Ночь, дождь, Город...

От вида ползущих вниз по стеклу водяных струек Анне почему-то невыносимо захотелось курить, однако открывать окно до приезда экспертов она не решилась, а сорить пеплом на месте преступления было ещё большим свинством в отношении судебных медиков. Потому женщина лишь достала из нагрудного кармана почти пустую, зато не промокшую сигаретную пачку, выбила ударом ладони папиросу и сунула её в зубы, не зажигая. Пожевав фильтр, буркнула:

– Чёртова ночь. И чёртов дождь. Почему вызов не мог прийти солнечным днём?

– Их тут не бывает. Это столица, здесь всегда дождь.
– С плохо скрываемым сарказмом произнёс у неё за спиной детектив Бёрк.

– А если ты работаешь в полиции - то ещё и всегда ночь.
– Добавил Тёрнер.
– Потому что днём ты спишь.

Хелси не успела придумать достойный ответ - без всякого предупреждения пол квартиры содрогнулся. Огненный клинок, пронзающий мрак за окном, мигнул и... погас - выключалась подсветка. Вместо этого на половину высоты башни от её основания взвился багровый язык живого пламени - учитывая расстояние, просто гигантский.

– Что за...
– Только и успела выдавить женщина, когда пол дрогнул вновь - пламя сверкнуло где-то правее, и ближе к наблюдателям. И снова. Снова. Огненные пузыри взрывов взбухали на тёмном полотне спящего города тут и там, короткими вспышками выхватывая силуэты крыш.

– Каждый следующий ближе! Назад!
– Следователь Тёрнер схватил Анну за плечо и потянул на себя. Та, опомнившись, послушно отшатнулась. Как раз вовремя - ударило где-то совсем рядом, стёкла в раме разлетелись тысячей осколков, и в квартиру ворвался влажный ветер, несущий капли дождя. Вдалеке приглушённо взвыли сирены...

* * *

"Уж лучше б ливень" - мрачно думала Хелси, безуспешно пытаясь поднять пропитавшийся влагой воротник плаща. Мерзкая морось, в которую выродился к полудню ночной дождь, уже даже не лилась струями с серого неба - просто висела в воздухе водяной пылью, сплошным облаком, от чего очки женщины словно бы запотевали, и их приходилось поминутно протирать. В очередной раз вытаскивая носовой платок, Анна с лёгкой завистью косилась на стоящего рядом инспектора Диксона - тому на погоду было, похоже, плевать. Ветеран НАР, известный среди коллег просто как Старик, покачивался с пятки на носок, сунув руки в карманы брюк и чуть заметно улыбаясь. Его длиннополое пальто было расстёгнуто и распахнуто, шляпу он оставил в машине, но лезущая за шиворот влага пожилого сыщика совершенно не беспокоила.

– Ты представляешь - вокруг жилые дома, сотни три окон сюда выходит, и всё равно никто ничего не видел.
– Говорил он, обводя взглядом маленькую площадь с тумбой постамента в центре - осталась от снесённого ещё в годы революции памятника. Перед этой самой тумбой было расстелено белое полотнище метров семь на восемь - именно из-за него двое инспекторов торчали сейчас под дождём, укрываясь от порывов ветра за фургончиком судмедэксперта. Вернее, торчал один, Диксон - женщина лишь завернула к нему по пути в полицейский участок.

– А чего ты ожидал, Чарли?
– Отвечая на вопрос, Анна пожала плечами и тут же вздрогнула - ледяная струйка пробежала по её спине, от шеи до лопаток.
– Глухой ночью люди обычно спят, чтобы выглянуть в окно повод нужен. Если провернувшие всё это не нашумели, а они не нашумели...

– Как обычно, в общем. Меня другое беспокоит.
– Улыбка исчезла с лица Старика, он куснул губу, нахмурившись.
– "Тысячеглазая" тоже ничего не видела. Это в принципе невозможно - площадь хорошо освещена, четыре камеры просматривают её под разными углами. И ни на одной плёнке ничего нет. Примерно за десять минут до первого взрыва - три секунды помех на всех записях, а когда они сходят... Эта штука уже здесь.

Анна снова глянула на "эту штуку" - расстеленный перед постаментом кусок непромокаемой парусины, на котором красной краской кто-то размашисто, с потёками, вывел: "Как вам фейерверк?".

– Может, и есть способ навести помехи на "Тысячеглазую", но чтобы за три секунды расстелить такую здоровую штуку и исчезнуть без следа - нужно иметь на побегушках джинна из сказок.
– Согласилась она.
– А что думают в БНЗ?

При упоминании Бюро Национальной Защиты, конторы рангом выше НАР, Старик поморщился. Сказал, как сплюнул:

– "Мы разберёмся. Вопросы функционирования "Тысячеглазой" вас не касаются".

– Примерно то же, что мы обычно отвечаем городской полиции.
– Женщина улыбнулась - устало и иронично.

– А ведь когда эту банду дармоедов учреждали, меня к ним пытались сманить...
– Диксон тоже усмехнулся, провёл пальцем по воротнику, расслабляя узел галстука.
– Ладно, Анни, говори уже, зачем пришла. Мне приятно думать, что ты решил навестить старого ворчуна, только чтобы поднять ему настроение, но... Мы оба заняты, а сутки не резиновые. В них только двадцать четыре часа.

– Угу.
– Хелси кивнула.
– Это ведь тебе поручили координировать расследование ночной серии терактов?

– Потому я и здесь.
– Подтвердил Старик, продолжая криво усмехаться.
– Определить - связана эта тряпка с делом о взрывах, или нет.

– У тебя есть карта города?

Через минуту они стояли перед машиной Диксона, и мужчина раскладывал на капоте план столицы, запаянный в целлофан. Анна щурилась, сквозь мокрые очки вглядываясь в карту. Носовой платок промок окончательно, и теперь лишь размазывал воду по линзам без всякого толку.

– Пометок ты ещё не ставил, но положусь на твою память.
– Сказал она, когда Старик закончил и встал с ней плечом к плечу.
– Первый взрыв был у Эйхартовой башни, в центре. Второй - где-то здесь...
– Женщина постучала ногтем по целлофану.
– А остальные?

– Здесь, здесь, здесь...
– Пожилой инспектор указал пальцем.
– Всего восемь точек. Ты заметила закономерность, да?

– Угу. Если соединить места взрывов линиями, выйдет треугольник. Или стрелка. В основании башня, а на вершине...
– Хелси умолкла, не отрывая взгляда от карты, машинально поправив воротник.

– А на вершине, такое впечатление, не хватает ещё одной точки - для геометрической точности. Умница, Анни.
– Старик вдруг положил ладонь на голову женщины и взъерошил ей волосы, как школьнице. Хелси совершенно по-детски ойкнула и дёрнулась. Пробурчала, приглаживая шевелюру:

– Именно так.

– Я хочу съездить туда, где должен был быть девятый взрыв и осмотреться. Может быть, бомба не сработала и ещё там, а может, нам так на что-то указывают...

– Я думаю, мне известно - на что. Вершина треугольника - примерно там, где я была ночью.
– Женщина вздохнула - её куда больше бы обрадовало, если б догадка не оправдалась.
– Место убийства члена Партии. И труп был посажен так, чтобы смотреть на место первого взрыва...