Ночь огня
Шрифт:
– Друг! – воскликнула она с неподдельной искренностью.
Бэзил неохотно улыбнулся, пытаясь вспомнить, как ее зовут.
– Да, друг. Мы переписывались в течение долгого времени. Она приехала только в гости, посмотреть округу, потом отправится в Венецию.
В этот момент маленький мальчик с копной густых черных волос потянул Кассандру за юбку. Она нагнулась и подняла его кружа, ее волосы и юбки образовали вокруг нее яркий водоворот. Мальчик рассмеялся и дотронулся руками до ее лица. Она поцеловала его пальцы легко и просто. Этот невинный жест поразил
– Она только мой друг, – повторил он.
Старуха, он внезапно вспомнил ее имя – Люсия, осторожно положила руку ему на спину и ничего не сказала.
Рассвет поднялся над горизонтом прежде, чем они тронулись в обратный путь. Презрев свои благие намерения, Бэзил выпил много вина, как, впрочем, и Кассандра, но опасаться было нечего. Лошади знали дорогу и шли иноходью в тумане. Туман клубился вокруг их ног, спускаясь к роще.
– Следовало ли нам уезжать так надолго? – прошептала Кассандра, когда показалась вилла. – Не выскочат ли из-за деревьев разбойники и не перережут ли они нам глотки?
Она жалась к Бэзилу, на губах ее расцвела озорная усмешка, в глазах сверкала решимость, которой он раньше в ней не замечал.
Он ухмыльнулся:
– Они все спят!
– Мне понравилась твоя деревня, – сказала она, счастливо вздохнув. – Я собираюсь написать об этом празднике прекрасное эссе.
– Обязательно пришли его мне.
– Ты об этом тоже напишешь? О, как ты сможешь удержаться от этого? Все эти маленькие девочки с красными лентами!
И мальчик, пальцы которого она поцеловала!
– Я так рад, что тебе понравилось.
– По-моему, – сказала она, резко запрокидывая голову, что свидетельствовало о том, что она выпила несколько больше, чем следовало, – это была самая лучшая из ночей в моей жизни.
– Самая лучшая?
– Да.
Их взгляды встретились, и Бэзил подумал, что непонятно, кто из них ведет себя более безрассудно. Из озорства он решил испытать Кассандру:
– Лучше, чем брачная ночь?
– А, это! – Она махнула рукой. – Нет, мне это не понравилось.
Она никогда не написала и не произнесла ни слова о муже, Бэзила это внезапно удивило.
– Ты никогда не говоришь о своем муже. Ты так горюешь, что он умер?
Кассандра издала непристойный звук.
– Нет! Он был ужасен. Я ненавидела его.
Сначала Бэзил обрадовался, а потом, наоборот, заревновал.
– Теперь ты женщина и можешь свободно выбрать себе следующего. Так будет лучше.
– Вы закидываете удочку, сэр?
– Удочку?
Она хитро прищурилась:
– Спрашиваете, есть ли у меня кто-нибудь на примете?
– Нет. – Он нахмурился. – А есть?
Она рассмеялась:
– Нет. Я счастливейшая из вдов и никогда не выйду замуж. Никогда. Брак – это тюрьма для женщины.
– Не всякий брак.
– Ну, следует признать, что моя сестра довольна своим браком, но я не ценю удовлетворенность. – На ее лице появилось упрямое выражение. – Я ценю свободу и смелость. Сегодня вечером у меня есть и то и другое!
– Ты пьяна, Кассандра?
– Немного. Думаю, достаточно,
чтобы проснуться завтра с головной болью. – Она наклонила голову. – Я тебя шокирую?– Ты же знаешь, что это не так просто сделать.
Он был одурманен.
– Я не часто позволяю себе это. Но мне кажется, что вино изобретено для того, чтобы мы могли хоть на один вечер отложить в сторону все темное, печальное и тревожное. Сегодня вечером мы все пили больше обычного, танцевали и весело смеялись. Твои крестьяне умеют это делать. В моем мире пьянство дело обычное, но облегчения оно не приносит.
– Думаю, ты права, моя Кассандра. Может, мне следует устраивать вечерние пирушки каждые полгода.
– Наверное, мне тоже следует их устраивать, настаивая на том, чтобы сестры раз в год приезжали ко мне на праздник с танцами. Думаю, моему брату Джулиану необходимо выпить, – добавила она, – его сердце нуждается в лечении.
Беспечно болтая, они не заметили, как добрались до конюшен.
– Мы приехали, – сказал Бэзил. Он быстро соскочил с лошади и подошел к Кассандре: – Позвольте вам помочь, миледи.
– Помочь мне? – мягко повторила она и вытянула руку.
Бэзил обнял ее за талию и, когда она легко повернулась в седле, ощутил ее движение под своей рукой. Он закрыл глаза.
Она соскользнула с лошади, очень близко, ближе, чем нужно было, но вместо смятения Бэзил почувствовал, как все в мире встало на свои места. Конечно, это должно было произойти именно так – с рассветом, нависающим у края ландшафта, с тишиной, заглушённой туманом вокруг них, так, что мир будут освещать только ее волосы. Он чувствовал ее рядом с собой, ее грудь, ее волосы, ее дыхание на своей шее. Рядом с ним Кассандра почувствовала себя очень маленькой.
Бэзил посмотрел вниз, его голова кружилась от вина и страсти. Он увидел белый овал ее лица в ночи и ее глаза: большие, темные и спокойные. Он поднял палец и дотронулся до ее очень красных губ.
– Не говори ничего, Бэзил, – хрипло произнесла она. – В это мгновение я выбираю радость. Я выбираю смелость.
Он почувствовал, как давит на него ее грудь, почувствовал жесткость корсета, когда Кассандра поднялась на цыпочки и обняла его лицо руками.
– Я выбираю одно воспоминание, – прошептала она и прижала свой рот к его рту.
Только один раз – очень легко и целомудренно, но тем слаще было это мгновение.
Бэзил только начал вдыхать запах ее волос, когда она, улыбаясь, отодвинулась.
– Утром я буду раскаиваться в своей несдержанности и очень обижусь на тебя, если ты напомнишь мне о моем опрометчивом поступке.
– Ни намека, – сказал он очень осторожно.
Отодвинувшись, чтобы ослабить искушение, Бэзил взял ее за руку и потянул по направлению к вилле.
– Но взамен обещай не быть чопорной англичанкой, сгорающей со стыда, и не прячь лицо.
Она рассмеялась:
– Честное соглашение!
Во дворе Кассандра остановилась и посмотрела на фруктовый сад.
Солнечный свет теперь тихо и мягко перетекал в день, полный забот.