Ночь Дракона

Слабое золотое свечение, исходящее из пещеры, как бы говорило о том, что безумный артефакт все еще жаждал возрождения.

– Осколков более чем достаточно, более чем, я обещаю, – услышал он бормотание Зловестины. – Все будет лучше, чем когда-либо, вот увидите…

Он ступил в зал и увидел огромного черного дракона, очень осторожно собиравшего кусочки Души Демона, один за другим, большими когтями правой лапы. Каждый раз, как Зловестина поднимала очередной осколок, она отправляла его парить перед собой. Лежащие на земле осколки были безжизненны, но, будучи подвешенными перед нею, проблески их омерзительной силы проявлялись вновь.

Секрет оживления их, заключался в кубе, который драконесса держала в левой лапе. Крас сразу же узнал в нем Погибель Балакгоса. Он был поражен этим артефактом – столь опасным, что с его помощью Зловестина смогла восстановить другой, на много более страшный, даже принимая во внимание тот факт, что восстановленная Душа Демона была лишь тенью своего былого величия.

Главное, что имело значение – само существование подобного артефакта и то, что Зловестина сможет продолжить свои эксперименты.

– Скоро, очень скоро, – бормотала она парящим осколкам. – Почти все! Почти…

С ревом она повернула голову к Красу и извергла из пасти поток раскаленной лавы.

Но Крас ожидал подобного от черного дракона, последователя Хранителя Земли. Он взмахнул рукой, и прохладный свет окутал чудовищный поток.

Лава остывала, образуя черно-серую стену между ним и Зловестиной.

– Я воссоздам ее снова, снова и снова! – вопила супруга Смертокрыла. – И с каждым разом она будет еще ужаснее! Я сделаю это! Сделаю!

Крас понимал, что она была безумна, но разрушение Души Демона еще больше повредило ее разум, чем мог вообразить дракон-маг; маска ее властного спокойствия спала.

И затем он понял, что знал, почему.

– Это же не твой план, верно, Зловестина? – спросил чародей, медленно огибая остывшую лаву. – Давным-давно Смертокрыл возложил на тебя эту обязанность, не так ли? Погибни он, ты бы, несмотря ни что, попыталась воплотить его мечты в жизнь?

Дыхание черного дракона участилось.

– Нет! Это – моя мечта! Мое великое видение! Да, я создам из Азерота царство, которым будет править лишь высшая стая, но это будет моя заслуга, не его! Моя!

Он приготовился к ее следующему выпаду. Важнее всего было подобраться немного ближе к осколкам и кубу. Слишком часто Душа Демона возвращалась, и пора было положить этому конец.

Даже если это означало смерть всего живого в Грим Батоле.

– Но наследие Смертокрыла навсегда останется в крови и магии этих драконов, Зловестина! В конце концов, это же Душа Демона, часть их естества! Что же еще больше может говорить о твоем Нелтарионе, чем это?

Она открыла рот и не знала, что сказать. Крас сомневался, что она прислушалась к его словам. Но он говорил то, во что верил сам.

– Азерот будет моим…

Земля вокруг него поднялась, за секунду поглотив Краса. Его окружила темнота, он чувствовал, как тонула его темница. Крас знал, что Зловестина собиралась навсегда замуровать его в недрах земли.

Но дракон-маг этого ожидал. Напрягая волю до предела… он преобразовался.

Его разраставшееся тело напирало на стены темницы. Зловестина рассчитывала, что он поступит так. Если он не остановится, то просто раздавит себя. По крайней мере, так было бы с большинством драконов.

Но Крас не уступал. Тело было напряжено до предела. Кости трещали. Череп готов был размозжиться…

Земляная ловушка раскололась. Как новорожденный дракон, Кориалстраз вытянул голову и с вызовом заревел на черного дракона.

Зловестина что-то делала с кубом. Лазурный артефакт пульсировал и, вместо своей истинной цели – накапливать магию, теперь питал накопленной силой драконессу.

Кориалстраз поднялся, в то же время метнув осколки клетки в черного дракона. Когда они ударили в нее, он замахнулся хвостом, пока та ничего не видела.

Хвостом он подтянул куб к себе. Кориалстраз ловко поймал его лапой. Последовав примеру Верисы, Кориалстраз швырнул куб в другой артефакт.

– Нет! – заревел черный дракон. Зловестина кинулась за кубом.

Куб и Душа Демона тут же уничтожили друг друга. Они были слишком нестабильны для такой близости; их судьба была неизбежна уже в тот момент, когда куб коснулся ее, и творение Балакгоса не начало одновременно бесконечно питать и пожирать силу того, что не желало расставаться с поглощенной силой.

Заключительный, абсолютный конец творения Смертокрыла стал магическим взрывом, правда, не настолько ужасным, как когда Вериса уничтожила его посохом наару, но достаточно страшный для тех, кто был вблизи.

Зловестина развернулась, но слишком поздно. Даже ее чешуя не могла спасти ее. Пещеру заполнил запах горящей плоти.

Ревя от боли, морда черного дракона исказилась от ужаса.

Несмотря на боль – а может и благодаря ей – Зловестина кинулась на противника. Кориалстраз встретил ее лоб в лоб. По правде говоря, он был все еще слабее нее из-за того, через что ему пришлось пройти, но в данный момент его это совсем не заботило.

Зловестина хотела вцепиться зубами в его шею. Кориалстраз увел голову в сторону, в то же самое время оттесняя драконессу к пещере с яйцами. Оба ударились о стену рядом с выходом, обрушив на себя дождь сталактитов.

Но так же, как пытался Кориалстраз затащить ее к яйцам – с надеждой во время битвы, чем бы она ни кончилась, уничтожить ее самые ценные запасы – Зловестина отползала обратно.

– Умен, умен, мой дорогой Кориалстраз! Прими мои рукоплескания! Ах, был бы ты Хранителем Земли, а не Нелтарион! Какое бы потомство у нас было!

– Да я скорее икру кракена оплодотворю!

Несмотря на открытые и болезненные раны на морде, черная драконесса засмеялась.

Путь к яйцам позади Кориластраза был намертво запечатан. Когда он ударил бывший проход хвостом, он оказался крепким как алмаз.

– Я бы не хотела, чтобы мои новые детки обожглись, – дразнила она его.

Земля под ними грохотала.

Кориалстраз вспомнил лавовое озеро в соседней пещере, понимая, что под ним должен был быть источник.

Источник, который безо всякого сомнения проходил под всем Грим Батолом.