Ночь на пчельнике

– Должно быть, за какой-нибудь сарай, плакать.

Я замолчал.

Между тем свечерело. Бабы, столпившись в кучу, допевали у амбара свою последнюю песню. Мужики все поразбрелись по домам, кроме двух-трех молодых любезников. Прямо перед моими глазами у священника в окошке тускло светилась лампада. На деревне была совершенная тишина. Бабы пели тихо. По темнеющему полю с громким ржаньем, звучно раздававшимся на свежем вечернем воздухе, неслась домой белая растреножившаяся лошадь.

Крестьянские ребятишки посели на траву в двух шагах от нас и вдруг подхватили довольно согласным, но пискливым хором свою оригинальную песню-скороговорку, которая так меня удивила, когда я услыхал ее в первый раз:

…На острове родился, Он французом проявился — Тот наш Полион, Тот наш Полион!! Полионщик, барабанщик, Всем жидам своим прикащик, Прехитрый француз, Прехитрый француз!! Его жиды не узнали, и т. д.