Ночь длинных ножей

Но до этого элементы такого национал-социалистического хозяйствования следовало распространять лишь в целях пропаганды для стабилизации системы. Для Олендорфа проблема заключалась в том, что, по его мнению, подобной национал-социалистической экономики не существовало, поскольку ни до захвата власти, ни потом теоретической подготовки у хозяйственных кадров не было. Чтобы исправить положение, в рамках РМЭ Олендорф создал вспомогательное подразделение, своего рода брэйн-траст, где он собирал сотрудников, и, независимо от партийной принадлежности, отбирал их согласно их компетентности и щедро снабжал этих людей нужными материалами.

Несмотря на крестьянское происхождение, представление Олендорфа о национал-социалистической экономике отнюдь не определялось широко распространенным аграрным романтизмом, поскольку он считал промышленность необходимой для существования национал-социалистического государства. Закрепление господствующей роли в государстве за сельским хозяйством, как это практиковал Шпеер, он также отвергал как признак планового хозяйства. Основы послевоенной экономики Олендорф видел в частной собственности и предпринимательской инициативе, что вовсе не означало «экономику, основанную на свободной конкуренции», поскольку государство должно служить в качестве координатора и заказчика, не вмешиваясь при этом в состязательные процессы и не нарушая организационную структуру сельскохозяйственных предприятий. В связи с приближающимся поражением рейха, в конце войны Олендорф предложил промышленным кругам разработки на послевоенный период, поскольку для принятия организационно-политических мер придется войти в контакт с РМЭ. Он проявил себя важным партнером по переговорам и координатором различных отраслей промышленности и, пользуясь своим положением руководителя управления СД по внутренним проблемам, провел ряд нелегальных акций под определенного вида зарубежным прикрытием. РМЭ, со своей стороны, благодаря участию Олендорфа смогло воспользоваться результатами деятельности Людвига Эрхарда. Несмотря на контакты с планировщиками послевоенной деятельности частновладельческих предприятий при взаимном влиянии и активной помощи Олендорфа с целью создания в будущем национал-социалистической экономики, его работа в данной области оказалась невостребованной [88] .

88

Письмо Олендорфа Гиммлеру от 16.10.1942 г. //Archiv HZ МА 331; помета Гиммлера от 21.10.1942 г. (там же), письмо Олендорфа к жене от 3.12.1943 г. // NaOl; доклад Олендорфа 19.04.1944 г. на рабочем заседании региональных экономических ведомств // NaOl; доклад Олендорфа на большом промышленном совещании 4.07.1944 г. (там же).

23 мая 1945 г. Олендорф, до конца войны служивший последнему действующему правительству, сдался западным союзникам. В рамках процесса, посвященного деятельности карательных групп СС (судебное дело 9), он выступил перед судом в ошеломляющей манере. Олендорф был по-прежнему непоколебимо уверен в истинности его мировоззрения и, следовательно, поступков. Суд никак не мог как следует понять личность этого «доктора Джекилла и мистера Хайда», как назвал его председатель военного трибунала, — заботливого отца семейства, честного экономиста, заботившегося об интересах среднего сословия, ставшего участником массовых убийств. В соответствии с действующими директивами 10 апреля 1948 г. суд приговорил «мистера Хайда» к смерти. 7 июня 1951 г. Отто Олендорф был казнен в Ландсберг/Лехе.

ОДИЛО ГЛОБОЧНИК — ФОРПОСТ ГИММЛЕРА В ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЕ

Говоря об окружении Гитлера, нельзя не упомянуть такую самобытную личность, как Одило Глобочник. Человек со славянским именем отличился как жестокий преследователей людей «низшего сорта». В 1943 г. во время инспекционной поездки по оккупированной Польше, во время которой произошел разговор об уничтожении польских евреев, Максимилиан фон Херф, руководитель управления кадров СС, так охарактеризовал Одило Глобочника, начальника СС и шефа полиции округа Люблин, на которого рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер возложил эту страшную задачу:

«Всесторонне развитая натура со всеми ярко выраженными светлыми и темными сторонами. Мало обращая на внешнюю сторону дела, фанатично предан выполнению поставленных перед ним задач, не уделяя внимания собственному здоровью и не ожидая благодарности. Его безрассудная смелость зачастую заставляет его разрушать установленные пределы и забывать о границах, установленных внутри ордена [СС], но не вследствие честолюбия, но скорее вследствие одержимостью делом. Несомненно, его сопровождает успех» [89] .

89

Beurteilung des SS-Gruf. v. Herff o.D. (Mai 1943) // Globocnik SS-Personalakte, Berlin Document Center.

Этот анализ свидетельствует о черте, проходящей красной нитью через всю карьеру этого организатора НСДАП и офицера СС, который свои проступки против национал-социалистического кодекса поведения возмещал неизменным фанатическим проведением в жизнь национал-социалистической политики.

Глобочник родился 21 апреля 1904 г. в австрийско-словенской семье в многонациональном Триесте, который был в то время крупнейшим портовым городом монархии Габсбургов. Его отец, ротмистр королевской и императорской армии, впоследствии крупный почтовый чиновник, умер от туберкулеза, когда Глобочник еще был ребенком. После этого его овдовевшая мать, уроженка венгерской Воеводины, переехала в Клагенфурт. Хотя у обоих его родителей были славянские имена (девичья фамилия матери была Петчина), Глобочник мог хотя бы отчасти претендовать на германское происхождение, поскольку у его обеих бабок были немецкие фамилии. Источники, которыми мы располагаем, не содержат никаких свидетельств того, что Глобочник стыдился своего происхождения (он никогда не пытался онемечить свою фамилию) или того, что кто-то из его многочисленных врагов задавал ему такой вопрос. Однако его фанатизм, пожалуй, в большей степени отражал ментальность родившегося в многонациональном приграничье немца, который должен был доказать себе и другим свою полную преданность делу.

