Ночь с принцем

Неторопливо сортируя только что выигранную взятку, Гэвин обернулся на соседний стол, где Анна и Стокли играли против леди Дженнифер и леди Хангейт. Чего хотел добиться Стокли, приглашая Анну? Надеялся, что ей удастся вывести Гэвина из равновесия, раз уж тот отказался быть его партнером? Если так, то напрасно.

Заметив, что Гэвин смотрит на нее, Анна ответила ему ослепительной улыбкой.

Отвернувшись, он взглянул в свои карты и сделал первый ход. В юности он был бы счастлив сразиться с целым полком казаков, чтобы заслужить подобную улыбку, но она опоздала на целых тринадцать лет.

Оправившись от первого шока, вызванного ее неожиданным появлением, Гэвин понял, что у этой женщины нет больше власти над ним. Единственное чувство, которое она возбуждает в нем сейчас, — это печальное сожаление. Годы, проведенные с низким, угодливым виконтом Кингсли, не пошли ей на пользу. Да, она все еще очень красива, а ее смех по-прежнему звучит как музыка и может покорить сердце любого мужчины. Но сейчас в нем слышится какая-то слишком высокая нотка, как будто в любую секунду он готов смениться слезами.

Анна бросила его ради Кингсли, а много ли счастья ей это принесло? Годы унылой жизни с напыщенным дураком, который не может похвастаться ничем, кроме титула. Ведь даже деньги, на которые они живут, принадлежат семье Анны. Отчего же Гэвин не чувствует ничего похожего на мстительную радость?

Потому что мысль о зря потраченной жизни и бесполезной красоте вызывает не радость, а печаль. Внезапно Гэвин почувствовал, что невыносимо устал от всего этого: устал смотреть, как мучаются жены, ненужные собственным мужьям. Устал наблюдать, как юные, полные счастливых надежд девушки превращаются в холодных, разочарованных женщин, которые прозябают в забвении в своих поместьях или ведут такую же бессмысленную и беспутную жизнь, как и их мужья.

Он устал видеть, как порядочные женщины вынуждены пускаться во все тяжкие из-за карточных долгов своих безмозглых мужей. Такие женщины, как Кристабель.

Гэвин отыскал взглядом ее в противоположном конце просторного зала. Ни разу за ночь им не случилось быть партнерами, но он ни на минуту не забывал о ней. Он все время точно знал, где она сидит. И с кем играет. И как смеется над чьей-нибудь шуткой или отвечает на ухаживания какого-нибудь идиота.

Интересно, как идет у нее игра? Выигрывает она или проигрывает? Приходит ли в отчаяние из-за проигрышей?

При мысли об этом у Гэвина словно тисками сжало грудь, Не надо было привозить ее сюда. Только увидев Кристабель среди этих людей, он осознал, как не похожа она на них. Находясь в самом логове разврата, она умудряется оставаться чистой и незапятнанной. Но долго ли это может продолжаться? Гэвин вдруг почувствовал, что боится за нее.

Но почему? Разве не легче ему будет добиться своего, если и ее затянет в это мутное болото?

Наверное, легче, но весь вопрос в цене. Кристабель однажды сказала, что не стоит добиваться успеха «ценой собственной души»! Неужели он начинает думать ее словами? Так не пойдет.

Словно почувствовав его взгляд, Кристабель подняла глаза, и тиски, сдавливающие грудь Гэвина, сжались еще сильнее. Она улыбнулась ему, словно говоря, что все в порядке.

—Берн! — окликнул его Талбот. — Ради Бога, перестаньте пялиться на свою любовницу и начинайте играть. У вас будет еще достаточно времени, чтобы полюбоваться друг на друга. — Если Стокли не доберется до нее раньше, — вставил Маркем, играющий в паре с Талботом.

Сдержав готовое вырваться ругательство, Гэвин сделал ход.

— Вы полагаете, что леди Хавершем предпочтет мне Стокли? Это маловероятно.

— Если она не решит, что таким образом сможет выиграть главный приз, — подмигнул ему Маркем.

— Возможно, она обойдется и без помощи Стокли, — вставил Талбот. — Они с леди Кингсли заставили нас попотеть. Мы выиграли, но только потому, что нам больше повезло с картой. И как я слышал, на пару с леди Хангейт они в пух и прах разбили своих соперников.

Гэвин почувствовал приступ невольной гордости, услышав об успехах Кристабель. Он знал, что она справится, если только по-настоящему захочет.

— Кстати, как вы познакомились с леди Хавершем? — поинтересовался полковник Брэдли.

— Я знал ее мужа, — уклончиво ответил Гэвин.

— Этот дурак не смог бы выиграть в вист, даже если бы на кону стояла его жизнь, — заметил Талбот. — Ему следовало сделать жену своим партнером. Тогда он, возможно, не увяз бы в долгах.

— Так вы и оказались в постели красивой вдовушки? — насмешливым тоном спросил Маркем. — Позволили ей таким образом расплатиться за долги мужа?

Второе подобное обвинение за один вечер разозлило Гэвина.

— Разве когда-нибудь мне приходилось прибегать к такой тактике, чтобы переспать с женщиной, Маркем?

— Нет, но она, кажется, совсем не в вашем вкусе. Хотя, конечно, женщина с такими сиськами годится на любой вкус.

Гнев, охвативший Гэвина при мысли, что Маркем позволил себе хотя бы взглянуть на «сиськи» Кристабель, оказался неожиданным для него самого.

Что с ним, черт возьми, происходит? Неоднократно они с Маркемом и Талботом сравнивали достоинства своих любовниц — и сиськи, и задницы, и губы. И никогда раньше он не находил подобные замечания грязными и не испытывал непреодолимого желания задушить человека, высказавшего их.

Это все следствие неудовлетворенного желания, что совершенно естественно. Надо было уложить Кристабель в постель при первой же возможности, тогда бы он не страдал сейчас приступами временного помешательства.

— Я расскажу тебе, как он оказался в ее постели, Маркем, — опять вмешался в разговор Талбот. — Он пообещал ей, что вместе они могут выиграть главный приз, а этого вполне достаточно, чтобы соблазнить любую вдову.

— Она просто дура, если поверила в это, — усмехнулся Брэдли. — Уж мы-то знаем, как непросто выиграть его, даже имея партнером Берна.

— Это так, — согласился Талбот, — но если она и не выиграет главный приз, могу поспорить, что все-таки будет играть в последней четверке.

Стокли играл за соседним столом и внимательно прислушивался к разговору.

— Ты правда готов заключить пари, Талбот? — неожиданно спросил он, повернувшись. — Или просто болтаешь, по обыкновению?

Растерянно поморгав глазами, Талбот торопливо уставился в карты.

— Если Талбот не хочет, я готов заключить это пари. — Гэвин с вызовом улыбнулся Стокли. — Тысяча фунтов на то, что леди Хавершем окажется в последней четверке.