Ночь волков

После утренней удачной попытки трансформации - теперь я училась контролировать это новое тело, отправилась в тренировочный зал. Вытащив Ашинари из ножен, нежно провела пальцами по острой кромке лезвия. Попробуй я сотворить такое с другими клинками - лишилась бы пальцев, но не в случае с Лепестками Ветра. Лишь раз испробовав мою кровь, сабли больше не нанесли ни единого пореза. Хотя я предприняла подобную попытку и не раз, специально с силой проводя ладонью по режущей кромке, чтобы проверить свою теорию.

Первый легкий шаг, начинающий сложную связку. Клинки с легким свистом взрезают воздух, наполняя окружающее пространство легким гудением. То ли бой, то ли танец.

Очередной росчерк клинка взволновал пламя свечей. По стене затанцевали причудливые тени, вплетаясь в сложное кружево движений. Это как полет, как скольжение по лезвию, как движение на грани света и тьмы. Я растворялась в танце, а сабли становились моим продолжением. И я была счастлива в эти минуты, снова чувствуя себя в своей стихии, поскольку отведенная судьбою роль источника мне претила. Магия словно была чем-то чужеродным. При каждом соприкосновении с нею, я словно боролась сама с собою за себя же. Я ее ненавидела, но не могла отказаться от возможности, хоть пару секунд ежедневно погреться в теплых лучах чистой силы. И каждый раз упрекая себя в этой слабости.

Вот так проходили мои дни.

Клинки с легким свистом взрезают воздух, замирая в последнем движении. Рука не дрогнула, выдерживая паузу. Выдох. И концы Ашинари смотрят в пол. Тренировка окончена.

– Завтрак будет на столе через полчаса, ванна готова, и готов твой обычный костюм, - в последних словах прозвучало легкое недовольство.

Я улыбнулась, даже не оборачиваясь. Меалин, как всегда одетая с безукоризненным вкусом, не разделяла моего пристрастия к штанам, бриджам и прочим мужским вещам. Я же как обычно руководилась соображениями удобства, а не красоты внешнего вида.

– Спасибо, - я искренне поблагодарила девушку, и направилась в комнату, с легким шорохом задвинув клинки в ножны.

Меалин была приставлена ко мне в качестве фрейлины, компаньонки, можно назвать это как угодно, но она была незаменимой, став едва ли не единственным живым существом, с которым я могла поговорить во время этого добровольного, хотя и вынужденного заточения. Ранее она состояла в окружении матери Эримона, здравствующей королевы Аэрии. Жизнерадостная, активная, но при этом весьма толерантная девушка тут же расположила меня к себе. Ее желание опекать, словно она была старше меня лет этак на десять - двадцать, вызывали улыбку, а плоды этих трудов - искреннюю признательность.

– Исилин, - окликнула меня Меалин, стоило лишь поставить ногу на первую ступеньку, - он вернулся.

Поспешно, но благодарно кивнув, я бегом, не обращая внимания на усталость, разлитую в мышцах, бросилась на второй этаж. О ванне я и думать забыла. Задержавшись лишь на миг, чтобы положить оружие, я пинком распахнула дверь в комнату Гарэта. Последний раз я видела загулявшего архимага пять дней назад. Начатый было мною разговор, он довольно грубо прервал одной лишь фразой, что ему не когда. Правда, поняв, что сейчас я готова предпринять попытку убить его, пообещал вернуться к данному вопросу вечером того же дня. С тех пор, как уже было упомянуто ранее, прошло пять дней.

Блондин развалился на кровати в чем мать родила. Смятые вещи валялись на полу, явно снятые абы как, в поспешном желании побыстрее примостить голову на подушку. В воздухе, не смотря на открытые окна, стоял отчетливый запах алкоголя и дорого табака.

Не долго думая, я метнулась в гардеробную, подхватила тазик с водой, успевшей с вечера хорошо остыть и опрокинула емкость на спящего мужчину. С трудом подавив желание отправить емкость вслед за его содержимым, поставила посуду на столик и оперлась плечом о столбик, поддерживающий балдахин. Громкие возмущения Гарэта меня мало волновали.

– Прикройся, - швырнула в него скомканной простыней.

– Я, между прочим, в совей комнате, куда тебя не приглашал. А раз сама заявилась, нечего смущаться, - все еще отфыркиваясь и отплевываясь, куда более цензурно отозвался бывший пират.

На его реплику я лишь хмыкнула, оценивающим взглядом окинув все еще оголенный торс, и фыркнула, когда Гарэт таки натянул-таки ткань на бедра.

– Голова болит, - пожаловался он.

– Сам виноват, - в моем тоне не было и намека на сочувствие.
– У тебя максимум десять минут, чтобы начать соображать.

– Или?
– нахальный тон и пренебрежительно вздернутая бровь довели меня до белого каления. А если учесть, что за эту неполную неделю его отсутствия мое терпение подошло к краю…

Медленно наклонившись к самому его лицу, я прошипела:

– Или я уеду. У меня есть цель, достигнуть в одиночку которой я не смогу. Но все равно попробую, просто подороже продам свою жизнь.

– Идиотка полоумная.

Зато хоть какая-то реакция.

– Возможно, - спокойно согласилась, чем, похоже, его испугала, - но ты сам связал наши жизни так плотно, что существование без друг без друга нам не светит. И долго ты еще сможешь наслаждаться своим положением и привилегиями, если я перестану дорожить своим существованием?

Договорив, я развернулась и направилась к дверям.

– Стой…

– Приводи себя в порядок, - я, даже не оглянувшись, вышла. Теперь я собиралась найти Фана.

Меня очень интересовала одна особенность этой крылатой мелочи - он исчезал и появлялся совершенно непредсказуемо, это не подчинялось даже элементарной логике. А загадки для того и существуют, чтобы их разгадывать, а я задалась целью раскрыть эту тайну.

– Так зачем ты подняла меня в такую рань?
– недовольно спросил Гарэт, усаживаясь за стол.

Я, молча, налила ему чашку горячего напитка и пододвинула поближе, дожадалсь благодатного кивка и откусила кусочек от фантастически пахнущей корицей булочки.

И еще один, и еще. Я жевала молча, периодически медленно отпивая из чашки. Все это время я смотрела в окно, делая вид, что присутствие мужчины меня совершенно не интересует. Его изначальный настрой, выраженный позой, упрямо сжатыми челюстями, явно не способствовал плодотворному разговору, вот я и пыталась нестандартным поведением вывести его из состояния равновесия, заинтересовать, заставить самого захотеть продолжить общение.

– Делаешь вид, что тебе все равно?
– повторно окликнул меня он.

– Нет, просто хочу поесть без скандала, - еще один задумчивый созерцательный взгляд.

– Готова устроить бурную ссору?
– светлая бровь приподнята, выражая его отношение к такой перспективе.

– Я думала, что у тебя первого не выдержат нервы, ранее было именно так.

Он сначала опешил, а потом рассмеялся. Искренне. Весело.

– О чем поговорить хотела?
– уже совершенно иным тоном поинтересовался Гарэт.