Но-шпа на троих

Ксюша неожиданно улыбнулась:

– Рая меня всю жизнь ненавидит. Это из-за свекрови, Марии Семеновны. Та всегда Виктора ругала, пьянью обзывала, Раисе стул в коридоре ставила, когда гостей собирала. У нее Павлик свет в окошке был, а Рая отчего-то решила, что я тут самая плохая, до смешного доходило. Один раз Витя, он тогда еще дальнобойщиком работал, привез из поездки пять ведер клубники. Ягода нежная, быстро портится. Вот он и велел Раисе нам половину отдать, на варенье. Так она не послушалась, клубника пропала, скисла. Вот она какая! Лучше выбросить, чем Павлика угостить. Знаете, как она мне о его смерти сообщила? Снимаю трубку и слышу голос такой радостный: «Езжай в морг, пиши адрес. Твой-то, слава богу, разбился насмерть, умерла докука!»

– Ужасно, – возмутилась я.

Ксюша кивнула:

– Да, но другого я от нее не ждала. И если уж совсем честно, кое в чем она права. Павлик из меня все соки выпил, видите, как я живу? Думаете, всегда так было?

– Ну…

– От родителей Павлика нам досталось большое наследство, – вздохнула Ксюша, – квартира хорошая, дачка небольшая. Только Павлик пить начал и все спустил. Вам даже представить трудно, как он себя вел, уму непостижимо, в результате в прошлом году мы оказались здесь.

– И вы не пытались остановить мужа?

– Я не боец, сказала ему один раз что-то вроде: «Если ты сейчас все продашь, где мы жить будем?», а Павлик мигом меня отбрил: «Отвянь, своим распоряжаюсь, ты, если не нравится, к себе уезжай».

Ну я и отправилась сюда. Эта хибара когда-то принадлежала моей бабушке, деревня тут стояла, теперь Москва обступает, наверное, скоро снесут, может, комнату где дадут?

– Погодите, вы с мужем развелись?

– Нет, – грустно ответила Ксюша, – ушла я просто, устала с фантомом человека жить. Павлик душу пропил, ничегошеньки не осталось, совсем ничего, просто другим человеком стал! Он же книги писал! А потом даже читать перестал, только о водке думал, воровать начал. Среди ваших родственников есть алкоголики?

– Нет, господь миловал.

– Редкое везение, – безнадежно продолжала Ксюша, – вам меня не понять. Лежишь ночью в кровати и вслушиваешься в тишину, чуть в двери ключ поворачиваться начнет, сразу ужас охватывает: какой он сегодня явился? Совсем плохой или на ногах держится? Быстро Павлик деньги от продажи квартиры и дачи спустил да сюда приехал.

– И вы его пустили? – возмутилась я.

Ксюша скрестила тонкие руки на груди.

– Куда же деваться? Ведь у нас любовь была.

– Похоже, Павел ее недостоин.

– Дело не в нем, а во мне, – пояснила Ксюша, – я сама его себе в мужья выбрала, никто силой под венец не волок. Значит, трезвый хорош, а пьяный плох? Но я вроде клятву давала: в беде, радости, несчастье и болезни быть вместе. Павлик заболел, непорядочно было его оставлять!

Глава 13

Я попыталась справиться с накатившей злостью. Вот поэтому в нашей стране такое количество алкоголиков и несчастных женщин. Тянут бедные бабы безропотно лямку, патологическая порядочность сильно осложняет им жизнь. Может, когда наши представительницы так называемого слабого пола начнут решительно уходить от пьяниц, водкозависимых станет меньше? И потом, ну-ка объясните мне доходчиво, почему безудержное вливание в себя «огненной воды» считается болезнью? Может, я просто чего-то не понимаю?

