Взрастит мое отчаянье сияньеХолодно-синих, без колючек, роз.Был баловнем богов, но воздаяньяТотализатор счастья не принес.Я жаждал справедливости, считая,Что доблестно сражаюсь за нее, —Ни в мир подлунный сказка золотаяНе снизошла, ни в логово мое.Что спрашивать у зеркала: скажи,Чья так мерзка там и небрита рожа?..Всё постепенно
портится во лжи —И абсолютным злом ты станешь тоже.
«Злой рок меня забросил на галеры…»
Злой рок меня забросил на галеры.Бурлила кровь младая в недрах жил,Неосторожен был, не знал я меры,Да и напитки чересчур любил.С похмелья задремал на берегу я —Разинут рот и в водорослях нос…Удар ремня – и слышу речь такую:«Еще один! Сгодится как матрос».С другими приковали кандаламиК скамье и усадили за весло.Смеялись чайки вольные над намиПрезрительно… О, было тяжело!Палило солнце, засыпало снегом,А я всё греб – судьбу не побороть.И каждый порт на море стал мне ведом,И всё упорней становилась плоть.Текли года. Разрушенную ТроюПрошли, заплыв почти в небытиё.И зрело подозрение порою:А вдруг грести – призвание мое?
«Да, в небо смотрит верхнее окно…»
Да, в небо смотрит верхнее окно,А нижнее засыпано, темно.Не чуток к недостаткам я своимИ не имею совести давно,и, скрытный, не скрываю псевдоним.То, что произошло, произошло,Но чистота – вот что всегда влекло.Омоет нас живительный поток —И сделаемся чище, чем стекло;Лишь окна пыли сохранят чуток.
Сугробы души
1
Души сугробы не спешат растаять,Предчувствуя – под ними не скрижаль,Не деньги сбереженные, не память,А только окровавленный кинжал.Мое умело скрыто преступленье,Мегрэ мне верит, говорит: «Oui!»Снять отпечатки пальцев порученьеЛишь дал, – но пальцы были не мои.Растаять не хотят души сугробы,Не в силах их светило растопить.Спасет меня однажды дева гроба,Но и ее не в силах я любить.
2
Где это сердце соразмерно билось,Теперь лишь сгусток, неживой комок.Убийство нынче в роскошь превратилось,и мало тех, кто кровь пролить бы смог.Чтобы в любви хоть что-то было свято,Стальной клинок в твою вонзил я грудь —И это повторить готов когда-то.Чтобы
в любви хоть что-то было свято,Моею жертвой вновь и вновь пребудь.. . . . . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . . . . .
Два пути
Крылу испанской мельницы при всплескеБезумья дать сразиться и копью, —Иль купол возвести, как Брунеллески,Отвоевав у вечности ничью.
Клевета
Стоим на краю обрыва,Как мраморная скульптура.Стервятники кружат живо,Активна их агентура.Где-то гиена лает,Змеи плетут свой план.Чабан слезы не скрывает —Вылитый Жан Вальжан.Но мы не должны бояться,Я слова «страх» и не знал!Пускай по спине змеятсяРубцы от злословящих жал.Мы высимся над обрывом,Как мраморное творенье.В дороге к вечным оливамПоможет нам дар презренья.
Лукреция Борджиа
Какой нам яд сегодня даст синьора?В меню цикута или сулема?Венеция, зима – столь радостно для взора!..О преступленье вспомните ль сама?. . . . . . . . . . . . . . . .А дон Альфонсо, знал ли он о яде?Одобрил ли и план и яд?..Заметил на Риальто я, в засаде,Прохожего в пальто до пят.Он скрылся тотчас в ближний переулок,А я остался – я же постовой.Тут вы пришли – и быстрый шаг был гулок —В манто и с непокрытой головой.. . . . . . . . . . . . . . .Сказали вы: «Побалуйся марсалой!»Пригубил – показалось, что горчит…И миг спустя, бесчувственный и вялый,Упал я на холодный мрамор плит…Теперь у Ca’Pesaro под стеноюЛежу я мертвый, и стеклянен глаз.Вы ж спите… Что вы сделали со мною?Что, герцогиня, жалкий паж для вас?Я не в накладе, госпожа, поверьте;И сны мои прекрасны и легки;Нельзя вообразить завидней смерти,Чем смерть от обожаемой руки.
Русалка
В сеть рыбака попалась раз русалка —Царица моря, дивно хороша…Но рыбаку себя почти что жалко:Испортит жизнь такая госпожа.Напрасный страх! Сидит себе в избушке —Прекрасная, взглянуть – и обомлеть, —Салаку солит в глиняной кадушкеИли латает порванную сеть.Игривый хвост и плавники-вуали,
