Ночь длинных ножей

Но на этом Рем не успокоился. Он приложил все усилия к тому, чтобы устранить Пауля Шульца, однако они не увенчались успехом. Каково же было отношение фюрера к возникшей ситуации? Вполне возможно, что «дело Рема» он рассматривал как своего рода пробный шар, чтобы оценить реакцию общественности на обвинения его самого в гомосексуальных наклонностях. А ему следовало отвечать критериям, соответствовавшим будущему главе государства: Гитлеру предстояло соперничать на выборах с Гинденбургом, который выдвигал на второй срок свою кандидатуру в качестве рейхспрезидента.

22 февраля 1922 г. главный пропагандист партии Геббельс начал избирательную кампанию, которая сводилась к тому, чтобы превознести фюрера не только как блестящего политика, но и как безупречной чистоты личность. Для этого Геббельс составил ряд сценариев появления фюрера на публике. Сам Гитлер, чтобы добиться большей популярности, сделал это за счет своего близкого друга. 7 марта 1932 г. левая газета «Вельт ам Монтаг» напечатала три письма Эрнста Рема. Через два дня они были перепечатаны газетой «Мюнхенер Пост», а затем вышли в виде брошюры. Авторство их не вызывало сомнения. Письма, о которых шла речь, относились к 1928— 1929 гг. и были чрезвычайно интимного свойства. Они были адресованы другу и личному доктору Рема Карлу Гюнтеру Геймсоту, который поддерживал связи и с другими нацистскими лидерами-гомосексуалистами. В первом письме Рем ополчился против этого тупицы Альфреда Розенберга, чьи враждебные статьи «были главным образом направлены против меня, поскольку я не скрываю своей сексуальной ориентации». Второе, написанное в Ла Пасе, столице Боливии, 25 февраля 1929 г., содержало ссылки на его «гомосексуальные чувства и поступки», а также на его отвращение к «неестественной» связи с женщинами. В третьем письме, датированном 11 августа 1929 г., написанном также в Боливии, он восхищался берлинскими удовольствиями: «По моему мнению, паровая баня — это вершина человеческого счастья. Я особенно наслаждался тем, что там творится... А теперь передай нашему общему другу Фрицу Ширмеру мой горячий привет и поцелуй его от меня... Кстати, забыл сказать, что твой муж (или жена?) не вложила свою фотографию. Люди здесь весьма чувствительно относятся к таким вещам».

Лицом, получившим эти письма и напечатавшим брошюру, был некий Гельмут Клотц. Морской офицер во время Первой мировой войны, впоследствии он вступил в Добровольческий корпус и был одним из основателей СА. Однако в дальнейшем он стал убежденным сторонником Веймарской республики. После прихода Гитлера к власти Клотц был вынужден эмигрировать. Но после того, как в 1940 г. Франция была оккупирована, его заставили под пытками рассказать, что произошло в 1932 г. Клотц признался, что публикация писем Рема была предпринята по инициативе прусского МВД и, в частности, регирунгсрата Рудольфа Дильса. Внешне пылкий республиканец, в действительности Дильс был одним из членов СА начиная с 1932 г. и поддерживал удивительно тесные связи с фюрером. Став в 1933 г. главнокомандующим СА, Гитлер назначил Дильса почетным офицером этой организации. В своей автобиографии «Люцифер на пороге», опубликованной в 1949 г., Дильс собрал сведения, компрометирующие Рема, собранные им по прямому указанию фюрера.

