НОЧЬ В МУЗЕЕ 2. СМИТСОНОВСКАЯ БИТВА

Белка откинулась назад и громко заверещала. Для ушей Октавиуса ее голос звучал как рычание свирепого льва. Зверь взмахнул косматым хвостом и припал на задние лапы, готовясь к прыжку.

— И он наверняка слышит, как я говорю сам с собой, — добавил Октавиус и поднял меч, готовясь к бою.

С быстротой молнии белка бросилась на него и выбила меч из командирской руки. Октавиус потянулся за потерянным оружием, но белка с легкостью отшвырнула незадачливого полководца. Коротышка кубарем покатился по земле.

Не успел Октавиус встать на ноги, как белка схватила его за ногу и поскакала прочь, таща несчастного по лужайке.

— Сто-о-о-ой! — завопил Октавиус, но белка в мгновение ока утащила его в темные кусты.

Глава шестая

— Ой-ой-ой! — насмешливо закричал Кехманра. — Землетрясение! Землетрясение!

Он глядел на песочные часы и громко хохотал. Внутри склянки маленький ковбой безуспешно пытался встать на ноги. А песок всё сыпался и сыпался на его крошечную голову. Ковбой был засыпан уже почти по пояс Еще несколько минут, — и он совсем скроется под толщей песка.

Кехманра поднес часы к глазам.

— Каким же бессильным ты себя чувствуешь, оказавшись игрушкой в моих руках, — проговорил фараон и разразился хохотом.

— Хватит молоть языком, петух безмозглый, — заявил ему Джедедайя. — Я с тобой скоро поквитаюсь.

От этой жалкой угрозы фараон захохотал еще громче.

— Вам стоило бы на это посмотреть, — вдруг сказал Наполеон, стоявший у окна. — Кажется, у нас неприятности.

Кехманра встряхнул песочные часы еще раз и только после этого поставил их. Потом подошел к Наполеону за окном он увидел эспланаду, а на ней — Лэрри Дейли с какой-то женщиной. Они выходили из Музея естественной истории.

Лицо фараона перекосилось от гнева.

— Этот негодяй хочет убежать вместе с табличкой! — взревел он, развернулся и ткнул пальцем в сторону русского царя. — Иван! Прикажи своим людям поймать их!

Фараон пылал злостью. Какой-то жалкий ночной сторож осмелился пойти наперекор его грандиозным планам! Он в сердцах еще раз встряхнул песочные часы. Когда люди Ивана приведут Лэрри, он заставит наглеца смотреть, как в страшных муках погибают все его друзья.

Все до единого.

Лэрри и Амелия бежали по ухоженной лужайке посреди эспланады. В ночном воздухе стояла прохлада, луна ярко освещала им дорогу к Музею авиации и космонавтики.

Вдруг Амелия схватила Лэрри за руку.

— Нас перехватывают, теперь нам крышка! — крикнула она и указала на Замок. Из бокового входа высыпала целая толпа народу. Люди подняли фонари и двинулись прямо к Лэрри с Амелией.

Лэрри не бросился бежать, а обернулся к Амелии.

— Крышка? — переспросил он. — В самом деле? Амелия пожала плечами:

— Я всегда так выражаюсь.

— Нет, это, пожалуй, слишком. Даже для вас. Звучит чересчур наигранно. — Он покачал головой.

Амелия закатила глаза.

— О боже. Нам перекрыли путь нехорошие люди, — официальным тоном заговорила она. — Ну что за удовольствие вот так разговаривать? — Она указала на воинов. — Нам не добраться до Музея авиации, и это настоящий кошмар.

Лэрри увидел, что фонари приближаются. Их свет выхватил из мрака лица преследователей. Их было четверо, все в тяжелых кафтанах и высоких шапках, с длинными саблями на боку. Видимо, люди Ивана Грозного.

— Да, вот уж точно — крышка, — заметил Лэрри. — Иди за мной. — Он направился к памятнику Вашингтону.

Миновав высокий обелиск, он вошел в мемориал Линкольна, поднялся по лестнице открытого павильона и спрятался за одной из колонн. В огромном мраморном строении царили покой и тишина.

— Надо отсидеться здесь немного, переждать, — сказал Лэрри и присел, прислонившись спиной к колонне.

Амелия села рядом.

— Ты долго уже охраняешь старинные экспонаты?

— Что? — переспросил Лэрри. — Да нет. На самом деле я здесь не работаю.

Она указала на его форменную куртку:

— Я подумала, глядя на твой красивый мундир… Лэрри окинул взглядом свою униформу.

— Нет, это я просто взял поносить. Знаешь, я и правда был ночным сторожем, но не здесь, а в Нью-Йорке. Давным-давно.

— Почему ты ушел с этой работы? — спросила Амелия. — Она тебе не нравилась?

— Нет, очень нравилась, — ответил Лэрри. — Но, понимаешь, дела пошли в другом направлении.

— И чем ты занимаешься сейчас?

— У меня собственная фирма, — гордо ответил Лэрри. — Я придумываю новые товары и продаю их.

Ее глаза вспыхнули.

— Значит, ты изобретатель?

— Да, наверно. Вроде того, — ответил он. — Изобретаю всякие вещи.

— Например, ракеты? Лэрри покачал головой:

— Да нет, не бери так высоко.

— Гидроплан? — стала угадывать Амелия. — Или дирижабль?

— Нет, это не самолеты.

— Значит, что-то научное! — Она захлопала в ладоши. — Как благородно! Ты изобрел лекарство от полиомиелита?

Лэрри покачал головой:

— Нет, его придумал кто-то другой. — Он огляделся. — У меня масштаб помельче. Слышала о фонарике, сияющем во мраке? — Он ткнул себя пальцем в грудь. — Его изобрел я. И много других вещей тоже.

Взгляд Амелии потух. Она придвинулась к Лэрри.

— И эта новая работа — она тебе нравится?

— Знаешь, дела идут неплохо, — ответил он и постарался напустить на себя радостный вид. — И пойдут еще лучше после крупной деловой встречи, которая состоится… — Он посмотрел на часы. — Через четыре часа. И вообще, это довольно интересно.

Амелия озадаченно взирала на него.

— Что случилось? — спросил он.

— Ничего не понимаю, — произнесла она. — Если тебе эта работа не нравится, почему ты ею занимаешься?

— Я же сказал, это довольно интересно, — объяснил Лэрри.

— Я сама слышала, что ты сказал, мистер Дейли. — Она вздернула голову. — Но я вижу перед собой человека, который растерял весь свой порох.

— Нет, нет, мой порох еще при мне, — ответил Лэрри.

Однако он не заметил, что табличка в его руках вдруг засветилась.

Амелия фыркнула и отвернулась. Вдруг ее глаза широко распахнулись.

— Великий Гэтсби! — ахнула она и вскочила на ноги.

— Куда я, черт возьми, подевал свою шляпу? — прогудел чей-то могучий бас.