Ночь волка (повести)

– Смотри, - обратился он к Карсбери.
– Он перевезет тебя в более счастливую и спокойную жизнь.

– Но, - неуверенно сказал он.
– Но...

Фай улыбнулся.

– Я не закончил. Сейчас я тебе все объясню. Ты мог бы и дальше, всю оставшуюся жизнь быть Всемирным управляющим. Все так же замкнувшись в своем кабинете, ограничившись бесчисленными официальными документами и дружескими беседами со мной и моими коллегами. Пришлось бы, правда, отказаться от Института политического руководства и от твоего Десятилетнего плана, которые негативно влияют на ход дел. Конечно, поначалу мы были так же заинтересованы в них, как и в том, чтобы ты стал руководителем. У твоего плана были огромные возможности. Мы надеялись, что он оправдает себя. Тогда мы бы смогли с радостью уйти в отставку но, к счастью, он провалился. Таким образом, эксперимент закончен.

Фай заметил, что Карсбери взглянул на часы.

– Нет, - сказал он, - боюсь, твои ученики не ждут тебя в конференцзале на сотом этаже. Боюсь, они все еще в институте, - в его голосе появились нотки сочувствия, - и боюсь, это уже институт .. ну... немного другого типа.

Карсбери стоял молча, слегка покачиваясь. Постепенно его мысли и сила начали возвращаться к нему после всего этого кошмара наяву, который полностью его парализовал "Хитрость сумасшедшего" - а ведь он пренебрег этим предостережением. Именно в момент победы.

Нет! Он забыл о Гартмане! Это была именно та критическая ситуация, для которой его и готовили. Он косо взглянул на начальника тайной полиции. Черный великан, ничуть не обеспокоенный их воздушной эскападой, пристально смотрел на Фая, будто на какого-то злого волшебника, от которого можно ожидать наихудшего.

Гартман поймал на себе взгляд Карсбери и прочитал его мысли.

Он вынул темное оружие из кобуры и недрогнувшей рукой направил его на Фая. Он презрительно скривил губы и издал какой-то шипящий звук. Потом громко крикнул:

– Тебе конец, Фай! Я разнесу тебя на молекулы!

Фай подскочил к Гартману и выхватил оружие из его рук.

– Вот и в этом отношении ты недооценил современный человеческий характер, - заметил он Карсбери с нравоучительной ноткой в голосе.
– Каждый из нас в определенных ситуациях выглядит немного непрактично. Такова человеческая природа. Природа Гартмана - его подозрительность. Он проявлял непрактичность, если дело касалось заговоров и преследований. Ты дал ему самую худшую работу, которая только укрепляла и подпитывала этот его недостаток. Вскоре он стал совершенно непрактичным. Поэтому за столь долгое время он так и не понял, что в руках у него макет пистолета.

Но дай ему подходящую работу, и он будет действовать достаточно успешно. Например, если поручить ему создать что-то или исследовать. Это искусство - найти человеку подходящую работу. Поэтому именно Моргенштейн работал в Отделе финансов Он следит, чтобы колебания кредитной системы происходили ритмично. Поэтому, чтобы процветал Отдел внеземных исследований, им руководит лицо, постоянно охваченное эйфорией. Поэтому кататоник управляет Департаментом культуры - чтобы не позволять ему чрезмерно зарываться.

Он отвернулся. Карсбери тупо следил, как летательный аппарат завис над кабиной лифта и медленно приближается к нему.

– В таком случае почему?
– начал он.

– Почему тебя избрали руководителем?
– быстро закончил Фай.
– Неужели тебе не ясно? Неужели я не говорил тебе, что ты сделал много полезного? Ты заинтересовал нас. Фактически, ты - уникальная личность. И как гы знаешь, это наш принцип позволить каждому индивиду выразить себя, как он хочет. В твоем случае это правило позволило тебе стать руководителем. Если все учесть, правило хорошо сработало. Все прекрасно жили, было внедрено немало хороших законов, мы многое узнали, хотя и не получили всего, на что надеялись (но такого и не бывает). К сожалению, мы вынуждены были прекратить этот эксперимент.

Летательный аппарат коснулся кабины лифта.

– Конечно, ты понимаешь, почему это было необходимо, продолжал Фай, подталкивая Карсбери к открытой двери.
– Я уверен что ты поймешь. Все это касается мыслей о здравомыслии. Что такое здравомыслие - сейчас? В любое время? Это строгое соблюдение нормы. Соответствие принципам, которые лежат в основе человеческого поведения. Но в наш век именно отклонение от нормы стало нормой. Неспособность приспособляться к правилам стала стандартом приспособляемости. Это совершенно ясно, не правда ли? И это позволит тебе понять твой собственный случай. На протяжении многих лет ты упорно продолжал соблюдать нормы и подчиняться определенным принципам. Ты был совершенно неспособен адаптироваться в окружающем тебя Обществе. Ты мог только притворяться. А твои протеже даже на это оказались неспособны. Несмотря на все твои привлекательные черты характера, у нас осталась только единственная возможность в отношении тебя.

В дверях Карсбери повернулся. К нему наконец-то вернулся дар речи.

– Ты хочешь сказать, что все эти годы вы просто потакали мнe?
– спросил он хрипло и резко.

Дверь закрылась. Фай крикнул вслед.

– Жил однажды индеец сиу по прозвищу Сумасшедший Конь. Он разбил генерала Крука, он расколошматил генерала Кастера. Не думай, что я недооценивал тебя, Карсбери.

Когда аппарат начал подниматься, Фай махнул на прощание рукой с зажатым в ней шариком зеленоватой плазмы.

– Там, куда тебя увозят, тебе очень понравится, - ободряюще крикнул он.
– Уютные кварталы, все необходимые спортивные сооружения, полная библиотека литературы XX века - прекрасно проведешь время.

Он наблюдал за строгим бледным лицом Карсбери в рамке иллюминатора, пока аппарат не превратился в пятнышко.

Тогда Фай повернулся, посмотрел на комочек странного вещества и выбросил его через открытую дверь кабины. Он долго наблюдал, как тот летел вниз. Затем нажал кнопку, и лифт начал опускаться.

– Я очень рад, что больше не увижу Карсбери, - сказал он скорее себе, чем Гартману.

Лифт медленно приближался к крыше здания.

– Он уже начал беспокоить меня. Я, честное слово, стал опасаться за свой...
– его лицо вдруг приобрело совершенно бессмысленное выражение, - за свое безумие.

Люди, укротившие Сумасшедшего Волка, утратили свое великолепное душевное равновесие. Их наследники вновь вывели на сцену фундаментальное человеческое безумие - из гуманных соображений, как они полагали, и очень ненавязчиво. Марс еще раз взвыл от восторга.

Но к этому времени уже была организована Лига Здравомыслия, хотя и на нерегулярной основе. Безумно хохотавший Марс забеспокоился.

Лидеров Лиги Здравомыслия мы можем назвать - СТАЯ ВОЛКОВ.

СТАЯ ВОЛКОВ

I

Внутри климатического купола Нормсай снял летную одежду и повесил ее на вешалку. Он обратил внимание на то, что там уже висела одежда Элисоун, ее брата Виллисоуна, отца, матери и его костюм для пешеходных прогулок.

На улице стояла холодная зима. Красное солнце не поднималось высоко над горизонтом. Но под неосязаемой полусферой климатического купола каждый атом был приручен Здесь были свет и животворное тепло. Теплый влажный воздух поднимался легкими потоками. С подветренной стороны он просачивался едва заметными струйками, которые превращались в пар и рассеивались. Цвели цветы, распускались почки, пробивалась трава. Здесь царила вечная весна.