Ночь разбитых сердец

Все та же Кейт! – подумала Джо и обнаружила, что улыбает­ся. Прямолинейная, строгая и властная Кейт…

– А ты выглядишь чудесно.

– Я слежу за собой. – Кейт поставила поднос на низкий столик и махнула рукой на кресло. – Чего не скажешь, глядя на тебя, девочка. Ты слишком худа, слишком бледна, а на голове – просто воронье гнездо. Но мы все это поправим.

Кейт проворно налила чай в две чашки с рисунком из вето­чек плюща, затем откинулась на спинку кресла, отхлебнула чаю и наклонила голову.

– А теперь выкладывай.

– Я взяла отпуск, – без запинки сообщила Джо; недаром она всю дорогу репетировала, как объяснит свой неожиданный визит. – На несколько недель.

– Джо Эллен, тебе не удастся обмануть меня.

И никогда не удавалось, усмехнулась про себя Джо. Никому из них не удавалось с того самого момента, как Кейт впервые вошла в их дом. Она приехала через несколько дней после ис­чезновения Аннабелл. Приехала на неделю и двадцать лет спус­тя все еще оставалась в «Приюте»…

Кейт была кузиной Аннабелл, именно поэтому ее все так на­зывали, и фамильное сходство проявлялось в глазах, цвете во­лос, фигуре. Но насколько Аннабелл была нежной и женствен­ной, настолько Кейт – прямолинейной и угловатой.

Впрочем, Кейт действительно следила за собой. По-мальчи­шески короткие, темные с рыжинкой волосы обрамляли умное живое лицо аккуратно и красиво. Кейт не увлекалась нарядами, но никогда не одевалась неряшливо. Юбки всегда наглажены, хлопчатобумажные блузки накрахмалены. Ногти коротко под­стрижены и покрыты тремя слоями светлого лака. До пятидеся­ти лет она сохранила подтянутую фигуру, со спины ее можно было принять за мальчишку подростка.

Кейт вошла в их жизнь в самый трудный момент и ни разу не дрогнула, не подвела. Она просто была рядом с ними, заставляя всех делать хотя бы самое необходимое. И, командуя, требуя, любя их, создавала по крайней мере иллюзию нормальной жизни.

– Я скучала по тебе, Кейт, – тихо сказала Джо. – Правда скучала.

Кейт пристально смотрела на нее несколько секунд, затем что-то дрогнуло в ее лице.

– Не думай, что я размякну, Джо Эллен. Я вижу, у тебя не­приятности, так что решай сама: или ты все расскажешь, или мне придется выпытывать, а это только отнимет время. Я ведь в любом случае обо всем узнаю.

– Мне нужно отдохнуть.

В этом можно было не сомневаться: по девочке видно, что ей необходим отдых. Хорошо зная Джо, Кейт решила, что вряд ли это затравленное выражение появилось в глазах племянницы из-за мужчины. Значит, остается работа. Работа, которая броса­ет ее в далекие, незнакомые, часто опасные места. Места войн и катастроф. И Кейт знала, что эта самая работа занимает в жизни Джо гораздо больше места, чем любые человеческие привязан­ности.

Малышка, подумала Кейт, моя бедная, любимая малышка! Что же ты с собой сотворила?

Она крепче сжала ручку чашки, чтобы сдержать дрожь в пальцах.

– Ты болела? Может быть, была ранена?

– Нет, нет, – Джо покачала головой. – Это просто перена­пряжение, стресс. Пожалуй, я слишком много работала послед­ние два месяца.

Брови Кейт сошлись на переносице в знаменитую «осуждаю­щую линию Пендлтонов».

– Джо Эллен, от какого такого перенапряжения ты теряешь вес и почему у тебя трясутся руки?

Джо сцепила на коленях предательски дрожащие руки и вы­давила улыбку.

– Давай будем считать, что я не следила за собой, но собира­юсь исправить свою ошибку.

Постукивая пальцами по подлокотнику кресла, Кейт изучала лицо Джо. Слишком измученное, чтобы обвинить в этом одну работу.

– Мне все-таки кажется, что ты болела.

– Да нет же! – Усилием воли Джо заблокировала воспоми­нание о больничной палате, почти уверенная, что Кейт способ­на прочесть ее мысли. – Просто небольшое переутомление. Я плохо спала последнее время. – Нервничая под упорным взглядом Кейт, Джо поднялась и стала искать сигареты в карма­не брошенного на кресло жакета. – Я писала тебе о договоре на книгу? Думаю, именно он выбил меня из колеи. – Она щелкну­ла зажигалкой. – Это для меня совершенно новая область.

– Но ты должна гордиться, а не доводить себя до болезни.

– Ты права. Совершенно права. – Джо выдохнула дым, изо всех сил стараясь не думать об Аннабелл и фотографиях. – Я как раз собираюсь отдохнуть.

Ладно, решила Кейт, на сегодня хватит.

– Хорошо, что ты вернулась домой. Пара недель стряпни Брайана, и ты снова наберешь вес. А нам тут не помешает по­мощь: большинство комнат и коттеджи забронированы на все лето.

– Значит, дела идут хорошо? – спросила Джо без всякого интереса.

– Людям необходимо отвлечься от собственных повседнев­ных дел и познакомиться с чужими. Большинство приезжаю­щих сюда ищет тишины и уединения, иначе они были бы в Хилтон-Хед или на Джекилле. Однако им все равно нужно чистое постельное белье и полотенца. – Кейт подумала о предстоящей сегодня работе и добавила: – Лекси, конечно, помогает, но она так же ненадежна, как всегда. Вполне может исчезнуть на целый день, бросив все домашние дела. У нее сейчас трудное время – приходится бороться с разочарованиями и неприятностями, но она растет.

– Кейт, Лекси двадцать четыре года! Она уже выросла.

– Некоторым, чтобы повзрослеть, нужно больше времени, чем другим. Это не недостаток, а реальный факт. – Кейт всегда была готова защитить одного из своих птенцов, даже если при­ходилось защищать его от пощипываний остальных.

– А некоторые так и не могут научиться смотреть в лицо ре­альности, – заметила Джо. – И тратят всю жизнь на то, чтобы обвинять в своих неудачах и разочарованиях кого-то другого.

– Алекса – не неудачница. Тебе никогда не хватало с ней терпения, как и ей – с тобой. Это тоже факт.

– Я и не просила ее быть со мной терпеливой! – Старые обиды вспыхнули и зашипели, как жир на сковородке. – Я ни­когда ни о чем ее не просила, и никого не просила!

– Да, Джо, ты никогда не просила, – спокойно сказала Кейт. – Потому что, если бы ты попросила, тебе пришлось бы дать что-то взамен. Возможно, если бы ты позволила им нуж­даться в тебе, пришлось бы признать, что ты нуждаешься в них? По-моему, пора вам всем перестать закрывать глаза на кое-какие вещи. Прошло два года с тех пор, как вы трое собирались вместе в этом доме.