Ночь Стилета

Им было очень весело вместе. Отношения людей, которых связывает только поклонение природным стихиям. Потом, когда начало вечереть, они пили пиво и смеялись, а у Вики с непривычки болели мышцы спины. А потом все разошлись по своим делам. Многие — по двое. Почти все разошлись парами. Так будет точнее. Вика ушла одна.

* * *

— Сеньорита, а вы разве не ужинаете сладкими блинчиками?

Вика рассмеялась. Алексис, Леха, — он был все в той же одежде, хотя уже наступил поздний вечер. Уже было по-южному темно.

— Ты всегда пристаешь к женщинам, которые едят?

— И еще — которые поют. По-моему, так это называлось?

На ты они перешли уже днем, когда Алексей учил ее ловить ветер и посоветовал «не отклячивать задницу».

— Я вот подумал, что ты скоро уедешь…

— Необработанный материал? — Вика рассмеялась и неожиданно покраснела. С моря дул бриз.

— В смысле?

— Я слышала, как ты на пляже, указывая приятелю на двух здоровенных девиц, назвал их необработанным материалом.

— А, помню. Ты наблюдательна. Голландские девушки — всегда необработанный материал.

— Правда, что тебе тридцать семь?

— Правда.

— Я думала, ты пошутил. Выглядишь намного моложе.

— Беззаботная жизнь. Море, пиво, музыка… Вот сейчас к тебе пристаю.

С чего стареть-то?

— А чем ты занимаешься?

— Ты же видела — катаюсь на доске.

— А еще?

— Еще на мотоцикле.

— А еще?

— Иногда сплю со своими клиентками. И…

— Кстати. — Вика оборвала его. — Насчет клиенток. Мы не договорились насчет оплаты.

— По-моему, мы сейчас это делаем.

— Слушай, перестань паясничать, хотя учти — я умею вести бизнес.

— Как скажешь.

— Ты меня действительно заинтриговал. Все это очень необычно.

— Что именно?

— Как ты живешь здесь…

— Почему? В Испании много русских. Не в этом городе, но в Аликанте полно. Целые поселки. Народ понакупил себе вилл.

— У тебя здесь дом?

— Нет, я так не думаю. Просто, по некоторым обстоятельствам, мне пока лучше не возвращаться в Россию. Надеюсь, скоро все закончится.

— Ну вот, ты меня интригуешь все больше и больше.

— Не бери в голову. Думаешь, все это так важно? Послушай, тихо, слышишь — шум прибоя? Вот это действительно важно.

— Хорошо. Можно последний нескромный вопрос? На что ты здесь живешь, любитель прибоя?

— Граблю бензоколонки.

— Ты бандюга? — Она рассмеялась.

— Нет, что ты, так, ворую по мелочи. Вот украл себе одежду. То, что нравится, оставляю. Что не нравится — продаю на блошиных рынках. Тут их полно.

— Я больше не буду задавать тебе никаких вопросов.

— И правильно. Лучше поедем в одну деревню, там будет старинный, чуть ли не языческий праздник. И прекрати обижаться.

— Я не обижаюсь. На самом деле. Извини, что пристала к тебе с расспросами. Господин-Любитель Прибоя, Вор и… Бабник. Ой, а может, ты кидала?

— С ума сойти, какая ты воспитанная. Едем?

— Мне надо тогда забрать машину.

— У меня есть. Правда, на двух колесах. Тебе понравится.

Вика посмотрела на огромный тяжелый мотоцикл с вынесенным вперед, раза в полтора дальше, чем обычно, передним колесом.

— «Харлей-дэвидсон»? Специализируешься по эксклюзивным вещам?

Он кивнул:

— Легенда Америки.

— Ты его тоже украл?

— Нет, для этого он слишком велик. Я его угнал.

— Ты водить-то его хоть умеешь? — усмехнулась Вика. Этот развлекающийся повеса нравился ей все больше.

— Сейчас и узнаем. Я угнал его пять минут назад.

* * *

Они неслись по ночной автостраде. Вика обхватила его за пояс и отметила, что у этого крепкого парня (какой к черту парень, если ему тридцать семь лет!) нет на животе ни капли жира. Потом, неожиданно для себя самой; она прислонилась к его спине щекой. И ей вдруг стало так спокойно. Она чуть повернула голову и увидела звезды, свисающие искрящимися гроздьями в черном до густоты небе. Куда-то отступили шумы автострады, и Вика услышала нечто другое — безмолвный, но мощный голос стихий, тех, что над головой, и тех, что внутри ее.

Потом она опустила глаза. Ее щека все продолжала касаться Лехиной спины. Вика чуть повернула голову, уткнулась в спину носом и… с трудом подавила желание его поцеловать.

«Харлей-дэвидсон» покинул автостраду. Они съехали на дорогу, ведущую к маленькой рыбацкой деревушке.

* * *

Большая часть компании серферов находилась уже здесь. Они пили красное вино. На деревянной подставке перед ними шипела огромная сковорода. У каждого была деревянная ложка.

— Это фабаду, — сказал Леха. — Обжоры.

— Что это?

— Там белая фасоль с кровяной колбасой. Еще кусочки сала и ветчины.

Очень вкусно. Пойдем к ним.

Рыжие молодожены, да и все остальные, приветствовали Вику как старинную подругу, они что-то кричали и махали им руками. Молодожены всучили Вике чистую деревянную ложку и усадили ее между собой. Леха оказался по другую сторону стола. Фабаду действительно было очень вкусно. Особенно на плоской деревянной ложке. Вика подняла глаза и встретилась взглядом с Лехой.

Улыбнулась.

— Вон твои любимые морепродукты. И попробуй сыр. Это как-то называется… сейчас вспомню…

— Кабралес?

— Нет. — Леха покачал головой. — Это местный сыр. Я смотрю, ты неплохо ориентируешься.

— Я?!

— Знаешь всех рыбаков и трактирщиков. Названия местных деликатесов.

Ты не в первый раз в Испании?

— Впервые. А ты?

— Я давно люблю эту страну. Смотри!

Неожиданно послышался какой-то шум. Вика решила, что начинается местный рыбацкий праздник и сейчас будет какой-то танец, исполняемый исключительно мужчинами. Несколько крепких мужчин быстро встали в круг. И им на плечи так же быстро забрались другие.

— Что они делают?

Леха улыбнулся:

— Смотри.

Тем на плечи забрались юноши. Это был уже третий уровень. Но юношам на плечи, карабкаясь по телам, как по стенам, забрались подростки. Живая башня угрожающе накренилась, у них не было никакой страховки. Вика почувствовала, как у нее внутри все похолодело. Но это был еще не конец. Подросткам на плечи взобрались дети. Живая башня из пяти уровней. Те, на самом верху, были совсем малыши. Если они свалятся… Но ничего не случилось. Под бурю аплодисментов, гиканье и свист человеческая башня так же спокойно рассыпалась. Глаза у людей горели; Вика почувствовала, что это странное возбуждение, пришедшее вслед за страхом, наконец стихает. И только тогда поняла, что с силой сжимает Лехину руку.