Окончив народную школу в Триесте, юный Глобочник в 1914 г. поступил в подготовительное реальное военное училище в Сент-Пельтене. Распад монархии Габсбургов в результате Первой мировой войны заставил его изменить свои жизненные планы: в 1919 г. он поступил в Высшее государственное техническое училище в Клагенфурте, где до 1923 г. изучал гражданское строительство, но так и не окончил его. В 1918 г., в возрасте 14 лет, он вступил в одну из многочисленных частей самообороны, которую наспех создали для того, чтобы защитить Клагенфуртский бассейн от нападавших югославских войск. После того, как в октябре 1920 г., в результате референдума, была установлена граница между Австрией и Югославией, Глобочник вступил в каринтийские штурмовые отряды (СА) НСДАП. Поступив в 1923 г. на работу на государственное электрическое предприятие «Клагенфурт», он также работал в национал-социалистической производственной ячейке и в 1930 г. стал ответственным за проблемы пропаганды при гау Каринтия. Официально в ряды НСДАП он вступил только 1 марта 1931 г.

После того, как 19 июня 1933 г. федеральный канцлер Энгельберт Дольфус запретил в Австрии НСДАП, Глобочник использовал связи в своем родном городе Триесте, чтобы создать курьерскую и разведывательную службу, которая с помощью некой служанки в Интерлакене и трех внешнеторговых фирм в Милане и Падуе, получала тайную финансовую помощь из германского рейха, взамен передавая информацию об австрийских политических организациях и их деятельности. Тем самым Глобочник завоевал восхищение своего политического наставника каринтийского гауляйтера Губерта Клаузнера и его близкого друга Фридриха Райнера, который исполнял обязанности политического советника Клаузнера. Однако на него также обратил внимание Рейнхард Гейдрих, шеф полиции безопасности (СД). Благодаря ему 1 сентября 1934 г. Глобочник был принят в ряды СС.

Поскольку Гитлер после неудавшегося путча австрийских национал-социалистов в 1934 г. отказался вмешаться в австрийскую внутреннюю политику, Райнер и Глобочник как заместитель Клаузнера разработали новую политическую линию в отношении христианско-социалистического преемника Дольфуса Курта фон Шушнига. «Каринтийцы» отказывались от политически бесцельного террора, они также противостояли пассивной позиции, которая рассчитывала лишь на будущий «аншлюс», и отказывались от попыток с помощью идеологических уступок режиму Шушнига добиться возвращения к легальной деятельности. Как впоследствии объяснял Райнер, они с Глобочником приступили к превращению австрийской НСДАП в кадровую партию, которая делала бы главный упор на восстановлении разгромленных подразделений, мировоззренческом воспитании, а также создании подпольной печати и эффективной разведывательной службы. В месяцы, последовавшие за путчем, Глобочник объездил «всю Европу» [90] , создал подпольные типографии и пункты пропаганды и поставлял разведданные в обмен на наличные, которые он передавал австрийским товарищам по партии и их родственникам.

90

Райнер Ф. Выступление от 11.03.1942 г. // 4005—PS, IMG XXXIV. S. 14.

Чтобы уменьшить давление со стороны властей и полиции и создать возможности укрепить нелегальную национал-социалистическую организацию, распространять ее мировоззренческие взгляды, «каринтийцы» пытались наладить контакты с правительством Шушнига с помощью лиц, которые, с одной стороны, содействовали планам «аншлюса» и положительно относились к целям «движения», с другой стороны, дистанцировались от нелегальной организации, выступали против насилия и были готовы выполнить условие Шушнига — признание австрийского государства. Такие лица, а именно венский адвокат Артур Зейсс-Инкварт, могли вести переговоры с Шушнигом, не компрометируя нелегальную партию и не будучи скомпрометированными ею. Австро-германский договор от 11 июля 1936 г. обязывал Гитлера не вмешиваться во внутренние дела Австрии, а Шушнига, представителя «немецкого национального мышления», — приняться за создание австрийского государственного аппарата. Глобочник и Райнер 16 июля приказали своим коллегам воздержаться от всякой нелегальной деятельности, Зейсс-Инкварт, который пользовался личным доверием Шушнига, похоже, стал лучшим гарантом того, что в Австрии будут представлены интересы национал-социалистов, не нарушая при этом принцип «невмешательства».

Напротив, нижне-австрийский гауляйтер и популярный региональный лидер австрийской НСДАП сам выступил в качестве полномочного партнера в переговорах с Шушнигом. Леопольд, пользовавшийся благосклонностью Геринга, презирал интеллектуала Зейсс-Инкварта как попутчика и не доверял стараниям «каринтийцев», которые, по его мнению, жертвовали интересами национал-социалистического движения в пользу «чужого руководства». Глобочник, который, как заметил один из сотрудников немецкого посольства, принадлежал к молодым руководителям, «которые за последние два года борьбы руководили партией и теперь не желали, чтобы их отстранили от принятия важных решений», критиковал готовность Леопольда скомпрометировать партию, признав австрийское государство. Кончилось тем, что в сентябре