Ночь, прожитая трижды

Потерпевший отвернулся. Он, похоже, не проявлял обычной в таких случаях активности...

– Шапку ондатровую с него сняли, кольцо с алмазными гранями... Маленький солдат правопорядка тут же дополнил сообщение живыми подробностями.
– В электричке его обшмонали...

Милиционер был из новичков. Вместо того, чтобы сплавить потерпевшего, он притащил терпилу к дежурному, который к тому же был в это время не один.

– Ну еще в глаз ему дали. Это уже как водится...

Дежурный только руками развел:

– Вот и поработай с такими мудаками...

Генерал окинул презрительным взглядом обоих:

– Разберитесь...
– Вошел в дежурку.

Нераскрытое преступление ухудшало и без того безрадостную картину

результатов раскрываемости по Дороге. Но рисковать своим положением Скубилин не собирался.

Грабеж, о котором заявили в его присутствии, следовало обязательно зарегистрировать.

– Ну что тут можно сказать...
– дежурный так и остался с разведенными по сторонам руками.
– Полная клиника! Медицинский случай!

Милиционер стоял в растерянности. Он так ничего и не понял.

Майордежурный быстро пришел в себя:

– Поступим так ...
– Он обернулся к потерпевшему.
– Сейчас вы выйдете на перрон с нашим сотрудником...
– Майор говорил громко, чтобы Скубилин в дежурке его слышал.
– Потом вернетесь и напишете заявление. Я предупреждаю об ответственности за ложный донос. Ясно? За вранье там лишение свободы до двух лет... Все!
– Он оглянулся на Игумнова.

Дальнейшее было за работниками розыска. Им надлежало либо найти

преступника, либо спровадить заявителя...

Игумнов крикнул в коридор:

– Качан!

Генерал подошел к двери.

Качана следовало немедленно отстранить от работы.

Но Скубилин подумал:

"Сначала пусть отошьет заявителя. В случае чего на него и спишем. Все равно выгонять. А, смотришь, одним "висяком"меньше..."

На подошедшего Качана он не смотрел. Подошел к окну.

Снаружи было глухо и стыло. Из окна был виден сквер музея "Траурный поезд Ленина". Там тоже чувствовалось запустение. За спиной Скубилина сговаривались его подчиненные...

"Ну и работничков Бг дал..."

– Пошли, показывай...
– Качан кивнул потерпевшему на платформу.

Где все произошло?

– Там...

Парень неуверенно пошел впереди. От него несильно попахивало спиртным. Качан критически к нему присмотрелся: округлый, с ранним жирком, брючки облекали полный, похожий на девичий, задик...

Еще на ходу Качан начал расспрашивать:

– Выпивал с вечера?..

– Да, немного.

– С кем?

– Я их не знаю, - потерпевший чуть заметно смутился.
– Вернее, знаком, но только так... Шапочно.

– Собрались, выходит, случайно.

– Да.

– Далеко?

– Тут, на Дубининской.

Парень зябко поеживался, выше подтягивал воротник. У него мерзла голова. Синяк под глазом стремительно наливался синелиловым смородиновым цветом.

– Дом сможешь показать?

– Вряд ли...
– бедолага до красна растер уши.

– Женат?

– Женат...

Качан полюбобытствовал:

– Жена не будет тебя искать? Все-таки всю ночь отсутствовал...

– Она думает - я на свадьбе...

Качан всмотрелся пристальнее: обычно бывало наоборот.

– Не сказал, что ты у знакомых?

– Не, она не любит, когда мы встречаемся.

– Аа...Сколько вас было?

– Четверо.

– Все мужики?

– Да. Вон тот сцеп...
– Потерпевший показал на крайнюю электричку впереди.
– Последний вагон...

– Сколько их было в вагоне?

– Один...
– Он незаметно напрягся.
– Думаете, он там еще ?

– Посмотрим.

– Я здесь подожду.

Двери тамбура были открыты с обеих сторон - на две смежные платформы. Внутри было темно. Качан прошел по пустому составу.

Электричка стояла давно, вагоны успели основательно промерзнуть.

"Чего тут было ему стоять? И кого ждать? Если только с девкой, если негде больше. Тогда другое дело..."

Искать удачи в пустой электричке не имело смысла. Старший опер отсутствовал недолго. Потерпевший ожидал его на перроне. На обратном пути Качан возобновил расспросы:

– Ты собирался ехать?

– Нет...
– Время от времени тот осторожно дотрагивался до заплывавшего подглазья.

– А чего же подошел?

Потерпевший путанно объяснил. Он шел пешком с Дубининской улицы, у углового дома свернул - решил пройти к остановке кратчайшим путем - через перрон.

– Думал, быстрее. А вышло вон как...
– Оставив подглазье, он снова

принялся тереть уши.

– На чем тебе ехать?

– На автобусе.

– С Дубининской там прямой путь! Ладно. И вот ты оказался на перроне...

– Мужчина этот... Стоял в тамбуре. Я спросил, как пройти к автобусу?

– Так.

– Он схватил меня за руку - втащил в тамбур...

Качан взглянул с сомнением:

– Ты же здоровый! Килограмм под девяносто?

– Восемьдесят два. Тут он сразу нанес удар...
– потерпевший ткнул себя пальцем в синяк.
– Снял кольцо с пальца, шапку...

– Запомнил его?

– Высокого роста, смуглый. На голове шапочка. У носа маленькая

родинка....

– Ты и родинку рассмотрел?!

Качан уже знал конец этой истории.

Криминальные ситуации повторялись. Что-то похожее уже встречалось.

"Обидно, что уходишь из к о н т о р ы именно сейчас...
– прорвалось вдруг сквозь плавный строй логических умозаключений.
– Когда чемуто уже научился и что-то можешь..."

Он отчетливо представлял себе случившееся.

Потерпевший действительно лишился и шапки, и кольца. И как раз в этом тамбуре. Он не врал. Да и постовой, увидел его без шапки с синяком под глазом тут, у электрички...

"Дело только в том, что он не собирался обращаться в милицию. Оба они знают друг друга ..".

Все было логично.

Жена была в курсе его нетрадиционной ориентации, поэтому смотрела сквозь пальцы на то, что муж отправляется без нее на свадьбу, зато была категорически против, когда он уходил в мужскую компанию. Знала, чем это обычно кончается...