Ну грипп, ангина, воспаление легких, гепатит, рак, не дай бог. Здесь-то человек ни в чем не виноват! Ну кашлянули на него, или попал под дождь, съел немытый фрукт, получил сильный стресс и включился механизм патологического деления клеток! Тут ничего, кроме жалости и желания помочь, не испытаешь. Но водка! Павлика что, привязывали к стулу, вставляли в рот воронку, связывали по рукам и ногам, а потом вливали в отчаянно сопротивлявшегося парня горячительное? Или страсть к неумеренным «возлияниям» передается воздушно-капельным путем? Ехал себе несчастный Павлик на работу, а тут в вагон метро вошел потерявший человеческий облик алкоголик, кашлянул на него, и готово, бедолага заразился! Нет ведь, по-другому дело обстояло, он сам начал глушить сорокаградусную. И почему теперь считают его больным? Ладно, хочешь лично себя убивать, семь футов тебе под килем! Но ведь алкоголики, как правило, живут в семье. Чем же тут виноваты дети? Вот жена, другой вопрос. Ее ведь не прибили к мужу гвоздями, не пришили намертво, у нее не общее сердце с запойным пьяницей. И если она не уходит от невменяемого урода, который тащит из дома вещи и вместо ласковых слов «угощает» супругу колотушками, то, чтобы она ни говорила о невозможности разъезда, какие бы аргументы ни выдвигала: не хочу лишать детей отца, некуда уходить, стыдно оставаться одной – все неправда! На самом деле всегда можно найти выход. Одна моя подруга, Анюта Есина, так и сделала. Когда ее муж Славка в очередной раз исчез на три дня, а потом грязный и вонючий явился домой, его встретила дверь, украшенная новым замком, на ручке болталась записка: «Вещи у соседки». Когда пьяница начал колошматить в дверь ногами, она распахнулась, и перед ним предстал огромный бугай, размах плеч которого совпадал с ростом. Великан ухватил алкоголика за грудь и густым басом объяснил ситуацию: здесь теперь в качестве любимого человека живет он, а бывшему «хозяину» предлагается покинуть помещение, иначе будут приняты другие, отнюдь не вербальные меры. Славка понял, что беседовать с этим типом совершенно бесполезно, и ушел. Потом он, правда, пару раз пытался встретиться с Анютой, но нигде не мог ее отыскать. Я была полностью в курсе событий, потому что Анюта временно переехала к нам, а роль любовника согласился сыграть муж нашей общей подруги Ольги Гусевой.

Где сейчас Славка, Анюта не знает, но она теперь больше не ходит украшенная синяками, а ее дочка перестала плакать по ночам. Анюта поняла, что жизнь с алкоголиком бесперспективна, и решила проблему. Поэтому, уж извините меня за резкость, каждая жена достойна своего мужа, и если он над вами издевается, то вам это нравится. Многие женщины любят жаловаться на жизнь, но не делают ничего для того, чтобы изменить свою судьбу, а под лежачий камень, как известно, вода не течет. И потом, дорогие мои, вы что, хотите, чтобы дети повторили вашу судьбу? Статистика жестокая вещь, специалисты-психологи хорошо знают: семьдесят процентов девочек, видевших в детстве пьяного отца, выходят потом замуж за людей, у которых вместо сердца бутылка, а столько же мальчиков тянутся к водке уже в подростковом возрасте!

Словно подслушав эти мысли, Ксюша горестно вздохнула:

– Хорошо, хоть детей у нас нет. А то самой мучиться и ребенка на плечах тащить!

Я решила промолчать, убеждать Ксюшу в чем-либо бесполезно, да и поздно уже, Павлика-то нет!

– Теперь мне его хоронить надо, – тянула вяло Ксюша, водя пальцем по столу, – вот, не знаю только, что делать с поминками.

– В каком смысле?

– А в прямом. Устраивать или нет?

– Надо же человека проводить, – рискнула я высказать свое мнение, – совсем необязательно закатывать пир на весь мир. Позовите друзей, курочку пожарьте, салатик сделайте, не так уж и дорого выйдет!

– У нас никого нет, – слабо отозвалась Ксюша.

– Совсем? – удивилась я.

– Да, родители Павлика умерли, мои тоже, вся родня ушла, только я и осталась.

– Тогда друзей соберите.

– Павлик всех растерял, а тех, кто с ним водку хлебал, звать не стану! – неожиданно сердито воскликнула Ксюша.

Внезапно мне стало жаль этого Павлика, ну есть же христианские обычаи!

– Своих подружек позовите.

Ксения еще шире открыла глаза:

– У меня их нет!

– Коллег по работе.

– Я не работаю.

Я растерялась:

– Почему? Болеете?

– Не считаю нужным.

Было отчего удивляться.

– Но на что же вы живете?

Ксюша пожала плечами:

– Мне мало надо, практически ничего!

– Но все же! Хоть раз в два дня есть хочется, одеваться нужно, за квартиру платить.

Ксения презрительно сморщилась:

– Суета! Впрочем, одежду я беру на станции, тут недалеко, если через лесок пройти, платформа имеется, на ней магазин секонд-хенд стоит. Хозяин раз в полгода выбрасывает непроданное, выставляет за дверь мешок, берите просто так. С едой еще легче, на Теплой улице супермаркет есть, очень дорогой, туда только богатые ходят. Чуть у продуктов срок годности кончился, их в мусор отправляют, а харчи совсем свежие.

Я передернулась. Ужасно, одевается в кем-то сношенные вещи, питается с помойки. Но почему? Она выглядит вполне здоровой, только излишне худой.

– Чем же вы целыми днями занимаетесь? – вырвалось у меня.

Ксюша порозовела:

– Стихи пишу, я поэтесса, закончила педагогический вуз, имею диплом словесника.

– Господи, – всплеснула я руками, – в школе, где учатся наши дети, как раз не хватает преподавателя русского языка и литературы. Татьяна Андреевна, директриса, вас с распростертыми объятиями примет. Зарплата, конечно, невелика, да и ездить далековато, но заработок регулярный, со временем вы обрастете частными учениками, сейчас все педагоги репетиторствуют, вот жизнь и наладится…