — они подошли к нам и обступили Куроно.

— Сдаюсь, — повторил он. — Вы же хотите победить в турнире, да? Заберите мой браслет!

— Заберем, — хмыкнул один из бойцов. — Ты пойдешь с нами. И посмей только дернуться, понял?

— Понял, — кивнул он. — Только дайте мне девушку спасти. Я всё сделаю, клянусь, но её не трогайте.

Те аж присвистнули, один подошел ближе и осмотрел её рану.

— Даа, красивая девка... даже не повеселиться, помрёт. Твоя подружка, пухлый?

— Одноклассница, — глухо буркнул он сквозь зубы. — Можете забрать наши браслеты, у нас много баллов. Плевать уже на турнир... я не позволю ей умереть.

Парни рассмеялись и обступили его с обеих сторон.

— Не позволит он, слышал? Вы, долбанные волшебницы, половину наших ребят уложили! Думаешь, мы так просто дадим тебе сдаться? Тварь!

Он с размаху врезал ногой в живот Куроно. Парень пошатнулся, но удержался на ногах — и выпрямился, сжав зубы.

— Давай...

— Сука!

Послышался еще один звук удара, а за ним ещё и ещё. Двое колотили Куроно, не сдерживаясь, но тот стоял стойко.

Выдохшись и выместив злость на нём, бойцы Региса по очереди плюнули на него и сдернули браслет с его пухлой руки. Раздался протяжный писк — баллы Куроно перешли одному из эсперов, знаменуя его выход из турнира. Второй наклонился за браслетом Аманэ, но Куроно закрыл её собой.

— Я сам сниму! Обещаю.

— Шевелись, свинка!

Сняв браслет, он протянул его противнику.

— Так-то, — бросил тот под писк начисляемых баллов. — Теперь пошли! И учти, девку сам потащишь.

— К-конечно.

Я проследил, как избитый и окровавленный, он осторожно взял Аманэ на руки и понес за эсперами.

Чёрт... как же я тебя недооценивал, Куроно Саджи. Никогда впредь не позволю себе назвать тебя свиньёй.

Едва их шаги затихли вдали, я заметил шевеление в кустах. из укрытия выбралась Ширасаги. Живая, слава астралу!

Заламывая руки, Рикка принялась осматривать поле боя — и вскоре добралась до заваленного входа в пещеру. Откинув нагромождение ветвей, она склонилась надо мной — и улыбнулась.

— Рэйджи! Ты жив! Кости целы? Можешь моргнуть один раз?

Я послушно моргнул и попытался ответить, но из сдавленной груди вылетел лишь беззвучный шепот.

— Погоди, сейчас помогу.

Минут пятнадцать она откапывала меня, отбрасывая булыжники и камни. К счастью, сфирот хорошо постарался, залечивая мои раны — к моменту, как Рикка отвалила придавивший меня валун, я практически восстановился.

— Спасибо, Ширасаги, — я поднялся с ее помощью и расправил затекшие конечности. — Только скажи, ты почему не ушла?

— В смысле — почему? — опешила она и похлопала глазами. — Меня взрывом в кусты отбросило. Я в себя пришла только когда услышала голоса тех двоих. Ну и, в общем...

Ага. Увидев, что меня нет, а Куроно и Аманэ ранены, решила не лезть на рожон. И правильно сделала. Если бы не она, лежать мне под завалом до скончания дней.

— Вот что, ничего ещё не кончилось, Рикка, — я сжал её худенькое плечо. — Пока мы живы, надо уходить.