Чтобы понять, каким образом Дильс получил эти материалы, следует вернуться к 1931 г., когда берлинский прокурор предъявлял Рему обвинения «в сексуальных преступлениях». По подсказке Отто Штрассера, 13 июля 1931 г. власти произвели обыск жилища корреспондента Рема доктора Геймсота и конфисковали три особенно красноречивых письма, которые впоследствии были напечатаны в виде брошюры. Письма эти были переданы в мюнхенскую прокуратуру. Вскоре стало очевидно, что, хотя Рем признался в том, что он «двояко сексуально ориентирован» и «часто имел отношения с молодыми людьми», он не захотел сознаться, что вступал в преступные сношения, предусмотренные статьей 175 уголовного кодекса-стандартный аргумент, приводившийся всеми обвиняемыми, который было трудно опровергнуть. Поэтому дело в отношении Рема было закрыто. Однако в феврале 1932 г., незадолго до того, как было объявлено, что Гитлер выставит свою кандидатуру в рейхспрезиденты, дело Рема всплыло снова. Прусское МВД получило документы из Мюнхена, и Дильс смог допросить Гельмута Клотца лишь спустя несколько дней.

В феврале 1932 г., накануне президентских выборов, Гитлер решил объединиться с теми, кто разоблачал Рема. На это у него были две причины. Во-первых, он решил забрать в свои руки власть над руководителем штурмовиков. Ряд современных наблюдателей догадывались о том, что происходит. В их числе был прежний начальник СА — Франц Пфеффер фон Заломон. После войны он заявил следующее: «Гитлер назначил его на этот пост не вопреки его нетрадиционной сексуальной ориентации, а, пожалуй, благодаря ей». «Дело Рема» является характерным примером стратегии, которую Гитлер выработал относительно своих ближайших соратников. Он ставил перед ними «великие» задачи и назначал их на ответственные должности, предоставлял им широкие полномочия, затем находил у них слабые места, а затем шантажировал этим своих друзей. В результате они становились целиком зависимыми от него. В 1932 г. Рем признался, что благодаря своей «уязвимости» он оказался целиком в руках у Гитлера, в результате чего он слепо выполнял все его указания.

Вторая, более важная причина, заключалась в том, что Гитлер хотел застраховать себя от подобных атак. Ходили слухи, что Гитлер сам имеет нетрадиционную ориентацию. Некоторые лица, в том числе берлинский шеф полиции Альберт Гжезинский был убежден в справедливости этих слухов. Однако Гитлер отказывался сместить Рема, изображал из себя верного товарища, человека чести, которому претило выступать с отвратительными обвинениями в адрес боевого друга, которому абсолютно нечего скрывать.

Левая оппозиция участвовала в выборах под лозунгом борьбы с «Ремом и его окружением». Они с жадностью набросились на документы, которые оказались у них в руках, надеясь, что факты, подтверждающие гомосексуальные наклонности начальника СА, погубят их ненавистного противника, и не поняли, что противник кинул им эту наживку для того, чтобы возвысить самого себя. В то время как его противники сосредоточились исключительно на Реме, Гитлер как бы встал над схваткой, благодаря чему его популярность усилилась во время этого скандала.

На пост рейхспрезидента был переизбран Гинденбург, но и Гитлер получил больше голосов, чем прежде. В апреле ему удалось завоевать прусский ландтаг, и на выборах в рейхстаг, состоявшихся 31 июля, НСДАП одержала блестящую победу. Теперь она стала самой мощной партией в Германии.

На этом на карьере Рема можно было бы поставить точку. В узком кругу Гинденбург заявил, что при кайзере такому офицеру, как Рем, положили бы на стол пистолет. А если бы он не понял намека, то его с позором изгнали бы из общества. Но ничего подобного с Ремом не случилось. К концу года он чувствовал себя еще более уверенно, чем прежде. В 1933 г. он вновь считался одним из самых влиятельных лиц на партийном небосклоне. Официальная пропаганда утверждала, что он стал жертвой самых отвратительных нападок со стороны «марксистских кругов и всей еврейской прессы». А в декабре Рем даже был назначен министром.

