No Name

– О!
– первым заговорил Айвен.
– А мы думали: куда ты пропал!

Я молча смотрел ему в глаза. Не верилось, что он действительно обо мне думал.

– Да, - кивнул генерал.
– Мы думали, ты сбежал...

– А почему вы думали, что я сбежал?!

– Среди убитых тебя не было, значит, ты был среди живых...
– произнес Айвен.

И все-таки его интонация была странной. Он словно оправдывался.

– А когда вы видели убитых?
– поинтересовался я, несколько озадаченный последними словами Айвена.

– Часа два назад...
– медленно ответил он.

– Мы только вернулись, приняли душ и сели поесть. Со вчерашнего дня не ели...

– А кого вы видели?

– Всех, - устало выдохнул генерал.
– Всех, кроме тебя и Тиберия.

Я замолчал. Генерал, подумав, что мои вопросы окончились, снова принялся за яичницу.

– Может, ты есть хочешь?
– спросил Айвен, отпив молока из глиняной кружки.

– Нет. Спасибо.

– Как хочешь, - небрежно бросил мой бывший сосед по номеру.

– Лучше поешь!
– посоветовал генерал, прожевывая яичницу.

Я еще раз вежливо отказался.

Ножи и вилки звякали о фарфор. Глиняные кружки тяжело опускались на дерево стола.

А меня беспокоило мое неведение. И, нарушая "благородные" столовые звуки, я спросил:

– А что будет дальше?

Генерал посмотрел на меня удивленно.

– Все будет хорошо, - сказал он.
– Да, инспектор?
– и он обернулся к Айвену.

– Какой инспектор?!
– я тоже уставился на Айвена, ожидая объяснений.

– С сегодняшнего дня, - заговорил генерал.
– Айвен - инспектор по правилам поведения в городе.

У меня отнялся язык. И они, кажется, это почувствовали.

– Ты тоже без дела не останешься!
– генерал улыбнулся, но улыбка его была натянутой и неохотной.

– Радуйся!
– покончив с яичницей, чуть ли не приказал мне Айвен. Мечта исполнилась!

– Мечта?!
– переспросил я.

– Ты мечтал остаться здесь навсегда? Мечтал! И я мечтал. И теперь мы останемся здесь...
– говорил он.
– Ты машину водишь?

– И машину, и танк...
– ответил я.

– Мой курьер вчера погиб...
– грустно покачал головой генерал, хороший был парень. Будешь вместо него... Согласен?!

– А что... все будет по-старому... и мне ничего не будет... за вчерашний...
– в моей голове никак не соединялись воедино день вчерашний с днем сегодняшним и то, о чем говорили генерал и Айвен казалось бредом сумасшедшего.

– Забудь о том, что было вчера!
– настоятельно посоветовал генерал. Раз тебя не убили, значит, ты не виноват ни в чем! Сегодня - новый день. Представь, что ты только что приехал в город и тебе предложили в нем остаться. Представил?

Я представил себе эту картину и кивнул генералу.

– Теперь я тебя спрашиваю: ты согласен остаться?
– продолжил он.

– Да, - сказал я.

– Вот и хорошо, - облегченно выдохнул генерал.

– А где я буду жить?

– Пока там же, в гостинице, но без меня, - ответил Айвен.
– Чаю выпьешь?

– Да.

– А о ребятах мы не забудем!
– задумчиво склонив голову на бок, сказал Казмо.
– Это были настоящие герои и они умерли за правое дело... Это судьба...

– А в городе все будет так, как и прежде?
– снова спросил я, все еще не веря, что это возможно.

– Да. Сам увидишь, - генерал допил молоко и встал из-за стола.

– А где Феликс?!
– спросил я, внезапно обратив внимание на его отсутствие. Все-таки было необычно видеть генерала, который сам себя обслуживает за едой.

– Спит, - сказал Казмо.
– Он до трех часов ночи на яхте катался. Теперь отдыхает. Да садись ты за стол, тебе же не приказывали стоять!

Я нашел глазами табуретку в правом углу кухни и, поставив ее к столу, присел.

Чай пили молча. Из таких же глиняных кружек. Грязный фарфор грудился в центре столика.

Каждый смотрел в свою кружку, не поднимая глаз. Может и генерал, и Айвен только сейчас понимали свою вину?! Я-то все время ее чувствовал, но после этого разговора казалось мне, что их вина больше моей.

Чай не был очень горячим, но мы так долго пили его, и такими маленькими глоточками, словно боялись обжечь горло.

Прошло, наверно, полчаса перед тем, как мы встали из-за стола.

– В одиннадцать тебе надо быть в гараже, - твердо, по-командирски сказал мне Казмо.
– Примешь джип, посмотришь: все ли в порядке с мотором. Знаешь, где гараж?

Я отрицательно мотнул головой.

– Как теперь эта улица называется?
– генерал обернулся к Айвену.

– Вацлава Вишневского, - ответил новый инспектор по правилам поведения.

– Улица Вацлава?!
– переспросил я.

– Да, - подтвердил Айвен.
– Ночью, когда заседал штаб победителей, они хотели переименовать все улицы города только в память о своих погибших... Мы с генералом заявили, что Вацлав погиб, пытаясь остановить революцию, и одну улицу отвоевали.

– Правда, паршивая улица...
– недовольно буркнул генерал. Короткая...

– Да, - вздохнул Айвен.
– Там только три дома и гараж. Но зато ее очень легко найти - как раз напротив кафе, где мы завтракаем...

– Разрешите идти?!
– спросил я у генерала, понимая, что отныне я его подчиненный.

– Иди!
– сказал генерал.

Я развернулся и пошел к двери.

– Стой!
– скомандовал за моей спиной Казмо.

Я остановился.

– Если увидишь в городе военных - не пугайся! Они подчиняются инспектору, - говорил мне в спину генерал.
– Теперь в городе будет постоянно находится патрульная рота... Сейчас это американцы. Хорошие ребята. Теперь можешь идти.

Я спустился по деревянной лестнице. Вышел из дома. Перешел через мостик.

И, не оглядываясь, шел дальше, в город, который еще вчера утром я так любил.

Тропинка вливалась в "неаккуратную" аллею. Аллея впадала в низкорослую улицу. А улица стремилась к морю.

Было еще довольно рано. Что-то около восьми утра.

Я без труда нашел улицу Вацлава, прошел ее за полторы минуты. Вернулся и заглянул в кафе.

Морально я уже был полностью готов к овсянке и жидкому чаю, но, к моему удивлению, мне подали "дореволюционный" завтрак.