Ночь любви

Мне оставалось только кивнуть.

Алябьев в эту минуту опрокинул с телевизора свою пустую уже чашку. Пока я подметал осколки, он почти беззвучным шепотом проговорил:

– Не верьте, не верьте ему! Загубили свою экономику, заколебали весь Союз Миров своим альтруизмом и ищут решение проблем в афере с пришельцами. Чего вы ждете, вы же знаете приемы! Гарантирую вам имперское гражданство и миллион золотом. Вы же умный человек!..

На душе у меня стало совсем паскудно. Ну и ночка!

– Сколько он предлагает?
– поинтересовался от стола Вова.

– Миллион!
– буркнул я.

– Ха, мог бы и пощедрее!..

С грохотом распахнулось окно. Там, в темноте, неловко балансируя на цветочном ящике, стоял Тихий Ангел. Он был гораздо вышел оконного проема и я ясно видел только его нижнюю половину: подол белоснежной хламиды, концы крыльев да птичьи ноги, которые я совсем уж никак не ожидал увидеть. Под прекрасную завораживающую музыку он нагнулся и в окне показалось его лицо. Я машинально ткнул в это лицо веником и Тихий Ангел с громким гортанным криком провалился во тьму.

А в комнату устремился рой убивашек.

Я как следует не успел разглядеть этих зловещих тварей, но почти машинально заработал веником. После хорошего удара от убивашки оставалось только мокрое место. Через минуту в комнате стало ужасно слякотно.

Алябьев корчился в невидимых путах и дико выл, Вова без устали хлопал своим силовым жгутом, калеча при этом мебель, а Людочка мужественно отгоняла убивашек от закаменевшего в кресле Мехвандрата лакированным лодносом. Последнюю убивашку я размазал веником по лбу полковника Секретного департамента, и он мне благодарно улыбнулся сквозь слой отвратительной белесой слизи.

Потом я тщательно собрал с загаженного ковра убивашек, парализованных силовым жгутом, и унес их на совке в унитаз. По дороге разглядел: теннисный мячик с крылышками, мушиными фасеточными глазами и мощными ядовитыми жвалами. Слава богу, что эти твари так и не успели никого цапнуть!

Спустив воду в унитазе, я вернулся.

Вова с Людочкой уже проводили в комнате дезинфекцию, посыпая ковер из пробирок каким-то желтоватым порошком. Слизь исчезала, ковер чернел и расползался.

Впрочем, он все равно был исполосован следами ударов силового жгута. Я мысленно простился с ковром.

Когда они закончили, я предложил: - Пойдем на кухню, там чище!

Вова молча кивнул, вежливо отобрал у меня веник и, продезинфицировав, выбросил его в окно. Алябьева мы с Вовой вытащили из-за телевизора и, словно негнущийся манекен, унесли прополоскать под душ. Под воздействием слизи раздавленной убивашки у него уже вылезли брови, усы и передняя часть прически. Полковник приобрел дурацкий вид, и я попросил Вову пройтись по его лицу стимулирующим полем. Вова согласился, и скоро лицо потомка композитора стало напоминать морду давно не стриженной болонки.

– Может, освободить его?
– спросил я, потея.-А то больно тяжелый шпион!

Но Вова отказался: - Если бы ты знал, на что способен этот субъект, ты бы за него не просил. Удивительно беспринципный тип, хоть и дворянской крови.

Странно, но я никак не мог почувствовать сродства душ с этим открытым и, по всей видимости, хорошим парнем. Ну, прямо., как с "афганцем" Николаем. Что же я, дефектный какой, что ли?.. Невольно подумалось о том, что если бы я не увлекся так фантастикой, то, наверное, давно бы уже спятил. А мое удивительное сегодняшнее спокойствие в самых убийственных ситуациях объяснялось скорее всего защитной реакцией организма.

Боже, как мне хотелось, чтобы все это быстрее кончи.лось! Мы вернулись на кухню, еле-еле разместившись там вчетвером. Я предложил гостям еще по чашечке.

– Послушайте, а для чего вы мне все это рассказываете? Не проще ли было меня скрутить и тоже за телевизор засунуть?

Вова улыбнулся:

– Стари-ик... Мы же с тобой люди одной великой страны и я вполне мог бы быть твоим внуком, если бы ты, по нашим сведениям, не умер бездетным. Так что же мне от тебя таиться?

– Ив котором это году я умер?

– Прости, старик, запамятовал!
– Вова заразительно захохотал, и мне вдруг захотелось порвать ему веселую его пасть. Но я сдержался.

– Ну, если нет секретов, то обрисуйте мне поподробнее мир, который мы для вас построили. Ведь нет же у вас секретов!

– Лучше не проси, Миша,- вдруг сказала Людочка,- вот это как раз запрещенные сведения. Без визы главлита они разглашению не подлежат. Но вы правы в одном: мы живем именно в том мире, который вы для нас построили! Оглянись вокруг и попробуй представить, что это за мир и почему для нас так важно сотрудничество с народом сарафангов. Мы сможем .оказать им военную помощь, а они нам - экономическую. Сам понимаешь...

Меня аж передернуло:

– И вы... вы будете за них воевать?

– Ну, так уж сразу и воевать?
– Вова повернулся к Мехвандрату.- Мы поможем нашим друзьям мирным путем урегулировать конфликт с противником. Посреднический кооператив "Земля", если перевести на понятия твоего времени.

– А не кажется вам, дорогие потомки, что вы кладете палец между молотом и наковальней? Не проще ли мирно сотрудничать с параллельными мирами собственной планеты, не ввязываясь в чужие драки?! Вот мы только-только развязались с афганской проблемой - почувствовали на своей шкуре, чего это нам стоило. И вы туда же! Пусть хоть трижды дружественным будет мир сарафангов, но я прокляну его, если за какие-то экономические блага там будет литься кровь наших ребят!

– А вот это крайне не дипломатический ход!
– быстро сказал Вова.Слава Богу, что далеко не все мыслят, как ты, старик! Друзьям нужно помогать, и мы будем им помогать, несмотря на происки врагов и заблуждающихся. Вот так-то, товарищ Никитин!

Я смотрел на него и как никогда ясно понимал ту простую истину, что семена завтрашнего мира прорастают в наземе сегодняшнего дня. Я легко мог представить в эту минуту вместо лица потомка Вовы любое другое лицо из сотни лиц, виденных мною по телевизору. Даже лицо полковника Алябьева хорошо вставало на это место. Как все-таки, оказывается, недалеко отстоит от нас 2071 год!

И, между делом, я понял, для чего Вова передо мной разоткровенничался: лишний повод произвести впечатление своей убежденностью на инопланетного дипломата.

А так - наплевать ему на мое мнение и убеждения.

Дерьмо он, этот Вова!

А Вова уже поглядывал на машинку, заменявшую ему часы.

– Близится оптимальный момент для перехода,- сказал он сарафангу.Приготовьтесь, товарищи!

"Ну вот, как припекло, так сразу и в кусты!" - подумал я. А Вова вышел из кухни и, удобно примостив на широком плече полковника Секретного департамента, прислонился к косяку. Люда и Мехвандрат встали рядышком: она - с виноватой улыбкой, он - с непроницаемым лицом. Значит, не понравилось кузнечику, что я им наговорил! Я сбегал к холодильнику и подарил Людочке кус кооперативной колбасы.