Гитлер ничуть не колебался, когда продвигал по службе друзей Рема. Одним из них был Карл Эрнст, которого он назначил начальником формирования СА Берлин-Бранденбург. Таким образом бывший официант — свой человек в кругу гомосексуалов — стал генералом. В начале лета 1933 г. фюрер сказал Герману Раушнингу: «Я не стану портить жизнь никому из моих людей. Если я требую от них выполнения самых трудных задач, то должен разрешать им выпускать пар так, как они желают, а не так, как это угодно набожным старухам... Я не интересуюсь их личной жизнью и не потерплю, чтобы совали нос в мою». Рем мог не бояться за то, что его станут обвинять в старых грехах.

Тем удивительнее то, что спустя несколько месяцев произошла расправа над Ремом и его сообщниками. По некоторым данным, после того, как закончилась кампания, направленная против него, Рем отказался от прежней слепой веры в Гитлера и решил проводить собственную политику. Для этого он обзавелся шпионами и информаторами. В апреле 1931 г. он поручил агенту Георгу Беллю создать разведывательную службу СА. Сначала ее цель заключалась в устрашении политиков в рядах НСДАП, которые желали использовать в своих целях сложную натуру Рема. Но после опубликования «ремовских писем» Белль нашел общий язык с оппозиционными кругами. Он договорился о встрече с бывшим сослуживцем Рема по рейхсверу, прежним офицером-разведчиком Карлом Майром, который после этого вступил в СДПГ. С его помощью бывший руководитель СА попытался обнаружить подлинных авторов кампании, направленной против него. Он стал сотрудничать с противниками нацистов вроде Курта фон Шлихера, не испугавшегося угроз фюрера. «Если Гитлер кричал, — вспоминал его адвокат, — то Рем кричал еще громче». Фриц Гюнтер фон Чиршски, сотрудник вице-канцлера Франца фон Папена случайно подслушал такую перебранку в рейхсканцелярии в начале 1934 г. «Совершенно ясно, что в кабинете Гитлера происходит ожесточенный спор,-вспоминал он. — Вскоре я спросил у Брюкнера (адъютанта Гитлера): “Кто это там? Уж не убивают ли они друг друга?” Брюкнер ответил: “Там Рем. Он настаивает на том, чтобы Старик (он всегда называл так Гитлера) отправился к рейхспрезиденту и заставил того удовлетворить его просьбу”. Я стал ждать. Поскольку дверь была тонкой, можно было расслышать обрывки разговора... Я несколько раз услышал фразу: ”Я не могу. Ты просишь от меня невозможного!” Но впоследствии я узнал, что Гитлер все-таки передал Гинденбургу просьбы Рема».

Просьбы эти сводились к тому, чтобы вынудить Гитлера обсудить вопрос так называемой «второй революции» и будущего рейхсвера, с которым она была связана, хотя собственные взгляды фюрера отличались от ремовских. Руководителю СА пришлось заплатить высокую цену за свою былую политическую наивность, и теперь он хотел компенсации. Рем не только знал сомнительные факты, связанные с началом политической карьеры Гитлера, но и был одним из немногих, кому были известны гомосексуальные наклонности фюрера. Должно быть, Гитлер с ужасом ждал дня, когда Рем начнет кампанию по его очернению.

Гитлер находился в затруднительном положении. Если бы у него самого не было рыльце в пушку (ведь он сам был «голубым»), то он смог бы уволить Рема. В целях самосохранения он решил ускорить события. А для того, чтобы исключить распространение сведений о его «голубизне», он решил убрать опасных свидетелей. В главе списка возможных шантажистов был Эрнст Рем. Если верить шефу гестапо Рудольфу Дильсу, то он вел наблюдение за Ремом начиная с января 1934 г. Судя по документам, рейхсвер занимался тем же самым начиная с февраля того же года, а в апреле, если не раньше, к такого рода деятельности примкнул рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер, получивший дополнительные полномочия. К нему присоединился и его приспешник Рейнхард Гейдрих. В середине мая был принят закон об условиях тюремного заключения. Закон этот ограничивал возможности адвокатов выступать в защиту своих клиентов и тем самым открывал возможности для произвола гестапо.