Ночь ястреба
Шрифт:
— Ваши войска уже должны быть готовы, генерал, — прошипел Габович. — Готов поспорить, что это так... А вот вы колеблетесь. Я наблюдал, как ваши войска маневрировали в последние дни, занимая наиболее выгодные позиции. У вашей авиации наверняка имеются сведения об ориентирах, целях, пунктах сосредоточения, в последнее время ваши самолеты действовали активно, пересекая границу и совершая полеты над территорией Литвы. Ваш час настал, генерал Вощанка, и вы это понимаете. Прочь все колебания! Такой возможности может снова не представиться много лет. — Габович замолчал, давая Вощанке несколько секунд на размышление, потом добавил: — Можете также атаковать американские вертолеты на территории посольства.
— Атаковать
— Но вы же сами говорите, что на территории посольства три — а может, и больше — штурмовых вертолета. Они должны быть уничтожены, генерал, прежде чем обнаружится продвижение наших войск. И еще вам следует продемонстрировать американцам, что мы решительно расправимся с любыми иностранными войсками, которые попытаются нарушить наши планы.
Вощанке следовало бы догадаться, что Габович просто манипулирует им, говоря «наши» и «мы», ведь было совершенно ясно, что в боевых действиях примут участие только войска Вощанки. Но охваченный возбуждением Вощанка не обратил внимания на эту игру словами. Ведь действительно предоставлялась прекрасная возможность. Гораздо лучшая, чем он мог даже себе представить. И если все получится, у него появится реальный шанс создать новую, сильную империю. В которой он ни перед кем не будет отчитываться. И которой будет управлять железной рукой. Не сказав больше Габовичу ни слова, Вощанка положил трубку, задумался на минуту, а затем обратился к своему начальнику штаба:
— Соедини меня с полковником Цвирко из 51-й воздушной армии. Я хочу поговорить с ним немедленно. К моему приезду в штаб должен быть готов приказ о начале боевых действий для 5-й и 7-й армий. — И Вощанка обратился к шоферу: — Включи сирену, чтобы освободили дорогу, а то я возьму пистолет и сам начну освобождать ее.
Авиаконструкторское бюро «Физикоус»,
13 апреля, 04.08 по вильнюсскому времени.
— Вот оно! — крикнул Ормак. — Я кое-что нашел! — Он рылся в сейфе, полном документов, который Бриггс и один из морских пехотинцев взорвали небольшим зарядом взрывчатки С-4. Макланан и Бриггс подбежали к нему. — Посмотрите... похоже, это доклад ученых правительственным организациям. Тут есть слайды, видеокассеты, текст, расчет стоимости проекта.
— Я тоже кое-что нашел, — сообщил Бриггс. — По-моему, это перечень секретных документов с указанием шкафов, в которых они хранятся. Попрошу сержанта Хаскелла перевести. — Специальные группы морских пехотинцев, подобные той, что действовала сейчас в «Физикоусе», обычно имели в своем составе по крайней мере одного человека, хорошо знающего местный язык. Таким человеком был Эндрю Хаскелл, один из морских пехотинцев, охранявших лестницу.
Макланан и Ормак набивали документами и видеокассетами свои зеленые брезентовые мешки. Не прерывая работы, Макланан заметил:
— Боже мой, Джон, вы можете поверить в то, что мы делаем? Находимся в совершенно секретной советской лаборатории и обыскиваем ее! И мы нашли Дэйва. Нет, я просто не могу в это поверить.
— Я тоже, — буркнул Ормак. — Но очень хочу убраться отсюда. Если мы не сможем обследовать ангары, то какой смысл торчать здесь? Мы нашли Дэвида, с ним все в порядке. Так давайте смываться отсюда.
— Да... но разве вам не хочется взглянуть на этот бомбардировщик?
— Взгляни сюда, — предложил Ормак, проигнорировав вопрос Макланана. — Это слайд из отчета... Послушай, да ведь на нем заснят испытательный полет бомбардировщика! Здесь даже дата имеется... Эй! Да он проводился всего неделю назад! Похоже, что эта штука уже готова к полетам!
