Низвергнутый 4: Войны кланов

— Рэйджи, — поправил я. — При всех зови меня по имени. Для них я всё ещё твой сын.

— Рэйджи, — поправилась она. — Я до сих пор так и не поняла, кто ты. Что значит — бог?

Я озадаченно хмыкнул. Вообще вопрос закономерный, в мирах магов боги предстают исключительно злыми существами, а потому о них стараются не говорить. Что же до Гелиона — нам было очевидно, кто мы есть. А потому и сказал то, что было записано в Кодексе Мелитаны.

— Бог — тот, кто изменяет мир для существования в нем людей.

— Звучит благородно, — улыбнулась она. — Но, если так, почему во всех книгах боги — это чудовища? Я в детстве прочитала сотни историй, где маги освобождают людей из рабства богов. Почему так?

— Потому что есть люди, решившие жить своим умом и самим менять мир для себя. Можно сказать, они сами решили стать богами.

— Ты можешь быть кем угодно, если ты эспер, — с усмешкой процитировала Юмэми и посмотрела на свою ладонь. — А если нет...

— Не забивай этим голову. Завтра будет сложный день, ложись спать.

Спохватившись, она поднялась, погасила свечи и убрала свой пародийный алтарь. Не прошло и пяти минут, как моя жрица уже устроилась на диване под одеялом.

— Ты так и будешь спать на полу? Там же жестко, и прохладно.

— Я не так сильно зависим от комфорта, как люди. Да и к холоду привык.

На самом деле, сфирот жизни позволял не только лечить раны, но и мог поддерживать в теле такой обмен, чтобы не замечать ни жары, ни холода. В разумных пределах, конечно.

— Ты привык, а я нет, — пробубнила она. — Ну и спи на полу. Доброй ночи.

— И тебе.

Юмэми поёжилась и демонстративно отвернулась, а я погрузился в астрал. Работы над четвертым сфиротом было много, и каждую свободную секунду я посвящал его росту.

С каждой ночью я становился на шаг ближе к возвращению моей истинной божественной мощи.

* * *

А утром меня ждал неприятный сюрприз. На этот раз — в виде полицейской машины у нашего дома. Едва я спустился по лестнице, как из машины вылез уже знакомый офицер. Как его там...

— Ямада Рэйджи? — он пошел навстречу, на ходу показывая жетон. — Сержант Шираки Томо. Вы должны проехать со мной в участок.

— Неужто нашли поджигателей? — с издевкой спросил я.

— Можно и так сказать, — с мерзкой ухмылкой ответил он. — Садитесь в машину.

— А подождать это не может? Или перенесем на завтра.

Я глянул на часы в телефоне: через полчаса надо выезжать к Могами, совет клана пропускать никак нельзя.

— Тогда тем более — садитесь. Иначе мне придется вызвать коллег.

Спорить с ним было бесполезно, упертый баран достал рацию и начал демонстративно вызывать наряды. Решив, что пока проблемы с полицией мне не будут на руку, я плюнул на наглость дерзкого человека и сел в машину.

Не прошло и получаса, как мы были в участке. Продолжая мерзко скалиться, Шираки проводи лменя в отдельный кабинет на двоих полицейских, и усадил за стол, заполненный документами. Под потолком мигал лампочкой окуляр камеры.

— Что ж, господин Ямада, — он сел за стол и неспешно, с ленцой открыл папку и начал выкладывать документы. — Как я и говорил, вскрылись некоторые интересные детали, о которых я бы хотел поговорить.

— Уже третий за неделю, — в кабинет вошел его напарник, который был на пожаре, и не глядя плюхнулся на свое место. — Представляешь, Томо, в Нижнем Городе снова нашли останки ребенка. Достали все внутренности, сняли кожу и неизвестно как вытащили мозг с нервами. Ещё один маньяк на нашу голову...

— У нас допрос, — строго зыркнул тот на коллегу.

— А, этого привезли?

— Так... — я с усмешкой скрестил руки на груди. — Допрос, значит. И в чем же дело?

— О, даже не знаю, с чего начать,— осклабился тот. — Давайте начнем с пожара в полицейском участке три недели назад. Когда вас привезли два дознавателя из Имперской Разведки. Удивительно, как так вышло, что есть запись о приезде, а записи о выезде нет? А, да, она же сгорела вместе с участком. Или вот...

Он переложил файлы и открыл еще один.

— Три года назад вы жили с семьей по вот этому адресу, — он показал фото с нашим старым домом. — И вокруг постоянно что-то случалось. Кража в магазине, шесть драк, поджог, лишь чудом не убивший семью из пяти человек. И везде люди говорят, что видели кого-то, похожего на вас, господин Ямада. А что за бизнес был у вашего отца?

Он сощурился, поднимая еще одну папку.

— Или вот, чуть больше месяца назад вы с матерью купили новый дом. За сто с лишним миллионов йен. Притом, что официально работает только ваша мать, и она совершенно точно нигде не могла взять такую сумму. Зато по соседству с вами незадолго до этого застрелили господина Хаяму, хозяина небольшого бизнеса с состоянием как раз в сто с лишним миллионов.

— Убийство, — поднял палец его напарник. — Это уже пахнет тюрьмой.

— Погоди, это еще не всё, — он листнул файл и продолжил. — Так же месяц назад, парк Коэндзи...

Понятно. Гады решили навесить на меня парочку незакрытых дел. Всего-то и надо притянуть за уши обвинения и свалить на подозрительного школьника. Прошлое у меня и правда было мрачное. Плюсом шло участие батяни Юджи в банде, со всеми вытекающими. Там хвостов тянется столько, что на десяток сроков хватит.

А ведь если задуматься, я был идеальным кандидатом на роль козла отпущения. Наглый подросток из обедневшей семьи неэсперов-якудза, еле сводящей концы с концами. Подвисших дел в полиции — море, а тут такой шанс повысить раскрываемость. Особенно если в этом замешаны кланы.

Уверен, гад уже проковырял себе в кителе дырочку для награды за мою поимку.

— По законам Империи у меня есть право на один звонок, — сказал я, потянувшись к телефону.

— Руки на стол, — велел полицейский, щуря подслеповатые глаза. — Пока тебя не кинули за решетку, никаких звонков.

— Даа, плохо молодежь знает законы Империи, — усмехнулся его напарник. — Меньше бы "кайф" долбили в клубах...

— Давай-ка за наручниками, оформим клиента по всем... — начал Шираки, как зазвонил его мобильник. — Ну кто там ещё... да?

Сделав недовольную рожу, он поднес трубку к уху.

— Так... да, здесь. Вот как раз его... что?

Разговора на том конце я не слышал, но судя по стремительно меняющемуся выражению лица, дело пахло точно не наградами. Сержант побледнел, его губы затряслись.

— Н-но... вы серьёзно?

Он посмотрел на меня такими глазами, будто это я угрожал его свободе и жизни. В них читался страх и осознание: еще миг, и он совершит самую страшную ошибку в жизни.

Сглотнув, он кивнул и положил трубку. Вытерев взмокший лоб замусоленным платком, он посмотрел на меня и дрожащим голосом произнес.