Ночь в тоскливом октябре

— А, привет, Айлин.

Айлин Дэнфорт, одна из соседок Холли по сестринскому общежитию и одна из ее лучших подруг. Она прижимала к груди стопку из каких-то книг и папок. Должно быть, шла домой из библиотеки или студенческого профсоюза. Ветер развевал ее длинные темные волосы.

— Как дела? — спросила она.

Я пожал плечами.

— Надо думать, ты получил письмо Холли.

Естественно, Айлин знала все про письмо.

— Ага, — сказал я.

— Тяжело.

Я молча кивнул. Не доверял своему голосу.

— Только между нами, я лично считаю, что Холли сама свой шанс профукала.

— Спасибо.

— Не могу представить, что на нее нашло.

— Зато я могу, — пробормотал я.

Лицо Айлин слегка дернулось, словно она испытала небольшой, но острый приступ боли.

— Ну да, — сказала она. — Я тоже. Мне правда очень жаль.

— Спасибо.

Она вздохнула и покачала головой.

— Реально жалко, что так вышло. Впрочем, как знать? Может, тебе так будет лучше.

— Что-то не чувствуется.

Айлин поджала губы. Почти казалось, что она сейчас расплачется.

— Я знаю, каково это, — сказала она. — Господи, уж я-то знаю… — она приподняла брови, — ну а ты что, пришел просто на дом поглазеть?

Я помотал головой.

— Иду в пончиковую.

— «Данди»?

— Ага.

— В такой час?

— Они круглосуточно работают.

— Я знаю, но… это же реально, сколько там…

— Семь миль.

Она поморщилась.

— Далеко.

— Мне все равно больше делать нечего.

Она какое-то время поглядела мне в глаза. Затем сказала:

— Можно, я составлю тебе компанию? Только дай мне пару минут, сейчас книжки занесу, и…

Я мотнул головой.

— Кажется, мне стоит сейчас побыть одному.

— Тебе лучше не ходить так далеко в одиночку.

— Ничего страшного.

— Посреди ночи.

— Я знаю, но…

— Можно я пойду с тобой, ладно?

Я снова мотнул головой.

— Может, как-нибудь в другой раз.

— Ну, дело твое. Я не хочу… ну, знаешь, навязываться.

— Не в этом дело.

— Я знаю. Понимаю. Ты просто хочешь побыть один.

— Ну да.

— Только будь осторожен, ладно?

— Буду.

— И не делай ничего… безумного.

— Постараюсь.

— Это ведь не конец света, ты же знаешь.

Я предполагал, что моя мама скажет ровно те же слова, когда я позвоню ей и сообщу про Холли.

— Тебе просто так кажется, — добавила Айлин.

А вот такое мама вряд ли стала бы добавлять.

— Ага, — сказал я.

— Но станет лучше. Всегда становится лучше. Ты встретишь кого-нибудь еще…

Таким комментарием, вероятно, мог бы поделиться мой отец.

— Ты снова кого-то полюбишь.

— О боже, надеюсь, что никогда.

— Не говори так.

— Извини.

— Можно тебя об услуге попросить? Принесешь мне пару пончиков? — вот это классическая Айлин в своем репертуаре. Я знал, что она делает эту просьбу отнюдь не из одной любви к пончикам — хотя пончики Данди были великолепны. Во-первых, у нее была машина, и она могла спокойно доехать до закусочной Данди в любой момент, когда возникнет желание. Во-вторых, она была стройной и очень красивой, и старалась оставаться таковой, избегая яств, подобных пончикам.

Не сказать, что она никогда не ела их. Ела, конечно. Только редко. И я знал, что сегодня ее подлинной целью было дать мне задачу… и отвлечь по крайней мере какую-то часть моего сознания от Холли.

— Конечно, — сказал я. — Какие тебе?

— Глазированные классические.

— Их фирменные.

— Ага, — Айлин немного грустно улыбнулась и облизнула губы. — Уже чувствую их вкус.

— Единственный момент — я не уверен, в каком часу вернусь.

— Раньше моей лекции в десять утра, надеюсь.

— Постараюсь.

— Я буду в профсоюзе, пускать слюни от предвкушения.

— Хорошо, не дам тебе умереть от голода.

— Спасибо, — держа книги плотно прижатыми к груди левой рукой, она протянула правую и мягко сжала мое плечо. Я ожидал, что она скажет что-то еще, но она промолчала. Пожав мне плечо, она опустила руку и пошла быстрой походкой через улицу к своему сестринскому общежитию. Темные волосы развевались за ее спиной, плиссированная юбка плясала вокруг бедер.

Если бы она была Холли, я бы наверняка зачарованно глядел ей вслед.

Но она не была Холли.

Глядя на Айлин, я ничего не чувствовал.

Хотя, это не совсем правда. На самом деле я чувствовал смутное желание, чтобы она каким-то образом превратилась в Холли.

Не в эту Холли, предательскую шлюху, которая бросила меня ради своего летнего любовничка, а в Холли, которую я знал прошлой весной, которую любил. В ту самую Холли.

О боже, как я хотел, чтобы она снова оказалась со мной!

На веранде Айлин обернулась и помахала мне. Потом она открыла дверь. Когда она входила в дом, я на мгновение увидел краешек приемного зала.

Я не раз ждал там, пока Холли спустится из своей комнаты. Прошлой весной я провел столько часов в этом зале, что он казался мне вторым домом. Там были кресла, пара диванов, несколько ламп и столов. Были и материалы для чтения, призванные помочь гостям скоротать время, пока они ожидают своих девушек… или дочерей.

Старые журналы, кроссворды, несколько потрепанных книг в мягком переплете. И старый экземпляр «Взгляни на дом свой, Ангел» Вулфа в твердой обложке. Бывало, я брал эту книгу и принимался читать ее, разглядывая чудесные иллюстрации Дугласа Горслайна, пока ждал Холли. Ожидание всегда казалось вечностью. Но в конце концов, она всегда появлялась в дверях, улыбчивая и такая прекрасная, что было больно на нее смотреть.

О утраченный и ветром оплаканный призрак, вернись, вернись! [4]

Глава 2

Выходя из своей квартиры в понедельник вечером, я не имел намерения идти семь миль до пончиковой Данди и еще столько же обратно. Я просто хотел выйти, просто хотел убраться прочь.

Теперь, благодаря Айлин, у меня была причина идти туда.

Цель моей прогулки.

4

Цитата из упомянутого выше произведения Томаса Вулфа.