Ночь под дулом пистолета (Заложница)

Берн понемногу успокаивался. Глэдис попросила у Ронни разрешения дать ему воды.

Тайл сунула пузырьки с растворами в сумку и уже почти вытащила оттуда руку, как вдруг наткнулась на свой магнитофон. Она иногда пользовалась этим миниатюрным аппаратом в дополнение к видеосъемке. Позднее, при написании сценария передачи, ей уже не приходилось сидеть в редакционной будке и просматривать видео, чтобы услышать интервью, – она могла воспользоваться этим крошечным магнитофоном.

На самом деле Тайл вовсе не собиралась брать его с собой: он был орудием ее труда, вещью, не нужной во время отпуска. И тем не менее магнитофон оказался на дне сумки, ожидая, когда им воспользуются. Ей даже показалось, что от него исходит мерцающая золотистая аура.

Она взяла магнитофон и быстро сунула его в карман джинсов. В этот момент Сабра закричала, и перепуганный Ронни оглянулся, разыскивая Тайл.

– Иду, – сказала она.

Проходя мимо пожилой пары, она показала им большой палец и кинулась к Сабре. Док был явно обеспокоен.

– Схватки стали немного реже, но зато значительно сильнее. Где, черт возьми, этот врач? Почему так долго?

Тайл вытерла потный лоб Сабры марлевым тампоном, который смочила водой из бутылки.

– Когда врач сюда прибудет, что он сможет сделать в таких обстоятельствах?

– Давайте будем надеяться, что у него окажется достаточно опыта. Или ему удастся убедить Ронни и Сабру, что ей показано кесарево сечение.

– А если не удастся?

– Тогда будет плохо, – мрачно сказал Док. – Для всех, кого это касается.

– Вы сможете обойтись без спринцовки?

– Очень надеюсь, что врач захватит ее с собой.

– Господи, что, если матка не раскроется?..

– Я надеюсь, природа возьмет свое. И ребенок тоже сам перевернется. Такое случается.

Тайл погладила девушку по голове. Казалось, она дремала. У нее еще не начались потуги, а она уже была без сил.

– Хорошо, что она успевает немного поспать.

– Ее тело знает, что ей скоро понадобится вся ее сила.

– Так жаль, что ей приходится страдать…

– Страдания – поганая вещь, – сказал Док словно бы самому себе. – Врач сможет сделать ей укол, чтобы облегчить боль. Что-нибудь такое, что не причинит вреда плоду. Но чем ближе сами роды, тем рискованнее давать ей лекарства.

– А укол в позвоночник? Разве его не делают на последней стадии родов?

– Сомневаюсь, что в таких условиях он рискнет пойти на блокировку. Хотя, кто знает, может попасться и опытный врач.

Тайл немного подумала.

– Я знаю, некоторые считают, что при родах лучше всего отдаться на волю природы. Но мне кажется, что все это глупости. Наверное, с такими мыслями я – позор всей женской половины человечества…

– У вас есть дети? – Он встретился с ней взглядом, и ей показалось, что кто-то легонько толкнул ее в живот.

– Нет. – Она быстро отвела глаза. – Я только хочу сказать, что если соберусь рожать, то, когда это случится, мне хотелось бы иметь лекарства по полной программе.

– Я вас вполне понимаю.

И Тайл показалось, что он действительно понимает. Но когда она снова на него взглянула, он уже повернулся к Сабре.

– А у вас есть дети, Док?

– Нет.

– Просто вы что-то сказали насчет дочерей, вот я и подумала…

– Нет. – Он обвил пальцами запястье Сабры. – Какая жалость, что у меня нет тонометра! И, разумеется, врачу следует захватить фонендоскоп.

– Это…

– Для прослушивания сердцебиения плода. В больницах теперь используют навороченные электронные устройства. Но я вполне обошелся бы фонендоскопом.

– Где вы получили медицинское образование?

– Что меня больше всего волнует, – продолжил Док, будто не слыша ее вопроса, – так это сможет ли он сделать эпизиотомию.

Тайл поморщилась при мысли о надрезе в таком нежном месте.

– Как он тут сможет это сделать?

– Довольно неприятная процедура, но без нее могут возникнуть разрывы, а это будет значительно хуже.

– Вы заставляете меня нервничать, Док.

– Полагаю, у нас у всех с нервами могло быть получше. – Он снова поднял голову и взглянул на нее. – Кстати, я рад, что вы здесь.

Взгляд его был таким же пристальным, таким же напряженным, но на этот раз Тайл не струсила и не отвернулась.

– Я ничего такого полезного не делаю.

– То, что вы рядом, очень ей помогает. Когда у нее схватки, советуйте ей не сопротивляться боли. Напряженность тканей и мышц вокруг матки только усиливает боль. Матка должна сокращаться, и пусть Сабра позволит ей заниматься своим делом.

– Легко вам говорить.

– Да, мне легко говорить, – признал он с печальной улыбкой. – Когда начнется схватка, дышите с ней вместе. Глубоко вдыхайте через нос и выдыхайте через рот.

– Мне это тоже поможет.

– Ну, с вами-то все в порядке, а ей спокойнее, когда вы рядом.

– Да, пожалуй. Она призналась, что очень смущается с вами.

– Вполне объяснимо. Она еще очень молода.

– Она сказала, что вы не похожи на доктора.

– Да, скорее всего, она права.

– Так вы врач?

Док пожал плечами:

– Вообще-то у меня ранчо…

– Значит, вы ковбой?

– Я выращиваю лошадей, у меня стадо коров. Езжу на грузовике. Наверное, получается, что я ковбой.

– Тогда где вы научились…

Их разговор прервал телефонный звонок. На этот раз Ронни сам схватил трубку:

– Алло! Я Ронни Дэвидсон. Где же врач?

Он немного послушал, и по выражению его лица Тайл поняла, что сказанное его расстроило.

– ФБР? С чего бы это? – Он еще послушал и заторопился: – Но я ее не похищал, мистер Кэллоуэй! Мы сбежали. Да, сэр, я тоже в первую очередь думаю о ней. Нет. Нет. Она отказывается ехать в больницу. Хотите с ней поговорить? Хорошо, если шнур дотянется. – Он потянул телефон к Сабре: – С тобой хочет поговорить агент ФБР.

– Ей не повредит встать, – заметил Док. – Более того, ей это будет полезно.

Тайл помогла ему поднять Сабру на ноги. Она маленькими шажками подошла к тому месту, до которого хватало шнура.