— Давайте попросим разрешения у капитана
Снайдера осмотреть ангары, — предложил Макланан. — Мне ужасно не хочется действовать через голову сержанта Тримбла, но нам не удастся убедить его. Эти морские пехотинцы — храбрые сукины дети, но, если осмотр ангаров не предусмотрен планом операции, они не позволят этого делать.— Послушай, Патрик, я не собираюсь вмешиваться в их план, потому что они отвечают за нашу безопасность, — сказал Ормак, и Макланан согласно кивнул. — Но ничто не мешает мне обратиться к Снайдеру, а операцией, в конце концов, руководит Снайдер, а не Тримбл.
Сложив все собранные документы в один мешок, Ормак и Макланан вышли к главной лестнице, и охрана проводила их на крышу. Начал накрапывать мелкий дождь, и от этого только усилились нервное напряжение и чувство страха.
Ормак бросил набитый зеленый брезентовый мешок возле двери шахты лифта, выступавший над ней козырек защищал мешок от дождя.
Капитан Эдвард Снайдер, укрытый плащ-накидкой, сидел возле портативной, размером с портфель, радиостанции, водрузив на голову наушники. Начальник штаба листал маленький блокнот. Время от времени Снайдер подносил к глазам бинокль ночного видения и осматривал ближайшие здания и ангары. Когда к нему подошли Ормак и Макланан, он опустил бинокль.
— Вы уже управились, джентльмены? — спросил Снайдер. В предрассветных сумерках Ормак мог видеть усталость и озабоченность на его лице. Генерал не знал, была ли это первая настоящая операция Снайдера или ему уже приходилось участвовать в десятках подобных операций, но поникшие плечи и искривленные губы капитана явно свидетельствовали о том, что ему сейчас очень трудно.
— Документы были только на третьем этаже, — ответил Ормак. — Мы опустошили все шкафы и сейфы.
— Тогда просмотрите еще столы на первом этаже, — предложил Снайдер. — Время у вас есть.
— Мы хотели бы осмотреть ангары.
Снайдер глубоко и раздраженно вздохнул, но не успел он ответить, как Ормак опередил его:
— Капитан, там находится самолет, техническая документация. Нам нужно...
— Капитан, с юга подходят БТРы! — крикнул начальник штаба. Снайдер вскочил, сорвал с головы наушники и, пригнувшись, подбежал к южному краю крыши. Оба офицера ВВС последовали за ним.
БТР медленно подъехал к бетонированной площадке перед ангарами, направляясь к зданию конструкторского бюро. Над ним на антенне развевалось красное боевое знамя великих литовских князей. А на дуле автомата АК-47, высунутого из бойницы, был прикреплен белый флаг.
— БТР связывается с нами по радио, сэр, — сообщил начальник штаба. — На запасном канале. Работают открытым текстом.
Снайдер бегом вернулся к рации и прижал к уху наушник.
— Внимание, морские пехотинцы! Прошу внимания, — раздался голос с сильным акцентом. — Я говорю с вами по поручению генерала Доминикаса Пальсикаса, командующего Силами Самообороны Литвы. Генерал приветствует вас и хочет сообщить, что все советские войска, охранявшие «Физикоус», выбиты из него. Повторяю, все омоновцы захвачены в плен или убиты. Мой командир просит разрешения поговорить с вашим командиром.
БТР продолжал двигаться к зданию конструкторского бюро. Снайдер переключил рацию на передачу.
— БТР с литовским флагом, прекратите движение и оставайтесь на месте. — Снайдер опустил микрофон. — На каком расстоянии он от здания?
— Пятьдесят метров, — крикнул один из наблюдателей. — БТР остановился!
— Оружие?
— Только автомат с флагом. Четыре... пять... шесть бойниц закрыты. У пулемета никого нет.
Снайдер поднес к губам микрофон другой рации:
— Тримбл, выдели группу для наблюдения за БТРом. Если он подойдет к зданию ближе, уничтожь его. Понял?