Ночь фламинго

– Не мой ли это старый друг Чарли Форд? – насмешливо поинтересовался он.

В глазах Форда сверкала бешеная жажда крови. Когда Миллер обернулся и окинул взглядом толпу, он увидел, что прочие незваные гости потянулись к двери.

– О, крысы бегут с тонущего корабля, – хмыкнул Брэди. – Как это не по товарищески!

Они втащили Форда в кабинет Лазара. Миллер втолкнул его в кресло.

– Кто вас нанял?

– Так я вам и сказал!

Брэди небрежно поиграл кастетом.

– Чарли, вы ввязались в опасную игру. Тем, кто был под судом, запрещено любое оружие. Это вам наверняка известно. Можете загреметь на полгода.

– Мелко плаваешь, парень, – Форд обернулся, когда в комнату с озабоченным видом вошел Лазар. – Так это ты – хозяин, да? – Он грубо расхохотался. – Позвать полицию! До большей глупости не додумался? С тобой покончено, мой дорогой. Надеюсь, ясно? Тебе крышка.

– Замолчите, наконец, – набросился на него Миллер. И, глядя на часы, добавил: – Джек, мне надо идти, у меня встреча. Сумеете доставить его в тюрьму?

– С радостью.

Брэди стащил Форда со стула и вывел через боковую дверь.

Миллер обратился к Лазару:

– Не обращайте внимания на угрозы этого подонка, Чак. Мы неплохо начали. Теперь они не скоро у вас появятся.

– Конечно, я уверен, – кивнул Лазар, однако в глазах его застыли забота и сомнение. Миллер знал, что Чак ему не поверил.

Когда Миллер вошел в вестибюль бара «Ромни» на Гаскойн-сквер, там было пусто. Ни следа Хэрриет. Подойдя к бару, он сел на высокий табурет так, чтобы видеть дверь. Заказал порцию виски, закурил. Взглянул в зеркало – и заметил Хэрриет, появившуюся у него за спиной. На ней было строгое черное платье для коктейлей, а сверху – просторный жакет цвета зеленых яблок. Она показалось ему очень милой.

С приветливой улыбкой на лице она спросила:

– Я не опоздала? – и села на соседний табурет.

– Нет, я пришел слишком рано. Хотите выпить?

– Охотно. Сухой «мартини».

– Концерт понравился?

– Великолепно. «Рюи Блаз» Мендельсона и фортепьянный концерт Моцарта. Вы любите классическую музыку?

– Некоторые вещи. Но в целом я предпочитаю хороший джаз. Как дела у вашего отца?

– Хорошо. Очень хорошо, – опустив глаза в стакан, она вздохнула. – Я должна вам кое в чем признаться. Я заманила вас сюда обманом.

– Так вы не хотели поговорить со мной?

– Нет, я надеялась кое-куда с вами пойти.

– Просто замечательная идея, – заверил он. – Куда же мы отправимся?

– В клуб «Фламинго».

– Позвольте узнать, зачем?

– Мне хочется посмотреть картины, написанные Джоанной. Я могла бы попросить разрешения у Вернона, но это выше моих сил. Я его ненавижу. Открыв сумочку, она достала из неё карточку в золотой рамке. – Один из папиных друзей достал мне карточку члена клуба. И я могу взять с собой гостя.

Миллер молча смотрел на маленькую карточку. Он нахмурился, и она положила руку на его пальцы.

– Пожалуйста, Ник.

– Вы очаровательная лгунья, хоть и не совсем убедительная, ухмыльнулся Миллер. – Ладно, пошли. Честно говоря, я не хочу упускать такую возможность. Уверен, нам предстоит захватывающий вечер.

В клубе «Фламинго» за то время, что Миллер там не был, многое переменилось. Тогда там хозяйничал Гарри Фолкнер. Клуб «Фламинго» был ночным заведением. Играли только в одной из задних комнат. Тогда азартные игры ещё были запрещены. Но с выходом нового закона все изменилось.

Просторный вестибюль встречал огромным мягким ковром, в котором вязли ноги. Все было шикарно, но не помпезно. Человек, встретивший их в дверях, чтобы проверить пропуск, был очень импозантен, с благородной сединой. Через вращающуюся дверь они прошли на небольшую балюстраду, откуда лестница спускалась в игорный зал.

– О, Ник, посмотрите! – воскликнула Хэрриет, касаясь его руки.

Картины на стенах смотрелись великолепно. Их было по две на каждой стене. Выполненные в манере XVII века, они изображали батальные сцены настолько реально и натуралистично, что превосходили многие известные произведения на эти темы.

Миллер был потрясен.

– Я не думал, что она была так талантлива, – с восхищением и сожалением заметил он.

– Она могла бы стать знаменитой художницей, Ник, – вздохнула Хэрриет, но сразу овладела собой, словно решила в этот вечер быть весела и жизнерадостна.

В залах царила атмосфера консервативных лондонских клубов. Взад и вперед сновали озабоченные респектабельные официанты. Гости беседовали вполголоса, так что крупье были хорошо слышны. Чарли Форд с друзьями сюда бы не попали. Клуб «Фламинго» занимал особое положение.

Хэрриет Крэйг и Миллер стояли у рулетки, и Хэрриет вдруг попросила:

– Я бы тоже хотела сыграть. Что для этого нужно сделать?

– Сначала прикиньте, сколько вы можете себе позволить проиграть, это первейшее правило.

Она раскрыла сумочку и показала две пятифунтовых банкноты.

– Этого хватит?

Он усмехнулся.

– На такие деньги не разгонишься. Но это не имеет значения. Кто знает? Может быть, вам удастся сорвать банк. Сейчас принесу фишки.

Макс Вернон – само воплощение элегантности – сидел за письменным столом в смокинге цвета ночного неба с белой гортензией в петлице. Перед ним стоял Клаудио Корелли – управляющий клубом. Держа в руке раскрытую тетрадь, он сделал озабоченную мину.

– В клуб вложено много денег. Только мебель и новые интерьеры обошлись в двадцать две тысячи фунтов. И ещё ежедневные расходы. Практически мы еле сводим концы с концами.

– Не будьте пессимистом, – возразил Вернон. – Создание такого клуба требует времени и затрат. Но мы уже преодолели первые трудности, у нас постоянные клиенты. Еще два-три месяца, и мы твердо станем на ноги.

– Хотелось бы надеяться.

Корелли уже выходил, когда ворвался Страттон.

– Миллер внизу в зале!

– А как он мог войти?!

– Он пришел с малышкой Крэйг. Бен сразу их заметил и справился у Бруно. У неё членская карточка, а Миллера она привела с собой.

– Но кто достал ей карточку?

– Бруно утверждает, что сэр Франк Вули. Вышвырнуть их обоих?

– Вы что, совсем рехнулись? Сколько раз повторять, что в клубе нельзя допускать никаких скандалов! Хотите меня разорить? – в ярости завопил Вернон. Он отшвырнул Страттона, налил себе бокал шампанского и приказал: – Не спускайте с них глаз. Я скоро приду.